Страница 15 из 22
–Вам легко говорить. – проворчал Петр Романович. – Мария не ваша родственница.
–Верно. – сказала Вероника. – Она не моя родственница, не моя сестра. – затем она добавила. – Она моя закадычная подруга. – затем она добавила. – Она и я, обе мы НЕМЕЗИДЫ, а это скажу я Вам не шутка.
Тут Петр заявил:
–Я не верю в такую дружбу. Все равно предадут.
На что Вероника заметила:
–Мужская дружба недолговечна. «Она построена лишь на бизнесе и на ревностной любви», – затем она сказала. – Вам – мужчинам, только подраться, и повода не будет. А если из-за женщины спор, то тут все средства хороши, раз, и дружбе конец, враги до гробовой доски.
Тут Петр Романович проворчал:
–Как будто бы у Вас – женщин, не так.
–Конечно мы используем приемы чтобы мужчины которые нам нравится были нашими, и на этот период мы вступаем в войну. Но после, – она сделала многозначительную паузу, и продолжила. – Мы снова миримся, и еще говорим сами себе, что мы были дурами. – затем она как бы упрекая Петра в лице всех женщин, сказала. – Вот так-то. Мы ругаемся, но потом все равно миримся, и дружим, женской крепкой дружбой. – затем она словно обличая его, сказала. – Ни то что Вы, мужчины.
Петр язвительно улыбнулся.
–Пока смерть не разлучит нас.
–Да. – твердо заявила Вероника. – У нас – женщин, дружба до гробовой доски, а у Вас – мужчин. – усмехнувшись улыбнулась Вероника. – Пока какая-нибудь как Вы называете нас – женщин, юбка, поперек дороги не встанет. Тут и дружбе конец, только война. – затем она добавила. – А о бизнесе и говорить не о чем.
Петр решил больше не спорить с Вероникой. Он просто, отвернулся, и продолжил смотреть в окно машины, на пробегающие мимо него серых домах.
–Вот видите. – победоносно сказала Вероника. – Вы не изволите ничего мне парировать. – затем она добавила. – Значит я права. – и затем снова сказала. – Права.
Но Петр Романович молчал. Он смотрел в окно авто, и о чем-то размышлял. Мы не знаем, о чем он думал, скорее всего он думал о том, что Вероника от части права. Женская дружба крепче мужской. Но в чем причина этой разницы? Он так и не мог понять. Лишь слова Вероники давали ему пищу для размышлений, и он так и не мог понять, неужели деньги и женщины могут навечно разрушать мужскую дружбу, навсегда. А женскую, нет. «А Вы как думаете?» Тем временем такси подъехало к больнице, где лежала Мария. Водитель сказал:
–Приехали.
Петр расплатился с таксистом, а затем он и Вероника Васильевна вышли из машины. Они направились ко входу в больницу. Там, за этими дверями лежала Мария. Как им сообщил доктор Виктор Дмитриевич, что Мария Вениаминовна пришла в себя, и ей стало намного лучше. Теперь Вероника и Петр надеялись что ее состояние не ухудшится. Она пойдет на поправку, и вскоре сможет совершить путешествие в Америку, где ее родная сестра поможет встать ей на ноги. Оплатит операцию, и… впрочем мы не будем так далеко заглядывать. Сейчас, когда Мария лежала в больнице, она не думала о том, как бы поскорей уехать за границу, она хотела только одного, как можно скорее поправиться. Встать на ноги, и наконец уйти поскорее из этой больницы. Уйти, и больше сюда никогда не возвращаться.
Когда Петр и Вероника увидели лежащею на постели Марию, им вдруг стало не по себе. Они вдруг ощутили ту беспомощность, которую ощущала в данный момент она. Чувство безысходности и ложной надежды. Они понимали, что в данный момент выкарабкаться из этой ситуации проблематично. Кто знает, когда Мария очнется? А когда очнется и поправиться, сможет ли она перенести этот полет? Из Москвы до Нью-Йорка лететь сутки. Еще перегрузки при взлете и посадке. Кто знает, и знает ли вообще, наверняка, уведет ли она еще раз свою сестру? Этого из них никто не знал.
Тоска. Лишь одна тоска, нахлынула на них когда они увидели Марию. Все понимали, что чудо может и не совершиться. Смерть – как неотъемлемая часть жизни, преследует нас. Она всегда с нами, мы ее только не замечаем. Верно говорят: «смерть приходит неожиданно». Может быть это и лучше? Ведь порой зная час своей смерти, и невозможность ее отсрочить…
–Доктор. – спросила Вероника у доктора Виктора Дмитриевича. – Она поправится?
–Я не буду Вас обнадеживать. – ответил Виктор Дмитриевич. – Прогнозы неутешительны.
Петр спросил:
–Что значит, неутешительны?
–У Марии порок сердечной мышцы. – сказал он. – Ей нужна операция. Ее можно сделать в Америке, но нужны деньги, а у Вас их нет.
–Верно, – ответил Петр. – у нас денег нет. – затем он добавил. – Но нам обещали помочь.
–Кто даст такие деньги? – поинтересовался доктор Виктор Дмитриевич, а затем вопросил. – У кого в этой стране столько денег! Покажите мне этого безумца, который готов пожертвовать деньги на операцию для незнакомого человека? Покажите мне его! – не верил доктор Виктор Дмитриевич услышанному. – Я посмотрю на этого безумца!
–Смотреть нечего. – спокойно сказала Вероника. – Эта сестра Марии, живущая в Америке.
–Американка. – облегченно вздохнул он. – Вы меня успокоили. – затем он добавил. – А я-то думал, что кто-то из новых русских раскошелится захотел. – А что в замен потребует, вопрос?
–Да, – согласилась Вероника. – это точно.
Затем Петр и Вероника рассказали о том, о чем они прочли в электроном письме присланной Эльвирой. О том, что в нем было написано о личном адвокате, и его приезде в больницу, чтобы ладить вопрос о финансовой стороне вопроса и договориться с американской клиникой, где будет проводиться операция.
–Хорошо. – ответил доктор Виктор Дмитриевич. – Все то что Вы мне сказали, это обнадеживает.
Надежда, все что осталось у этих людей. Надежда на то, что все в конце концов обойдется. Что все в конце концов все закончиться хорошо. Но это лишь призрак, призрак надежды, той несбыточной мечты, каковую мы хотим осуществить.
–Да. – согласился Петр Романович. – Это лишь обнадеживает. – затем он добавил. – Лишь обнадеживает, а до реальной цели еще долго идти. – он иронично добавил. – Можно и не дойти до конечной цели. Что-нибудь обязательно помешает.
Тут Вероника сказала:
–Надо надеяться на лучшее. – затем она добавила. – Лучшее это все что у нас остается в жизни после горестей и несчастий.
На что Петр Романович заметил:
–Бывают горести невыносимы жестоки. – затем он сказал. – Мы не можем пройти мимо своих горестей и несчастий. Они нас преследуют, и порой не хотят нас отпускать. – он сделав паузу, бросил. – Порой все горести и несчастья рождаются вместе с нами, и напряжении всей жизни мы их выносим. – затем он добавил. – Это наш крест, быть несчастными. Лишь человек способный вырваться из этих оков, обретет счастья и радость в этой жизни. – он добавил. – Но порой эта ноша неподвластно нам. Она все тяжелеет и тяжелеет, и нет пути назад. Только вперед, к неизбежным страданиям. – затем он закончил. – Вот так и живем. – развел он руками. – В одних только страданиях.
–Вы неправы. – заметила Вероника. – Радости то же есть в этой жизни.
–Радости? – усмехнулся Петр. – Это удел богатых, а нам нищем, лишь страдания наш удел. – затем он добавил. – Ведь б если были бы у меня деньги, я уж точно сделал бы Марии операцию на сердце, и мы были бы счастливы, а так, лишь горе и страдание наш удел. – затем он добавил. – А Вы счастье говорите. Чушь, и боле ничего.
Вероника хотела что-то сказать, что-нибудь из его слов опровергнуть, но не могла. Дело в том, что Петр Был прав. Если бы у него были бы деньги, то возможно, нет, она была просто уверена, что Мария сейчас бы не была в коме. Она была бы уже здорова! Здорова и счастлива в кругу своей семьи. Вот и выходит, что без денег нет счастья в этой жизни, только горе и страдания.
Тут доктор Виктор Дмитриевич, спросил:
–Вы все? – в его взгляде можно было прочесть непонимание. Мария, жена Петра, лежала в этой больнице, и нуждалась в помощи, а они тут спорили о счастье и о горе. – Смотрю я на Вас и думаю, почему Вы такие?
Петр не понял:
–Какие такие?