Закрой глаза

Когда машина выехала, Лидия украдкой обернулась. Снаружи дом представлялся не таким большим, как изнутри, и все равно ужасно огромным! Она не могла представить, что Эван изо дня в день ходит по этим коридорам или сидит в кабинете под взглядом огромного портрета.

— Ты живешь тут один? — спросила Лидия.

— Иногда.

Это стоит воспринимать как «почти всегда»? Или то, что он редко бывает дома, и это сейчас у него отпуск? Или то, что обычно там родители и толпа народа?

«Иногда».

Лидия еще раз обернулась на особняк и поняла другую вещь. О которой думала раньше, но теперь точно убедилась: на фото с парнем, тем, который, скорее всего, брат, Эван стоял именно на фоне этого дома.

Последнее место, в котором Лидия могла представить Эвана — придорожная забегаловка.

Но он сидел за столом с невозмутимым видом и откусывал небольшие кусочки от бургера, зажав его в ладонях. С таким же видом он мог устроиться в роскошном ресторане, среди шелка и золоченых канделябров, используя пять разных вилок, выстроившихся в четкую линию на хрустящей накрахмаленной скатерти. С тем же видом, с которым сейчас Эван ронял крошки на поцарапанную пластиковую столешницу отвратительного бледно-голубого цвета.

— Ешь, — сказал Эван.

Лидия подхватила свой бургер и проворчала:

— Ты всегда командуешь? Неужели нельзя нормально разговаривать.

— Нет.

— Это к первой части моей фразы или ко второй?

— Конечно, я командую. Как иначе управлять компанией?

— Вежливо и аккуратно.

— У меня в подчинении тысячи человек. Если я не буду уверен в своих действиях, не стану руководить, эти люди могут быстро оказаться на улице.

— Так ты еще манипулятор и хочешь надавить на мою жалость? Это не твоя компания, а отца.

Прикусив язык, Лидия торопливо занялась бургером. Она хватила лиху и сама не могла понять, почему вовремя не заткнулась. Но Эван вовсе не казался разозленным. Только едва заметно пожал плечами:

— Ты все-таки знаешь, кто я.

— Нет. Помню, что у Райтов какой-то бизнес, им управляет отец, но однажды компания станет твоей.

— Верно. Поэтому теперь я занимаюсь делами не меньше его.

— Ну, сейчас ты ешь калорийную фигню на окраине города и готовишься ограбить магазин.

— Иногда бывает отпуск.

Понять, шутит Эван или серьезен, сложно, поэтому Лидия сочла за лучшее промолчать и тихонько жевать свой завтрак. Она сама не знала, с чего стала такой смелой — то ли невозмутимость Эвана побуждала говорить то, что думает, не опасаясь последствий, то ли спокойствие собеседника заставляло найти хоть что-то, способное пробить его скорлупу.

Все-таки Лидия решила, что стоит продолжить беседу более безопасными темами. А заодно, может, выйдет выяснить, что собрался грабить Эван. В конце концов, он же затеял игру не для того, чтобы просто таскать Лидию за собой, а значит, она имеет право знать.

— Но тут ты чувствуешь себя свободно, — как бы невзначай сказала Лидия.

— Тут?

— В унылой забегаловке.

— Я же не родился в строгом костюме и с пакетом акций. И не всю жизнь работал в компании.

Вот сейчас Лидия была готова бросить бургер и схватить у парня за соседним столиком мобильник. Чтобы вылезти в интернет и погуглить биографию загадочного Эвана Райта. Который и туман напускал с тем же спокойным безразличием, с которым жил.

— Ты будешь картошку?

— Что?

Эван ткнул пальцем в пакетик с картошкой фри.

— Будешь?

— Ммм… нет.

Он повернул пакетик к себе и, покончив с бургером, принялся за картошку, аккуратно макая ее в соус. И Лидия могла поспорить, это Эван делал с удовольствием. Подумать только, «золотой мальчик» любит дешевую картошку фри!

— Расскажи о себе.

Увлекшись рассматриванием картошки и соуса, Лидия не сразу поняла, что фраза адресована ей. Она моргнула, посмотрела на Эвана, а потом прищурилась.

— Я тоже хочу игру.

— Если она не отменяет нашу сделку.

— Ничуть. Правда на правду. Когда ты задаешь вопрос, я говорю тебе правду. И задаю свой.

— Хорошо.

Он согласился так легко, будто знал, что станет с легкостью врать. Интересно, сколько раз на дню Эван приукрашивает что-то для деловых партнеров? Если он солжет, Лидия даже не узнает, она никогда не могла понять, когда люди заявляют неправду. С другой стороны… возможно, на самом деле Эван просто хочет говорить. Но не знает как.

Приемник на кассе, игравший веселенькую популярную мелодию, зашипел, окончательно сбиваясь с волны. Лидия уперлась локтями в поцарапанную столешницу и положила подбородок на руки.

— Хорошо. Правда на правду. Я начну? — Она дождалась короткого кивка Эвана. — Что ты делал до того, как начал работать у отца? Кроме учебы.

— Жил на улице. Работал в автомастерской.

Невольно взгляд Лидии упал на тонкие пальцы Эвана. Сейчас они выуживали из пакетика очередной ломтик картошки. Идеальные руки. Лидия не могла представить их испачканными в машинном масле.

— Как ты там оказался? — спросила Лидия.

Он мог не отвечать, сослаться на то, что это уже другой вопрос. Но Эван сказал:

— Отец меня выгнал, потому что я не желал жить по его правилам. Не на улицу, конечно, но я решил, что не хочу ничего от него.

— И что же вернуло тебя в семью?

— Брат.

— А он…

— Моя очередь спрашивать.

Лидия поджала губы. Но даже она уловила в голосе Эвана отчетливую сталь. Он явно не желал говорить то ли о брате, то ли о семье. А Лидию невольно разобрало любопытство. Каким должен быть отец, чтобы выгнать родного сына? И каким должен быть брат, чтобы пойти против сурового родителя?

— Расскажи о себе, — повторил Эван. — Где ты родилась, как оказалась здесь. Просто несколько фактов. Правда на правду.

И Лидия рассказала. Ей нечего скрывать. О маленьком городке гораздо южнее. Где время идет лениво и неторопливо, смешиваясь летом с пылью. О том, как пахнут доски старых, разогретых зноем домов. О маленькой школе, где все друг друга знают. О матери и о том, как юная Лидия поцеловала ее на прощание и с единственной сумкой отправилась в большой город. Как сняла маленькую каморку на деньги, данные матерью в дорогу, как начала упорно работать и завела кота, чтобы кто-то ждал ее дома.

— Ты скучаешь по ним?

Лидия ожидала какого угодно вопроса, только не такого. Она с удивлением уставилась на Эвана, но он не казался смущенным — да и мог он хоть когда-то смущаться? Он, не торопясь, комкал пакетики и обертки.

— Да, — сказала Лидия. — Конечно. Что, решил расторгнуть сделку?

— Я никогда не нарушаю слова. Пошли. Нас ждет дело.

Нас ждет кража! Лидии хотелось завопить об этом, но она сдержалась. И села в машину рядом с Эваном, но не произносила ни слова, пока они не приехали в торговую часть города. Когда вокруг замелькали вывески дорогих бутиков, внутри Лидии все похолодело.

Он ведь не серьезно? Он не может быть серьезен! Лидия до последнего ожидала, что они стянут какую-нибудь вещицу рядом с той же забегаловкой. Но Эван явно не из тех, кто готов к полумерам.

— Выбирай, — сказал он. — Или выберу я.

— Ты серьезно?

— Что было написано на карте?

— «Кража».

— Так почему ты решила, что мы займемся чем-то иным?

Лидия скользнула взглядом с одного бутика на другой. Она правда не могла решить. Эван вышел из машины и открыл дверцу со стороны Лидии. Это не было проявлением галантности, скорее, нетерпения. Лидия вылезла на тротуар. Ей не оставалось ничего, кроме как последовать за мужчиной в магазин одежды, который подмигивал вывеской с именем известного дизайнера.

Внутри разливался яркий свет и витал легкий, едва уловимый аромат чего-то приятного, сладковатого, но не приторного.

— Добрый день, — перед ними тут же появилась аккуратная девушка в идеально сидящем костюме. — Я могу быть вам полезна?

— Спасибо, нет. Я сам подберу подходящее.

Решительность Эвана явно поколебала уверенность девушки-продавца. Она отступила на шаг и запоздало кивнула.