Страница 15 из 23
— Как там костер?
— Горит. Как тут крыльцо?
— Стоит.
Эйвери не смогла сдержать улыбки: Тео всегда умел разрядить обстановку, но, главное, тонко чуял момент, когда это требовалось сделать. Он остановился рядом, посматривая в ту сторону, куда ушел Эш.
— А ты почему оставил костер?
— Да хотел подняться за ботинками. Стоит посушить их у огня. А ты…
— Надела свитер потеплее.
— Я его помню.
— И ты туда же! Только не начинай. Эш уже сказал все, что думал, по поводу моего свитера.
Тео поднял обе руки, как будто признавая капитуляцию. Он помолчал немного, потом спросил:
— Можно личный вопрос?
— О, не уверена, что отвечу без поддержки виски…
— Почему вы с Эшем расстались?
Эйвери запнулась. Она ожидала чего угодно и от кого угодно, но только не подобного вопроса от Тео. Которого сейчас явно интересовала не истина, а точка зрения Эйвери. Девушка обхватила себя руками и неуверенно ответила:
— Я… не знаю. Это случилось спонтанно, но у нас и до того были сложности. Наши отношения исчерпали себя.
— Может, он испугался, что ты исчезнешь, как Мия. Или счел себя недостаточно хорошим для тебя.
— Это Эш-то?
— О, ты не представляешь, как часто он сидит в своем огромном доме и считает себя никчемным.
На губах Тео мелькнуло что-то вроде усмешки, но он даже не скрывал ее горечи. Эйвери решила не оставаться в долгу:
— А ты?
— Что я?
— Вечный одиночка?
— У меня была только Мия. И всегда будет Мия.
Эйвери помнила их вдвоем. Брат и сестра, всегда бывшие друг для друга чем-то большим. Чем-то… ближе. Все об этом знали, все воспринимали как должное. А когда Эйвери услышала историю их детства, то поняла, почему брат с сестрой всегда так отчаянно держались друг друга.
Но Мия умерла.
И, возможно, частичка Тео тоже погибла вместе с ней. Невольно Эйвери повторила жест, сделанный всего десяток минут назад, и положила руку на плечо Тео:
— Я тоже ее помню. Всегда.
Тео под ее ладонью не расслабился, как Эш. Возможно, Тео не умел расслабляться. Но он сказал фразу, которую Эйвери меньше всего ожидала услышать:
— Но Мия мертва. И останется только в памяти. Мертва!
Он повернулся к Эйвери, как будто хотел припечатать последнее слово, сделать его весомой точкой, которая если и не снесет, то уж точно закроет тему. Но Эйвери не отшатнулась. А Тео стоял так близко, что она могла ощутить его дыхание, его запах, напомнивший почему-то о болотной воде и огне.
А потом шепот леса перекрыл крик. Взвившийся поверх звучавшей у костра музыке, поверх сомнений и чужого дыхания.
Это кричала Хлоя. Упавшая на колени в раскисшую землю недалеко от костра. Перепуганные Джей и Мэдисон пытались понять, что случилось. Но только когда рядом оказались Тео и Эйвери, Хлоя наконец-то смогла объяснить.
И деревья насмешливо шелестели под сбивчивый рассказ о том, как Хлоя решила прогуляться. Поймать вдохновение среди переплетенных корней, написать сцену, как ее рыцарь углубляется в лес. Но в жизни нашла только труп.
Тео нахмурился, коротко спросил где. А потом исчез серди деревьев, и те мягко сомкнули ветви за его спиной. И Тео действительно обнаружил труп — старого оленя, от которого остались только кости с ошметками мяса да ветвистые рога, утопающие в мягкой, покрытой опавшими иглами земле. Рядом валялся блокнот Хлои, который она выронила.
Поморщившись, Тео отвернулся от останков и поднял записную книжку, чтобы пойти к остальным и успокоить их.
Конечно же, Тео не собирался заглядывать в блокнот с обложкой цвета шотландки. Только отдать Хлое. И в его планы тем более не входило читать листок бумаги, выпавший меж страниц.
Если бы только имя Хлои на нем не было выведено аккуратным почерком Мии.
Несколько мгновений Тео смотрел на потертый, явно старый листок. Потом развернулся спиной к мертвому оленю и все-таки прочитал бумагу. Короткую записку, где значилось: «Хорошо, давай встретимся сегодня у дуба после полуночи».
Конечно же, Тео знал, о каком дубе идет речь. Не так глубоко в лесу, но на достаточном удалении от коттеджа. Все они знали, как туда добраться, все любили огромное и старое дерево, даже повесили качели на его ветви, а в день летнего солнцестояния украшали шершавый ствол гирляндами.
Недалеко от этого дуба в последнюю свою ночь и погибла Мия.
Сколько стоит ложь?
Все мы врем, так или иначе. Вопрос только в том, готовы ли мы принять чужую неправду и смириться с тем, что обманываем сами.
Тео врет, когда говорит, что будет всегда рядом. Как и я, когда произношу похожее. Эш вряд ли верит в призраков, ему просто нужны объяснения, которые он сможет принять. Как и Хлоя, постоянно претворяющаяся счастливой, бережно охраняя внутреннюю тьму. Как и Эйвери, которая делает вид, что ей все равно. И Джей, утверждающий, что не слышит голосов.
Но они есть.
Нашептывание деревьев. И жесткие голоса реальных людей, которые чего-то требуют.
Я даже не знаю, кто из них страшнее.
========== Тео ==========
Иногда ты все еще снишься мне. До сих пор.
Хлоя бы сказала, это скоро пройдет — или нескоро, но рано или поздно. Я забуду тебя и всё, что нас связывало. Та часть моей жизни отойдет в прошлое. Окажется заперта в коробке с кривоватой надписью маркером «Мия».
Хлое нужно верить, что всё проходит. Сменяется и перерождается, но не стоит на месте. Хлоя полагает, надо уметь забывать.
Но кем мы станем без наших воспоминаний?
И я знаю, что прошлое никогда не исчезает. Не угасает. Оно только звучит в переливах гитарных струн, просачивается сквозь строки стихов. Делает нас собой.
Эш никогда не поддерживал точку зрения Хлои. Он считал, прошлое стоит помнить, принимать его как данность и никогда не забывать, кто ты есть на самом деле.
Он может многое рассказать о боли. А я — о нем. Как Эш до сих пор иногда не спит ночами и сидит на широком подоконнике в своей комнате. Смотрит во мрак и думает о родителях. О том, что он сам несет смерть.
После Мии я тоже иногда просыпался от кошмаров. Но куда хуже были те сны, где будто всё в порядке, а сестра жива. Я просыпался среди ночи, поворачивался, ожидая увидеть ее, но кровать оставалась пуста. Тогда вспоминал, что Мия больше никогда никуда не придет — она лежит на кладбище, засыпанная землей, и ее глаза навсегда закрыты, пока ее плоть гниет и съедается червями.
Я жил у Эша, когда мне снились подобные сны. Когда бросало в пот от осознания, что это всего лишь видение, а в жизни Мия давно мертва. И этого никак не изменить.
Заснуть не выходило — и я боялся, что вернутся те сны. Поэтому вставал и в темноте, натыкаясь на предметы в незнакомом доме, но не включая свет, отыскивал Эша. Он всегда спал чутко, так что просыпался, когда я заходил. Сонно тер глаза, но неизменно становился серьезным, когда видел, как меня трясет.
В такие ночи мы сидели на кухне и пили горячий шоколад. Развеивали плохие сны друг друга, пока в окошко над мойкой не проникали первые рассветные лучи, прогонявшие любую боль.
Джей почти успокоил напуганную Хлою, когда Тео вернулся из леса. Смахнув с плеч зацепившиеся мелкие веточки, он протянул девушке ее блокнот:
— Ты обронила.
Она с благодарностью кивнула, принимая его, и уставилась на Тео с вопросом. Как и Джей, и Мэдисон, и Эйвери.
— Это просто олень. Мертвый олень. Неприятно, но такое случается.
Джей и не пытался скрыть облегчения, плечи Мэдисон заметно расслабились, а Эйвери предложила сделать кофе и ушла в дом.
— Простите, — Хлоя опустила глаза. — Я перепугалась, как дурочка. Но после того трупа…
Мэдисон аккуратно обняла Хлою за плечи, небрежно отмахнувшись от розовой прядки волос, скользнувшей в лицо.
— Всё в порядке, Хлоя. Пойдем в дом, я тоже хочу кофе.
Тео оставалось смотреть, как тонкие пальцы Хлои гладили обложку блокнота из шотландки, рассеянно проходили по ткани, смахивая налипшие комья земли. Помнила она о записке меж страниц? Могла ли предположить, что Тео ее видел?