Когда проснётся ангел

Игорь пулей вылетел из квартиры, нажал кнопку вызова лифта, но не смог ждать и секунды, бросился вниз по лестнице. Кровь стучала в его висках, а в глазах потемнело и, казалось, он вот-вот упадёт, но оставаться в этом доме он не мог. Спустившись вниз, он бросил цветы в урну у подъезда и быстрым шагом направился к такси. Настя едва успела догнать его у самой машины, увидев его бледное лицо и полные боли глаза, она ничего не спросила, села с ним рядом на заднее сиденье и всю дорогу промолчала, сжимая его холодное запястье.

Весь день она мучилась, не зная, как помочь этому сильному мужчине с израненной душой. Телесные его раны отошли на второй план. А вечером, когда всё в госпитале затихло, она взяла его за руку и попросила:

–Ты поделись со мной, тебе легче станет.

Он вздохнул:

–Ох, Настя, Настя. Там такой камень, что только я один смогу его вынести. Я один и должен.

–Мне не всё равно, а тебе выговориться нужно. Я понимаю, что я – посторонний человек, но бывает, что с посторонним поделиться легче, чем с близким, – не отступала Настя.

Игорь угрюмо молчал, глядя в тёмный экран выключенного телевизора. За то время, что он провёл в госпитале, Настя стала для него очень дорогим человеком. Ему хотелось поговорить о пережитом не с кем-нибудь, а именно с ней, но сваливать на неё свою боль, он не мог. С самого детства он варился в котле собственных переживаний, не позволяя никому жалеть себя.

Настя заглянула ему в глаза и сказала:

–Ну, хорошо, не буду настаивать, но если передумаешь, то я всегда рада выслушать тебя.

Она встала и собиралась выйти, но он остановил её:

–Что бы понять то, что сегодня произошло, нужно начать издалека. Боюсь, я тебя утомлю.

Настя села на стул и произнесла:

–Времени у нас до утра. Можешь не спешить, если не успеешь рассказать сегодня, то продолжим завтра вечером после моей смены.

Игорь был благодарен этой хрупкой, очень отзывчивой докторше, благодаря которой, он постепенно возвращался назад в мирную жизнь, в ту жизнь, о которой он почти забыл. Он рассказал ей всё с самого начала, как и обещал.

Он был старшим из двух братьев-близнецов, родившихся в семье академика. В их клане быть академиком считалось само собой разумеющимся. Светилами науки были дедушки и прадедушки. Бабушки тоже не отставали, одна из них была признанной художницей, другая – известным поэтом, писательницей. Мать Игоря Олимпиада Аркадьевна, будучи дочкой и внучкой знаменитых людей, сама не отличалась тягой к наукам или искусству. Очень рано она поняла, что все её желания исполняются быстрее, чем она успевала их озвучить. Учителя, щедро одариваемые родителями, закрывали глаза на её беспросветную лень. Зато она знала толк в нарядах, в изобилии привозимых отцом из частых заграничных командировок. Отец просто души не чаял в ненаглядной Липоньке, (так ласково он называл свою дочурку Олимпиаду). И тот, кто хотел угодить имевшему большой вес в науке академику, выбирая самый короткий путь к его расположению, распевал хвалебные оды в честь его любимицы дочки. Одноклассницы тоже заискивали перед Олимпиадой, особо усердным из них иногда перепадали заграничные сувениры, большая редкость по тем временам, или наряд с барского плеча.

Олимпиада поняла, что она особенная от рождения и что все вокруг не смеют глаза поднять на её сиятельную персону. Так и выросла она, занятая лишь нарядами, да причёсками. Она позволяла себе вести приятельские беседы только с равными по статусу, тех же, кто был ниже по положению, даже презрительным взглядом не одаривала.

Для полного своего душевного спокойствия отец Липоньки устроил и её будущее, выдав замуж за без пяти минут академика, своего соратника по науке Рюрика Роззмана. Тот был старше своей невесты на добрых полтора десятка лет и обожал её безмерно.

Олимпиада была единственным ребёнком академика Гражинского, поэтому, чтобы их род не прерывался, он попросил дочь дать его фамилию её второму сыну.

Радости отца Олимпиады не было предела, когда она родила сразу двух здоровых мальчиков. Ему не пришлось ждать долго, его фамилия продолжала существовать. Имена для новорожденных Рюриковичей пришли сами собой из исторических глубин. Известно, что у новгородского князя Рюрика был один сын – Игорь, так и решили назвать старшего сына. А младшему дали имя внука князя Рюрика, его нарекли Святославом.

Дети были так похожи, что различить их могли только родители, при этом, их характеры были почти противоположными. Старший был драчуном и задирой, а младший – послушным, домашним ребёнком. С молодых ногтей их стали обучать языкам, музыке и искусству. Но как только Игорю исполнилось восемь лет, он наотрез отказался посещать музыкальную и художественную школы, и самостоятельно записался в секции самбо и плавания. А через год ещё и в секцию спортивной стрельбы.

Олимпиада Аркадьевна с ног сбилась в попытках вернуть сына на правильный, как она считала, путь. Но на стороне Игоря был отец, он запретил жене «насильствовать над личностью». Со временем, она полностью переключилась на младшего Святослава, который радовал мать своими аристократическими замашками. Его не тянуло, как Игоря, носиться с дворовой ребятнёй по чердакам и пустырям в поисках приключений. Зато он охотно разучивал произведения именитых композиторов, стуча по клавишам рояля часы напролёт, а все летние каникулы проводил на пленере с бабушкой, рисуя пейзажи. Надо сказать, что всё, за что он брался, получалось весьма недурственно.

Олимпиада не уставала хвалить Святослава за его успехи, при этом на Игоря смотрела лишь с сожалением, он не оправдал её надежд, не прислушивался к её увещеваниям о том, что каждый должен вести себя сообразно происхождению и положению в обществе.

Несмотря на то, что Святослав и Игорь были такими разными, между ними всегда сохранялись самые тёплые отношения. Когда кто-то из них болел, второй практически не отходил от постели захворавшего, чтобы тому было не так скучно. Святослав частенько брал на себя вину брата за различные проделки, зная, что ему влетит гораздо меньше, чем Игорю.

Огромная пятикомнатная квартира семьи всегда была полона гостей. К академику приходили его ученики, друзья, учёные со всего мира и просто великие люди. Олимпиада Аркадьевна с самого утра появлялась из своей спальни при причёске, макияже и в нарядном платье (мало ли кого встретишь в гостиной на этот раз, может, это будет мировая знаменитость), нужно было всегда выглядеть на все сто. В связи с этим, времени на ведение хозяйства у неё не оставалось. Но Олимпиада могла позволить себе иметь двух помощниц, одна из них трудилась на кухне, а другая следила за порядком в доме. Детьми же, в основном, занимались бабушки и дедушки.

Отец покинул их рано, его не стало, когда братьям было всего по шестнадцать лет. Без его поддержки Игорю стало очень сложно отстаивать право на свой выбор. Олимпиада не умела просить, она не только требовала, чтобы сын жил так, как она считала нужным, одевался так, как она считала правильным, но и решила, что вправе выбирать с кем он должен дружить. Атмосфера в доме была такой напряжённой, что Игорь вскоре ушёл жить к деду. Тот был человеком мудрым, считая, что воспитывать детей нужно не упрёками и скандалами, а лишь на собственном примере.

Когда пришло время выбирать профессию, Святослав снова не дал матери повода для огорчения, он поступил в МГИМО, чтобы стать дипломатом. Игорь же решил, что пойдёт в армию. От этой новости Олимпиада пару дней пролежала с компрессом на лбу, шантажируя сына тем, что её хватит удар, если он не изменит своего решения. Но видя, что тот стоит на своём, сняла компресс и сказала: «Хорошо, ты можешь делать всё, что тебе угодно. Можешь разрушать свою жизнь, ползать по дну, собирая отбросы. Но оглянись, ведь ты имеешь так много возможностей жить достойно. Кто-то другой, родившейся в семье простых работяг, многое отдал бы, чтобы оказаться на твоём месте. Тебе же ничего не стоит поступить в любой институт, только выбери в какой…»