Страница 3 из 9
Мне жутко неудобно стоять в такой позе – на коленях, а руки, скованные за спиной, притянуты к крюку в стене длинной веревкой. На мне остались только босоножки, на каблуки которых я сейчас опускаюсь, хотя менее неудобно не становится. Я смотрю в потемневшие от злости глаза Дэна и виновато опускаю голову. Я не могу… ну, не умею я!
Он расстегивает джинсы, наматывает на кулак собранные в хвост волосы и притягивает мою голову. Я просто физически чувствую, как он зол…
–Стой спокойно, я сам! – прекрасно знает, я не люблю, когда «он сам». – Я тебе сказал – не шевелись! Да… вот хорошо…
Меня переполняет злость и досада – он опять меня изнасиловал, и не столько физически, сколько морально, а этого я терпеть не могу. Но Дэн никогда не упускает возможности ударить меня исподтишка по самолюбию – его это успокаивает, возвращает на его голову упавшую корону великого Доминанта. Очень уж серьезно он относится ко всей этой мишуре. Конечно, я ему не во всем подхожу, это очевидно. Я не умею смотреть в рот, не умею покорно опускать глаза и трепетать от каждого прикосновения. Я все время сопротивляюсь, соревнуюсь и доказываю собственную точку зрения. Дэн терпит, но иногда, если чаша переполнилась, может сорваться и здорово отомстить за подобное поведение. Чаще – в тот момент, когда я меньше всего готова отражать атаку. И это всегда больно. И мы квиты.
Мне никогда не хотелось разнообразия. В том смысле, что мне не нужны были третьи люди в отношениях, хотя это довольно часто практикуется – две нижних у одного Верха, например. Но Дэн, заикнувшись об этом однажды, потом здорово жалел о вырвавшихся словах. Я не стала закатывать сцен, вообще ничего не сказала – собрала свои вещи и ушла. Ушла и пропала на два месяца, которые провела у «тематической» подруги Алки, давно живущей за пределами России. Разумеется, поставить об этом в известность Дэна я изящно забыла. Не знаю, что ему пришлось пережить за это время, да, наверное, мне и не надо этого знать, потому что его корона опять рухнет на пол, но, когда я вернулась, мой Верхний разве что хвостом не вилял от счастья. Он был так предупредителен, так внимателен, так безупречен, что мне стало понятно – без меня ему совершенно невозможно. Он нескоро сможет найти себе новую мазу, потому что привык ко мне. И это взаимное прорастание испугало меня куда сильнее, чем предложение привести кого-то третьего. Нельзя, невозможно так прилипать друг к другу, так зависеть от кого-то. И, испугавшись даже не за себя – за него, я вдруг выпалила то, о чем молчала вот уже долгое время. Я рассказала ему о диагнозе.
Шок, испытанный Дэном, не шел ни в какое сравнение с тем, что он испытал, когда обнаружил мое исчезновение. Я на секунду пожалела о том, что сделала, но быстро убедила себя, что делаю это для его же блага – так он сможет постепенно подготовить себя к тому, что рано или поздно меня с ним не будет. И ничто не способно изменить это.
Он обхватил меня руками так, словно хотел уберечь от всего, укрыть своим большим накачанным телом от неизбежного:
–Машка… почему ты молчала?
–Что бы это изменило?
–Все! Это изменит все!
–Вот этого я и боюсь! – отрезала я, стараясь вырваться из его объятий. – Я не хочу, чтобы меня жалели, понятно? Не хочу, чтобы конкретно ты жалел меня, это противно! Я буду жить так, словно со мной ничего не произошло, я буду делать все, что делала до этого, понятно? И если ты не в состоянии принять мои условия – уходи. Но уходи сейчас, сразу и окончательно.
Денис крепко встряхнул меня за плечи и тихо проговорил, глядя в глаза:
–Все будет так, как ты хочешь. Я никуда не уйду. Да, мне будет сложно смириться, но я попробую – ради тебя. Только ты больше ничего от меня не скрывай, хорошо? Я должен знать. Пообещай мне.
Я не могла ничего пообещать – потом будет сложно нарушать данное слово, а в том, что это придется делать, я почему-то не сомневалась. Неопределенно кивнув, что можно было расценить как согласие, я все-таки освободилась от рук Дениса, закурила и, наткнувшись на его возмущенный взгляд, предупреждающе произнесла:
–Даже не начинай! Ничего не изменилось. Ты обещал.
И он со вздохом склонил голову.
Надо отдать Дэну должное – он не нарушил данного мне обещания и не изменил ничего в наших отношениях и практиках. Я не знаю, чего ему стоило наносить удары по телу, которое – и он знал это – теперь поражено неизлечимой болезнью, но держался он молодцом. И за это я была ему бесконечно благодарна.
Рано или поздно случается нечто, чего ты не в силах ни предсказать, ни изменить. Оно просто случается – и все, ничего с этим не поделаешь. Так в нашей жизни возник Олег.
Однажды летом, где-то в середине довольно дождливого августа, Денис вдруг сказал, что хочет познакомить меня кое с кем. Ничего необычного я в этом предложении не усмотрела, а потому согласилась.
Встреча состоялась в одном из ночных клубов – тех, что иногда устраивают вечеринки для определенных групп населения, назовем это так. Я не любительница подобных увеселений, так как считаю, что то, чем люди предпочитают заниматься в постели, лучше там и оставлять, а не демонстрировать на потеху публике. Но моего мнения, разумеется, никто не спросил – просто поставили перед фактом – мы идем туда-то, и все.
Развлекательная программа на сцене меня не привлекла – ну, неинтересно мне, как другие Верхние порют своих нижних. Вообще не понимаю, для чего это все – семинары, мастер-классы, прочая дребедень. Люди отдают деньги за то, чтобы их научили «правильно получать удовольствие». Мне кажется, попади я на подобное мероприятие, и хохотала бы там в голос с первой секунды до последней, мешая остальным овладевать сакральными знаниями. Но это не мое дело, конечно, каждый сходит с ума по индивидуальной программе.
Отвлекшись на довольно скучное зрелище на сцене, больше похожее на постановку, чем на Тематический экшн, я пропустила момент появления Олега за нашим столом, а когда повернулась, то вздрогнула всем телом. Напротив меня сидел огромный мужик со шрамом на левой стороне лица. Вид у него был настолько странный, что даже здесь, среди довольно пестрой толпы Верхних, Доминантов и Топов, одетых в кожу, а также нижних-маз-сабов, наряженных в латекс, он смотрелся довольно экстравагантно. Ну, кожаные брюки и байкерские ботинки в купе с аляповато расписанной футболкой я еще кое-как пережила, но главным было не это… Голова незнакомца была обрита наголо, если не брать во внимание небольшой участок на макушке. Оттуда, с поверхности не более трех сантиметров в диаметре, на спину сбегала тонкая длинная коса, доходившая, кажется, до окончания лопаток. Видимо, рот мой непроизвольно открылся, а глаза выразили крайнюю степень удивления, потому что Дэн засуетился и довольно ощутимо пнул меня ногой под столом:
–Знакомься, Олег. Это Маша.
Он кивнул, окинув меня оценивающим взглядом, и мне вдруг показалось, что он видит все, что скрыто под одеждой. Я поежилась, будто и впрямь сидела за столом голая.
–Олег, – медленно, густым низким голосом произнес он и протянул мне руку, в которой моя ладонь потерялась. – Много слышал.
Я не знала, что ответить. И вообще потеряла дар речи, даже не знаю, почему – никогда прежде за словом в карман не лезла.
–Что пить будем? – спросил Дэн. – Тебе как обычно?
«Как обычно» я пила коньяк, но сегодня почему-то чувствовала, что мне либо вообще не стоит прикасаться к спиртному – либо наоборот, напиться в драбадан и отключиться. Меня сковал такой страх, словно этот вечер должен был стать последним в моей жизни. Наверное, уже в тот момент я начала подозревать, зачем Дэн нас познакомил и что хочет сделать.
Пить я все-таки не стала, как не стал и Олег, удивив этим Дениса. Тот обиделся и заказал себе водки, сообщив, что домой будем возвращаться на такси. Меня это вполне устраивало – смогу потихоньку вызвать себе отдельную машину. Весь вечер Олег разглядывал меня чуть не в открытую, даже не смущаясь присутствием Дениса. Я невпопад отвечала на вопросы, которые мне изредка задавал Олег, отрываясь от обсуждения с Дэном происходящего на сцене. По некоторым фразам я пришла к неутешительному выводу, что он – Верхний, причем садист без всяких заморочек. Тупо лупит кнутом. Это меня не особенно испугало. Где-то внутри я давно мечтала о том, чтобы Денис прекратил свои эксперименты в области доминирования и переключился только на флагелляцию, благо арсенал девайсов позволял не повторяться довольно продолжительное время, а моя выносливость давала простор воображению. Мне тяжело давались все эти подчиняющие практики, не с моим характером соглашаться на такое, но Денис настаивал, и я иной раз ломала себя, подчинялась. Но в душе хотела не этого.