Страница 64 из 131
Станислава не удивил взгляд брата. Не испугала его и поднятая снова гетманом старая проблема обуздания казачества. Только на несколько лет старше его, Станислав Конецпольский, пользуясь своим военным званием как буллой, мог позволить себе так смело критиковать непоследовательную политику правительства.
- Вы правы, пан гетман, - поторопился Станислав Потоцкий. - После битвы под Хотином прошло уже более полугода. А жолнерам, как и казакам, до сих пор еще ничего не заплатили. Ведь они воевали, мир Короне обеспечили! Скоро, говорят, будет жолнерская конфедерация. Казаки тоже не спешат расходиться по волостям, а сосредоточиваются в Киеве. Они совсем не тоном счастливых подданных выражают свое недовольство рациональной, так сказать, политикой его королевского величества. Ведь созданная комиссия должна была объявить волю короля о сокращении реестра казаков. А украинские хлопы, наоборот, вынуждены продолжать набеги, чтобы добывать себе ясырь...
- А пан С-стась, вижу, мог бы заслужить р-расположение казаков своей беспристрастной защитой их, уважаемые панове! Как вы думаете, уважаемый п-пан с-сотник? - обратился Конецпольский к Богдану на украинском языке, воскресив в его памяти воспоминание о первой встрече с тогда еще юным поручиком польских войск Конецпольским...
- О, уважаемый пан гетман! Ваши соображения весьма интересны, это верно. Но я, уважаемые панове, какое-то время был оторван от этого мира. Сам с удовольствием послушал бы, что скажут уважаемые панове.
Ротмистр Хмелевский понял, что Богдана надо отвлечь от этой острой политической дискуссии, затеянной шляхтичами.
- Думаю, что нам бы не помешало попробовать вина из погребов хозяина, многозначительно намекнул он Богдану.
- Ты прав, Стась, если и впрямь в этих погребах хранится не березовый сок, а настоящее вино, - засмеялся Богдан. - Ибо у меня руки как-то озябли... от этого шляхетского сквозняка.
Когда же выпили по бокалу хорошего вина, Богдан еще внимательнее стал прислушиваться к разговорам знатной шляхты. А они горячились еще больше, спорили между собой.
- Не прислушивайся, не обращай внимания. Напрасно мы с тобой заехали сюда ночевать. В этом моя вина.
- Так, может, уйдем отсюда?.. Только вот паненка таким ласковым взглядом одарила меня за столом. Точно солнышко весной!..
- Это уже совсем другой разговор! Заметил и я ее улыбку. Но эта паненка, казалось бы, и не имела права... собственно, она обручена. Она из Каменца, кузина Станислава по матери. Ну, так будем потихоньку ретироваться отсюда?
Богдан лишь кивнул головой в знак согласия. На них никто не обратил внимания, когда они проходили через зал к выходу. В кругу разгоряченных дискуссией шляхтичей оказался и Адам Кисель, любитель острых споров. Об этом все знали и не тревожились, поскольку его постоянные выпады нисколько не угрожали шляхте, определявшей политику Короны.
- В самом деле, пан Станислав прав, - услышал Богдан слова Адама Киселя, и, заинтересовавшись, они с Хмелевским остановились у дверей. Слишком затянулось это дело с выплатой содержания казакам и жолнерам. Говорят, будто бы уже и приготовили им эти проклятые деньги, которые лежат во Львове, как приманка в мышеловке.
В зале захохотали, развеселив и оратора. А он продолжал:
- А пока что королевские войска снова двинулись на Украину, чтобы бряцанием сабель, а не обещанными злотыми успокоить храброе казачество! потряс рукой пан Кисель.
- Как хорошо, пан Адам, что вы любезно согласились остаться на пашем семейном празднике. Кто лучше вас знает такие запутанные, как вижу, казацкие дела, какими они были еще с незапамятных времен покойного Батория. Прошу, пан Кисель, расскажите об этом пограничном, всегда бунтарски настроенном хлопском войске. Пускай пан Адам поподробнее нам сообщит о них. Просим, уважаемый пан Адам!
Адам Кисель не ожидал этого. Пожал плечами - знал бы, не торопился со своим мнением.
- Что поделаешь, - произнес Кисель. - Одни казаки, уважаемые панове, собираются на грозный казацкий Круг. Другие воюют под началом пана Стройновского, помогая цесарю Австрии. А третьи, вопреки обещаниям пана Збаражского, отправились на чайках к Черному морю за добычей. А деньги, предназначенные им, лежат во Львове. Почтенные казацкие старшины с трудом поддерживают порядок, но тоже говорят, что не по-хозяйски поступают с выплатой им содержания.
- Конечно, они правы, - подтвердил несдержанный Станислав Потоцкий, забыв о своих гостях, Хмелевском и Богдане.
- Да, так, уважаемые панове, не по-хозяйски. Его величество король по этому поводу недавно принимал у себя депутацию казаков. Но он ни на шаг не отошел от своей прежней политики и разными дипломатическими увертками старается удержать казаков в узде. А казаки, да еще и вооруженные, после Хотинского сражения представляют собой не меньшую силу, чем жолнеры. У них, панове, давно чешутся руки... Но пока что... казаки ждут выплаты причитающегося содержания.
- Пора бы выплатить! Зачем держать деньги во Львове? - удивленно спросил хозяин дома, рассчитывая на поддержку гетмана.
- Золотые слова, ваша милость, - поддержал Кисель, а не гетман. - Но надо думать, уважаемые панове, не только о завтрашнем дне, но и о том новом, что есть сегодня. А это сегодняшнее, как топь на болоте, заставляет ходуном ходить. Семьям казаков да их старикам следовало бы обрабатывать землю, выращивать хлеб для общества. Но землю в украинских староствах после подавления восстания разных наливайков присвоили себе шляхтичи. Заниматься хлебопашеством некому. Все украинские крестьяне хотят быть казаками и жить свободно. А земля у шляхтичей пустует. Вот и лежит бесплодной украинская земля. А казаки вынуждены добывать хлеб для себя и семьи набегами на Крым, на турецкое побережье. Всеми нами уважаемый князь Юрий советует устрашать казака его же собственной кровью, чтобы заставить заниматься хлебопашеством, обрабатывать землю шляхтичей... И вызывает этим угрожающие Польской Короне речи на сейме, как, скажем, речь пана Древинского.
- Да, уважаемые панове, Древинский в своей речи в сейме окрестил шляхтичей такими именами, как прохвосты, душегубы, поджигатели, подтвердил Юрий Збаражский. - Шляхта так занята своими распрями, что не видит и не слышит этого. Мы уже превратились в прохвостов, душегубов, поджигателей, прошу прощения. Не на руку ли это собравшимся в Киеве вооруженным казакам? Вот почему его величество король поступает умно, не спешит заискивать перед мерзкими хлопами, этим вооруженным сбродом.