Страница 18 из 22
Вероник понимала, о чем говорит Петр. Дом – это не только четыре стены, это что-то больше. Что-то, что мы не можем понять. Ведь дом для большинства из нас это четыре стены, где можно переиначивать, и все.
–В Вас сейчас говорит чувство страдание и ненависти. – сказала Вероника. – Посмотрите на эту проблему с другой стороны!
–С какой же?
–Скора Мария с Вами улетит в Америку, там ей сделают операцию, и ей надо будет помощь в ее адаптации. Ей потребуется Ваша помощь и помощь Авроры. Не думаете о плохом, думаете только о хорошим. – затем она сказала. – Сейчас Вы должны быть вместе, вместе, как семья. – затем она добавила. – И лишь семья есть единственный наш дом. Берегите его. Храните свой очаг, и Вы придете в свой дом. Свой, единственный дом, который зажжет вам свой очаг любви, и согреет Вас своим теплом. – она сделав паузу, сказал. – Это и будет Ваш дом. – затем она добавила. – А все остальное лишь пыль, стены, где лишь можно переночевать. – закончила она свою речь.
–Может быть Вы и правы. – согласился Петр с Вероникой. – Дом – это семейный очаг, а не четыре стены, где можно переночевать.
–Я права. – ответила Вероника. – Сейчас Марии будет нужна Ваша поддержка. Семья, это самое важное что есть в жизни. Не будет семьи, и дома не будет. Лишь осколки счастье тлеющие на тлеющим пепелище костра бывшего когда-либо человеческого счастье, и уюта его дома.
Тем временем они подъехали к дому, где жила Вероника. Им было не по себе. На сердце скреблись кошки. Тошно. Тошно потому, что работник посольство испортил им настроение, что Мария, так нуждающиеся в операции может получить медицинскую помощь только в Америке. Россия вообще неспособна, по их мнению, вылечить кого бы то ни было. Только если отправить человека на тот свет, это они завсегда. И пусть не говорят, что Российская медицина – самая лучшая в мире! Не поверю. Ведь как уже было написано, даже артисты, а политике тем более лечатся за границей. При этом просто призирая Российскую медицину которую таковой и сотворили. Не медицина, а лишь последнее пристанище перед смертным одре. Кто попадает в эту систему, тот заведомо обрекает себя на преждевременную кончину. С молодыми, у кого деньги еще повозиться можно, а старый человек, даже не доживший до пятидесяти лет, – умирай: – Пожил, и хватит. – так говорят медики. – Лечиться бесполезно, хворь все равно возьмет свое. Так что от Гоголевского ревизора, мы так и не ушли.
Помните, героя комедии Ревизор, Артемия Филипповича Земляника, попечитель богоугодных заведений. Проныру и плута. Его принцип: «Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет». Так и сейчас, на всех начхать. Ни то что лечат врачи, анализы, и то зажимают. Нужно, к примеру сделать ЭМРТ, а те говорят: «Сами за нее платите, а денег у нас нет, чтобы бесплатно посылать». Конечно, нет денег. Ведь бюджетные средство уходят на лечения самих медиков, у которых еще и инвалидность имеется. Вот и лечись у психов. Конечно по накупив дипломов, остальное неважно. Лишь бы за лечение деньги брать, а лечить необязательно.
Сейчас, сидя дома, они не могли думать ни о чем, кроме предстающей операции Марии в Америке.
–Как Вы думаете, Марию успеют прооперировать?
–Надеюсь, что да, успеют. – ответила Вероника, а затем добавила. – Я только боюсь что она не сможет перенести полет. – затем она пояснила. – Нагрузки на сердце слишком велики.
–Надеюсь все сложиться хорошо.
–Я тоже.
Все что осталось у них, это лишь только надежда. Надежда на хорошее. Призрачный фантом, который дает надежду, и отнимает ее у нас.
Отъезд Марии был нелегок. После того как у нее случился приступ, она три дня пролежала под капельницей. Затем она пришла в себя, и доктор увидев ее показатели жизнедеятельности, срочно дооформил все необходимые документы, и позвонив Веронике, сказал:
–Можно лететь.
Но вылет пришлось задержать на неделю. Вероника не могла так быстро восстановиться. Восстановиться для того, чтобы перенести полет. Дело в том, что каждый полет сопровождает риск. Мало кто задумывался над тем, что перегрузка при взлете и при посадке самолета, чревата для человека страдающим каким-либо заболеванием, связанным с сердечно-сосуда-вегетативными и какими-либо отклонениями мозговой активности, сосуда – вегетативными болезнями головного мозга, могут не перенести полета. Хотя, конечно, люди привыкли к этим перегрузкам, и летают без забот туда и обратно. Но все же я утверждаю, что риск остается. Игра смерти с собой. Как говорится; побыстрее, а последствиях лучше не думать. Лишь бы успеть, и все тут. Не успеешь, потеряешь деньги, а они важнее всех. Вот и ответ, почему люди рискуют жизнью, играют с собственной судьбой. Причина в деньгах, и ради них, мы ставим на кон свое здоровье, свою жизнь. Но сами этого не понимаем. Нам кажется, что это закономерно, в порядке вещей. Но это не что иное, как самообман. Так что Мария после того как второй приступ минул, ей врачи запретили лететь в Америку, пока не убедились, что третьего приступа не будет. Его боле не было. ЭКГ показала, что сердце работает достаточно хорошо, чтобы без труда перенести полет.
–Вы можете лететь. – сказал доктор Виктор Дмитриевич Петру Романовичу когда тот вместе с Вероникой и Авророй посетили в очередной раз клинику, где лежала Мария Васильевна. – Кризис миновал, теперь все зависит от того, как быстро ей сделают операцию. – затем он добавил. – Для ее безопасного передвижение, мы рекомендуем Вам, чтобы Мария Вениаминовна не передвигалась с усилием, чтобы ее сердце не напрягалась. – он сделав паузу, добавил. – Мы рекомендуем Марии передвигаться на инвалидном кресле. – затем он добавил. – Мы не в коим разе не говорим, что Мария останется в коляске навсегда, это только временная необходимость, пока ей сделают операцию, и она пройдет реабилитацию. Только тогда она сможет встать с кресла, ни раньше.
–Я понимаю. – тихо ответил Петр Романович, а затем сказал. – Я буду следить за Марией, чтобы у нее не было никаких стрессов.
–Я рад это слышать.
Вскоре был назначен день и час отъезда Марии с ее семьей в Америку. Вероника провожала семью Головократовых до самого трапа самолета. Сейчас ей было тяжело. Тяжело въезжать на кресле-каталке в самолет. Мария чувствовала, что видит эту страну в последний раз. Возможно она больше навернется сюда, в эту страну. Где жизнь это лишь мучения и страдания. Страдания которые никогда не кончатся. Ведь Россия – страна великих писателей и ученых, но все они, по крайне мере, та часть которая родила Россия-мать в двадцатом веке, уехали за границу. Двадцатый век просто не смог понять всех тех открытий, что сделала Советские, а затем и Российские ученые. Они просто умотали за границу. Там, где за их открытия платят деньги, а не дают подачки, как это принято сейчас. Бросили нам обглоданную кость, и радуйся. Денег нет. Только патриотизм. Но патриотизм нужно кормить. Жаль, что этого политике России не понимают. Или понимают, но жадны до неприличия. Но вернемся к Марии. Когда она попала на борт самолета, и сев в удобное кресло VIP класса, инвалидную коляску сложив, убрали.
Мария посмотрела в окно самолета, и увидела хмурое утро. Аэропорт Шереметьево показался ей серым. Серым и мрачным. Казалось, что он просто ворчал. Провожая ее в долгий путь, он не хотел чтобы она, а может быть и самолет покидали территорию России. Ведь как бы мы не хаяли страну в которой мы живем, все же эта страна – наш дом. Грустно с ней прощаться, понимая всецело, и осознавая тот неоспоримый факт, что больше ее никогда воочию мы не увидим. Чужбина станет в скором временем нашей родиной, а Россию займут люди кавказкой национальности. Придут они все с востока, и станут наводить свои порядки, истребляя российский народ. А сами станут царями над русским Иваном. Жаль, Наши предки боролись и иноземцами, а мы – люди из двадцатого века отдали им всю нашу вотчину, и сказали, чтобы они стали неофициальными нашими хозяевами, а мы их рабами. Как-то раз, одна политик сказала: – Русские вымирают, надо просто заменить их на людей других стран. – Затем она перечислила столько стран, что Россия оказалась второй Америкой. Там проживают все национальности кроме коренных. Их испанские конкистадоры просто уничтожили после того как Колумб открыл Америку. Жаль что Россия пошла по такому же пути, и не заметила этого. Россия богата всем, но не народом. Он просто вымирает, и лишь его замена из зарубежья помогает России не потерять свое лицо. Но что станица когда русские вымрут, а на их место действительно придут те, кто так стремился обокрасть Россию? Что тогда? На этот вопрос нет ответа. Мы сами боимся признаться самим себе, что мы просто продали, и подарили Россию. Но кому? Мы так и не поняли.