Страница 100 из 131
Доверенным гонцом, посланным на разведку в Чигирин, был ротмистр Скшетуский, приближенный гетманом к себе за услужливость и настойчивость. К тому же у ротмистра были и свои счеты с казаками. Но коронный гетман так и не дождался возвращения Скшетуского. Он назначил встречу со своим посланцем-разведчиком в Белой Церкви.
После ухода Конецпольского из Бара по пути в Белую к его войскам присоединялись все новые и новые отряды. Первым пристал к нему бывалый воин, не раз сражавшийся с казаками на украинских полях, воевода Хмелевский, отец гетманского адъютанта. Следом за Хмелевским прибыл Мартин Казановский и другие воеводы со своими отрядами, состоящими из крестьян...
При отъезде последним попрощался с гетманом Конецпольским князь Юрий Збаражский.
- Я посылаю своих семьсот воинов во главе с князем Четвертинским! Князь исповедует ту же греческую веру, что и казаки. Пусть знают, что не из-за веры идем усмирять их, бунтовщиков. В ложке воды утопил бы князь всю эту приднепровскую сволочь!.. - торжественно и гневно сообщал князь Юрий гетману. - А уж самому мне, как видит уважаемый пан, тяжеловато... Не неволь, вашмость, пан коронный! Какой из меня воин, да еще в осеннюю непогоду, мой многоуважаемый пан коронный гетман?
Конецпольский даже не улыбнулся в ответ на такое унизительное заискивание князя, который, всем известно, любил воевать... чужими руками.
"Да, действительно, недавно был только польным, а теперь стал коронным гетманом!.." - подумал Конецпольский.
Конецпольский задержался и в Белой Церкви, послав свои войска следом за Каневскими казаками. "Что за люди эти приднепровцы! Какая-то загадка для Короны, а может, угроза для знатной шляхты?" Эти тревожные мысли не оставляли его в покое на протяжении всего длинного пути к Днепру. "Знатная шляхта... Знатная или же самая закоренелая в своем убеждении превосходства над посполитыми людьми?" - роились мысли у него в голове. Не ошибется ли он, делая ставку на таких людей, как Хмельницкий? Ведь украинский народ не может слепо покоряться разным Юриям Збаражским и чужим для них королям. До сих пор еще королей избирают и навязывают им ненавистные враги - шляхта типа Збаражских... Короне следовало бы не озлоблять этот народ оружием и средневековыми казнями, а проводить более гибкую политику, расположив его к себе.
- Я, сын украинского воеводы, такого же мнения, уважаемый пан Станислав, - сдержанно сказал Конецпольскому его первый адъютант Станислав Хмелевский. - Не вооруженными силами нам надо бы сопровождать папскую буллу на окатоличивание этой богатой страны с воинственным народом. Нужны государственная мудрость и благосклонное отношение к ним!
- Еще о "но-обилитации" забыл, пан Станислав. Но-обилитацию ввести, как и в землях старой Польши! Шля-яхетство выдающимся и... дове-ерие людям! задумчиво соглашался коронный, направляясь далеко не с мирными целями на Приднепровье.
- Вашей милости, коронному гетману, и решать бы эту проблему! Как говорится, вам и карты в руки!.. Пускай себе молятся, как кому хочется. А оружием вряд ли удастся королю завоевать сердце этого воинственного народа, - снова подчеркнул адъютант, вызывая на откровенность и коронного гетмана.
- Силой, уважаемый па-ан Станислав, и медведя за-аставляют плясать...
- А колечко в носу продергивают?
- Не-е верю я в расположение плебса, по-окоре-ен-ного оружием. К тому же са-ам этот плебс прославился во всей Европе своим оружием.
И умолк, тяжело вздохнув. Да, видно, не оставляли его в покое тревожные мысли. Ведь он идет усмирять людей, которых неразумной политикой в области религии довели до самосудов. Схизматики, как он убедился в этом после разговора с Хмельницким в Каменце, наконец перешли грань страха перед правительственными войсками. Схизматики повторяют то, что было при Наливайко! Они подымаются на кровавую борьбу с католицизмом, теперь уже со значительно большими силами и опытом, чем их солоницкий сказочный герой. И снова силой, а не мудрым королевским словом, решается эта кровавая ссора!..
Предаваясь таким размышлениям, Конецпольский никак не мог избавиться от надоедливой мысли о Хмельницком. Этот молодой казак глубоко запал ему в душу. Может, просто зависть? Воевал, как лев. Даже в неволю попал не от бессилия, а из-за какой-то благородной солидарности!.. Сын простого отца, с не хлопской амбицией и достоинством знатного шляхтича... Неужели и он?..
Гетман все время напоминал адъютанту Хмелевскому, чтобы он узнал, не возвратился ли Скшетуский.
- Пан Стась, должно быть, и сам по-онимает, как соученик и друг сотника Хмельницкого, что он может стать на-астоящим воином... и го-осударственным мужем!
- Вы не только правы, ваша милость, но и проявляете благородство, давая объективную оценку украинцу! Если бы пан гетман видел этого спудея в коллегии, когда я, освистанный, оказался один против всех легатов, против одураченных соучеников!..
- Зна-аю, слыхал об этом бла-агородном поступке схизматика! Порой ду-умаю, что если сам гетман вооруженных сил Речи Посполитой ошибся в этом ка-азаке, то... - Конецпольский сделал паузу, подыскивая более веские слова. - Лучше уж было бы-ы и гетманскую булаву отдать кому-нибудь другому!
- Кому? О чем говорит ваша милость? - с детской непосредственностью спросил Хмелевский.
- Да ра-азве я знаю - кому. Может... Князю Зба-аражскому!.. - и громко засмеялся...
Уже был на исходе октябрь. Наконец-то Конецпольского разыскал его доверенный гонец, ротмистр Скшетуский, вернувшийся из Чигирина. По его внешнему виду можно было судить, что возвращался он не с увеселительной прогулки. Конь весь забрызган грязью, осунувшееся лицо, давно не бритое, потрепанная одежда с чужого плеча...
- Пан сотник Богдан Хмельницкий, уважаемый пан гетман, не присоединился к взбунтовавшимся войскам. Да... пне присоединится! - тут же доложил разведчик.
- Са-ам сказал об этом или пан ро-отмистр только так предполагает? - с улыбкой, располагавшей к непринужденному разговору, спрашивал коронный гетман.
- Нет, я, собственно, с ним не встречался. Но мне рассказывали, что сотник живет на своем Субботовском хуторе, занимается хозяйством и милуется со своей молодой женой и дочкой. Чигиринским казакам, известившим его о всеобщем восстании и возможной войне, сказал - это уже точные сведения, прошу: "Не время, говорит, панове, затевать междоусобную войну! Казачество осталось голым и босым, а их семьи, чтобы не умереть с голоду, вынуждены искать милости у панов осадников! Разве вы сможете устоять против такого сильного противника? Что касается меня... я по горло сыт и Хотинской войной".