Страница 12 из 14
— Он тебя балует.
Было в этом фразе что-то липкое, неприятное, как будто подтекст, который Аэрис не мог понять. Он вспомнил, как последний раз видел Лира: накануне вечером. С ним всё-таки говорил не Кэр, а Миледана.
Аэрис проходил мимо, когда заметил их вдвоем среди разлапистых растений сада. Они сидели в темноте, освещенные только отблесками огней с террас. Лир обхватил колени, Миледана склонила голову ему на плечо.
— Он меня никогда не простит, — говорил Лирмалис. — Я так виноват… мне не стоило лезть. Но я знаю, знаю, почему Кэр стал кахъясом! То есть думаю. Тогда у меня были неприятности, а потом они чудесным образом исчезли. А Кэр получил клеймо.
— Император его уважает. А что будет делать новый?
— Я дурак, Мили. Я всё испортил. Кэр меня не простит. Я его подставил! Лучше б умер тогда.
— Прекрати, Лир. И дай Кэру время.
Тогда Аэрис тихо пошел дальше, уверенный, что разговор не для чужих ушей. Он запомнил сказанное… и с удивлением понял, что ему жаль Лира. Чувствующий себя виноватым, пытающийся помочь брату — но делающий всё еще хуже.
Чуть позже Аэрис шел тем же путем, но Лир сидел уже один. Он заметил демона и жестом подозвал его. Аэрис склонил голову и покорно опустился на колени.
— Ты давно в рабстве, — сказал Лир. — Каково это?
Аэрис не выдал своего удивления. Он помолчал, пытаясь подобрать подходящие слова, но они так и не находились. Он ощущал себя, как в первые месяцы, когда начал понимать местный язык — точнее, что ему говорят, но еще не мог говорить сам.
— Посмотри на меня, Аэрис.
Он поднял голову, но, конечно же, не решился посмотреть в глаза Лира. За такое даже самый спокойный господин накажет.
— Каково это, рабство?
— Это не самое страшное, господин.
— А что ужасно?
— Быть лишенным дома.
Лир помолчал, потом спросил:
— И ты хочешь вернуться?
— Мой дом был разорен, мне некуда возвращаться.
Это было правдой. Даже если Аэрис когда-нибудь смог вернуться в те же места, другим племенам сложно будет его принять, у них слишком четкая иерархия. Но главное, он и сам не хотел другого дома. Его собственный утерян. Так тому и быть.
— Думаешь, если есть дом, рабство не так важно?
— Дом и те, кто тебя ждут.
Лир молчал долго. Так долго, что Аэрис уверился, больше ему не будут задавать вопросы. Откуда-то с кухни слышался смех и негромкое пение.
— Я могу… — Лир замялся. — Ты позволишь коснуться рогов?
— Если господин того желает.
Прикосновения Лира были легкими: он провел от кончиков до чувствительного основания, где Аэрис уже мог ощутить шероховатые подушечки пальцев, отводящие его волосы, изучающие рога, будто некую заморскую диковинку.
— Я видел, как ты отреагировал на рог в руках императора. Повезло, что мой брат поддержал тебя.
Слова оказались неожиданными: Аэрис полагал, Лир был увлечен разговорами с другими дворянами и не обращал внимания на мелочи. Уж тем более, на рабов.
— Я не такой дурак, каким иногда кажусь, — рассмеялся Лир, его пальцы потрепали волосы между рогов. — На таких приемах я укрепляю связи с другими семействами, но всё же замечаю, что творится вокруг. Да и с Кэром мы всегда хорошо чувствовали друг друга.
Он убрал руку, а Аэрис внезапно ощутил, что хочет пояснить, рассказать хоть кому-то.
— Рога — признак статуса. Император… у него был великий вождь.
— Понимаю, — неожиданно серьезно сказал Лир. — Мы считаем вас дикарями, а вы наверняка то же самое могли думать о нас.
Аэрис молчал, не зная, что ответить, а Лир махнул рукой:
— Иди. Я хочу подождать. Вдруг брат захочет поговорить.
Много позже Аэрис ходил к слугам, потому что у госпожи закончилась розовая вода, которой она пользовалась перед сном. И он видел еще сидящую в саду одинокую фигуру Лира.
— Ты что-то хотел, Аэрис?
Миледана обратилась к нему, а демон пытался судорожно придумать, как же сообщить ей, что стоит уезжать отсюда как можно быстрее. Под внимательным взглядом леди Ревелан это казалось непростой задачей.
Склонив голову, Аэрис сказал:
— Вы просили напомнить, что у вас еще дела вечером и не стоит затягивать с ними.
Если на лице Миледаны и отразилось удивление, Аэрис этого не видел. Но когда он искоса посмотрел на беседующих дам, Миледана сохраняла спокойствие и была очень похожа на Кэра:
— И правда, дорогая, я засиделась.
— О, ты разве не останешься на обед? Специально для тебя приказала приготовить кролика.
— Прошу прощения, у меня действительно есть дела.
Оказавшись в паланкине, Миледана молчала. И только когда они выехали за стены поместья, спросила:
— Что случилось?
Выслушав, кивнула:
— Ты правильно сделал. Если она хотела, чтобы я задержалась, значит, ни в коем случае не стоит этого делать.
Уже тогда внутри Аэриса разгорелось нехорошее предчувствие. Но когда Миледану, едва сошедшую из паланкина, встретили встревоженные слуги, сомневаться не приходилось: что-то случилось.
— Миледи! Здесь были воины из дворца! Они забрали милорда Лирмалиса.
— На каком основании? — ахнула Миледана. — Хотят, чтобы он сознался в том, что выгодно? Нужно послать весть Кэру… нет, я сама к нему поеду.
Она нырнула обратно в паланкин и властным движением кивнула Аэрису:
— Ты едешь со мной.
========== 7. ==========
Дворец пропах густым, маслянистым запахом благовоний. От удушливого сладкого сердца аромата немного кружилась голова и стирались границы. Аэрис не мог бы сказать, они ждали в комнате час, два или давно уже пришла ночь и наступил новый день.
Хотя последнее всё-таки мало вероятно. Сквозь забранные витражами окна проникал свет, и он явно оставался дневным. Но Аэрис был уверен, что дурманящий голову аромат здесь неспроста: даже во дворце Миледану хотели задержать.
Их попросили подождать в этих покоях. Среди золота, диванов и орнаментов, напоминавших о храме — но никто за ними не приходил. Миледана в нетерпении мерила комнату шагами, и ее праздничные одежды, в которых она наносила визит в поместье Ревеланов развевались в такт ее шагам. Вплетенные в волосы бубенцы тихонько перезванивали и вместе с удушающим запахом это почти убаюкивало.
Дверь из красноватого дерева распахнулась, и на пороге возник дворцовый слуга.
— Где мой брат? — Миледана сказала ровно то же, что и сразу по приезду во дворец. — Я хочу видеть кахъяса.
Слуга торопливо поклонился и ответил, не разгибая спину перед благородной госпожой:
— Милорд кахъяс сейчас занят. Вам нужно подождать.
— Не собираюсь больше ждать!
В несколько шагов Миледана преодолела расстояние, отделявшее ее от слуги.
— Я — леди Миледана Илке васс Кантарион. Ты отведешь меня к моему брату, иначе я сама прикажу выпороть тебя у всех на виду!
Аэрис сомневался, что она может это сделать. Слуги и рабы принадлежали своему господину, только он мог ими распоряжаться — так что вряд ли Миледана, даже будучи леди, смогла бы что-то сделать человеку, который работал во дворце.
Но на слугу ее тон явно произвел впечатление. Торопливо закивав, промямлил:
— Как прикажет госпожа.
Миледана, а вместе с ней и Аэрис, последовали за слугой, торопливо семенящим, преодолевая коридоры, отделанные черненым золотом.
— Кто приказал не пускать меня?
Голос Миледаны, казалось, мог убивать на месте, и слуга дрогнул:
— Распорядитель Двора.
— Вот пусть он и занимается дворцом. Кахъяс подчиняется только императору.
Остановившись у очередных неброских дверей, слуга постучал и дождался ответа. Но прежде чем успел распахнуть тяжелые створки, Миледана сама решительно шагнула вперед, и Аэрису оставалось последовать за ним.
После дворцовой роскоши эти покои казались неброскими и чем-то похожими на комнаты в поместье Кантарионов. Никаких лишних украшений, немного мебели. Кэр сидел за столом с ворохом писем. Опустил бумагу, которую читал, и с удивлением посмотрел на сестру: