Страница 119 из 131
- Наш народ до сих пор поет песни о русских воинах, которые давным-давно, еще во время царствования Асана Второго, помогли ему отвоевать престол болгарского царства. Мы ждем, что воины с Волги и Днепра снова придут и освободят болгар от турецкого ярма.
- Да, казаки не на жизнь, а на смерть воюют с голомозыми! - сказал кто-то из старшин.
Молодой доктор богословия и канонического права только вздохнул, взглянув на старшину.
- Поэтому мы и не поддерживаем войну на Балканах. Мы только понемногу портим кровь туркам, - сказал Сулима под одобрительный смех казаков.
- Наши люди снова должны подняться против турок! Но кому-то надо разбудить их, воодушевить и возглавить! А кто у нас осмелится на такое? Болгары никак не могут очнуться после разгрома восстания турецкими войсками. А ваши казаки... О, мы хорошо знаем их по партизанской борьбе в Италии.
- В Италии?.. О ком вы говорите? - встревожился Сулима, догадываясь, на что намекает Парчевич.
- О лисовчиках Кривоноса, об украинских казаках, которые сражались в Италии! - спокойно произнес Парчевич.
Сулима вскочил, следом за ним поднялись с бревен казаки и старшины.
- Вы знаете нашего Кривоноса? - приблизился Сулима к Парчевичу и, схватив его за обе полы мундира, потянул к себе. Тот даже растерялся...
- Так мы же вместе... протаптывали горные тропы в Италии, вместе боролись за свободу и справедливость. Но это было давно. Храбрый казак Кривонос ушел из Италии, - словно оправдываясь, продолжал Парчевич.
- Ушел из Италии? А куда? Ведь Кривонос - наш друг! К нему на помощь и идем мы в Италию... - наконец объяснил Сулима, только сейчас поняв и сам, куда и зачем идет он с казаками.
- Кривонос ваш друг? Но и наш! - оживился болгарин.
Казаки попросили Парчевича рассказать им все, что ему было известно о Кривоносе и его друзьях. Но больше того, что отряд казаков во главе со своим атаманом Кривоносом несколько лет партизанил вместе с болгарами, итальянцами, испанцами и даже с изгнанными из своей страны турками в горах и лесах Италии, - Парчевич не знал.
- Восстание было жестоко подавлено испанскими правительственными войсками. Вдохновителя восставшего народа Кампанеллу с трудом удалось спасти французским друзьям. А куда деваться партизанам, особенно чужеземцам? И разбрелись они кто куда, как и мы. Вот крадемся на родную землю, - все так же спокойно говорил Парчевич. И, спохватившись, добавил: - Правда, двое моих друзей снова хотят вернуться в отряд...
- Не тяни, браток, жилы! Убежал Кривонос или нет? - торопил Юрко Лысенко, особенно интересовавшийся Кривоносом.
- Пошел Кривонос в наемные войска французов, поддавшись на уговоры... папского нунция Мазарини, любимца папы Урбана. Уж очень этот нунций любит Францию... А ваш Кривонос будто бы его старый... приятель! - улыбнулся Парчевич, вспомнив, что еще не рассказал самого интересного о "дружбе" партизана Кривоноса с сицилийским дворянином Мазарини.
- Ежели Мазарини любимец папы, так какой же он, черт возьми, друг Кривоноса? - допытывался Богун.
- Что же, бывают чудеса! Ведь папа Урбан уважал и Кампанеллу, считал себя другом Галилея!..
- А кто такой Галилей? Наверно, такой же папа? - не утерпел Вовгур.
Болгары переглянулись.
- Галилей самый крупный ученый на земле. Но бог с ним с Галилеем, братья! Кривонос пошел за Кампанеллой во Францию. Воины и там нужны... А мы завернули сюда, чтоб предупредить вас, братья. Беглер-бек Аббас-паша помирился с поляками и ведет свою грозную армию с Днестра на Дунай. Он грозится уничтожить весь ваш отряд!
- Так, может, и нам повернуть следом за Кривоносом! Смогли бы вы показать нам дорогу к нему? Ведь говорите, что двое из вас хотят направиться туда? - вмешался Юрко Вовгур.
- Да, двое наших собираются разыскать Кривоноса.
- И я с вами, братцы! - воскликнул Юрко Вовгур.
12
Теперь выбирай, атаман, какие пути безопаснее: на чайки и в море или немедленно отправляться за Дунай, к австрийскому цесарю? Болгарские друзья сообщили Сулиме о поражении войск паши на Днестре. Молодой турецкий султан в гневе повелел повернуть войска и истребить до единого казаков, прорвавшихся во владения правоверного султана.
- Аллах повелевает устами падишаха, - сообщали гонцы, - немедленно очистить придунайские земли от неверных гяуров этого злейшего шайтана-запорожца, богопротивного Сулимана!
Атаман засмеялся, услышав, как исказили мусульмане его имя. Но им овладела и тревога: ведь он привел сюда не подвижной, небольшой отряд, а более тысячи казаков!
После встречи с болгарскими патриотами Сулима сразу же повернул свои войска к болгарскому побережью Черного моря.
- Два года побродили по свету, хватит! Пора и домой возвращаться.
- Так Аббас, сказывают, уже и Дунай перешел возле Килии! Хватит ли у нас сил отбиться в случае столкновения с его ордой? - тревожились ближайшие друзья Сулимы.
- Не на суда же посадит Аббас тридцатитысячную орду! Этот пес обязательно пройдет со своей оравой по равнине между морем и Дунаем. Для этого чайки ему не нужны, да и безопаснее, чем на море!.. А нас горсть в сравнении с его ордой. Да и чайка для казака - словно колыбель матери.
- Намытарились, что и говорить! Хотим на море, батько Иван, поддерживали Сулиму и молодые казаки. - Давай наказ!
- Наказ, друзья мои, будет один: не щадя коней, скакать как можно быстрее к морю! Захватите все суда на берегу.
- А как же кони? Кони для казака - его жизнь! - зашумели казаки.
- Да черт с ними, с конями! Оставим болгарам, ежели уцелеют после такой бешеной скачки. Все, что окажется лишним, придется сжечь. Сами видите, что армада озверелых турок уже спешит сюда. Успеть бы и нам!..
До ближайшего болгарского берега казаки Сулимы добрались только спустя две недели. Временами им приходилось вступать в бои с турками, снова возвращаться к Дунаю.
Казаки с радостью встретили море, потому что в него впадали и воды Славутича-Днепра. Но бурлящее море было безграничным и бездонным. Его не перепрыгнешь, как ручеек. Казак без чайки на море, как и без коня в походе, если не воронью в степи, то хищным рыбам на съедение достанется...
- Лето, братцы мои, вода как парное молоко! - восхищенно воскликнул Карпо, первым добравшись с разведкой к морю.