Страница 3 из 3
Тесей рассматривает грязные круги на столе, как будто они могут сложиться в карту, которая укажет на убийцу. Он ненавидит, когда дело приходит в никуда, особенно такое — убийства волшебников слишком редки, чтобы допустить хотя бы мысль о том, что преступник останется безнаказанным.
На стол перед Тесеем опускается чашка кофе. Он вздрагивает и поднимает голову. Миллисент Спинк пожимает плечами:
— У тебя был такой вид, как будто тебе нужен кофе.
— Спасибо. Задумался.
Она усаживается напротив с собственной чашкой, от которой пахнет травами и чем-то кисловатым. Миниатюрная и стройная, Миллисент кажется случайно зашедшей к аврорам, но Тесей не сомневается, она не дрогнет рядом со многими старожилами, пусть и работает всего год или два.
— Мерзкая дамочка, — фыркает Миллисент. — Она по делу Ская?
— Да. Ничего интересного не рассказала. А как твои успехи? Слышал, вы оборотня задержали.
— Да ложная тревога оказалась.
Миллисент говорит что-то еще, и Тесей честно пытается слушать, но мыслями всё равно возвращается к делу. Он сам не замечает, как начинает чертить пальцем невидимые линии между кофейными следами на столе. В карту они упорно не складываются.
— У тебя свой лабиринт, Тесей.
Он поднимает голову на Миллисент, но она тоже смотрит на стол. Ее голос кажется печальным, так что настойчиво хочется разрядить обстановку, и Тесей пожимает плечами, улыбается:
— Значит, просто нужен клубок, чтобы вернуться по нити.
— Да, нить. Если Ариадна еще держит ее конец. — Тесею кажется, Миллисент тоже думает о своем. — Где твоя Ариадна, Тесей? Кто держит нить на другой стороне? И сможешь ли ты в итоге победить монстра?
Подняв голову, Миллисент неловко улыбается:
— Извини, иногда я говорю такие глупости.
Ответить Тесей не успевает: рядом появляется Бродерик Браун, вопреки обыкновению, крайне мрачный. Между его густых бровей залегает глубокая морщина, в руках тонкая папка с делом.
— У нас новое убийство. Похоже, Тесей, оно к тебе.
Тесей приподнимает брови в удивлении и быстрыми движениями смахивает со стола налипшую сахарную пудру. Бродерик почти роняет папку с делом:
— Еще один молодой волшебник, Финеас Барн. Он не просто ровесник нашего Дедала Ская, он учился с ним на одном факультете Хогвартса. В то же время.
Тесей пробегает взглядом по строчкам, задерживает взгляд на колдографии. Самодовольный, едва ли не сияющий Финеас совсем не похож на аккуратного скромного Дедала.
Никто из них не похож на Ньюта, который учился с ними в то же время. И все-таки Тесей ощущает нарастающую головную боль. Он рассеянно трет виски.
Но знает, что на этот раз терпеть ее не будет.
В Министерстве есть собственное маленькое кафе, зачарованное окно которого каждый день показывает новый пейзаж. Сегодня это, видимо, улица Парижа, потому что за домами видна Эйфелева башня.
— С чего ты решил тут пообедать? — щурится Ньют. — Со мной.
Тесей только пожимает плечами. Он и сам не знает. Ему стоит сидеть над делом, пытаясь понять, что, кроме Хогвартса, может связывать жертвы, чтобы в убийствах появился хоть какой-то смысл.
Но вместо этого он спустился в отдел Ньюта и предложил ему пообедать. Видимо, что-то в лице Тесея было такое, что Ньют согласился сразу и без вопросов.
— Ровена Блэкпул теперь не отстанет от меня с расспросами, — заявляет Ньют. — Кажется, она твоя фанатка.
Тесей отрывается от тарелки, где почти не притронулся к еде, и смотрит на брата:
— Кто это?
— Работает у нас. Ты мог не заходить сам.
Тесей пожимает плечами. На столах в этом кафе всегда чистые накрахмаленные скатерти без единого пятнышка. Мимо проносится официантка, отчаянно жестикулируя палочкой — перед девушкой торопливо плывут блюда на чей-то стол.
Здесь пахнет сиренью, всегда сиренью, какой бы пейзаж не отражался за окном.
— Ты помнишь Дедала Ская? — неожиданно для себя спрашивает Тесей.
— Да, мы учились вместе. Он был милым…
— Финеас Барн?
— Он был… не таким милым. С чего вопросы?
— Они мертвы.
Ньют хмурится. Теребит в руках салфетку.
— Ты решил устроить мне допрос? Поэтому и позвал?
— Что? Нет.
Ньют снова хмурится, и все слова будто застревают внутри Тесея, он и сам уже не уверен, чего хотел.
Но допоздна сидит над бумагами, пытаясь расчертить свою мысленную карту, нащупать нить, хотя все они будто рассыпаются под его пальцами. Домой Тесей возвращается уже так поздно, что Ньют давно спит.
— Тесей! Тесей!
Он выныривает из горячих, прилипающих к коже кошмаров. В них запах крови и пороха, а вчерашние мальчишки смотрят в небо мертвыми глазами после непростительных заклятий. Страницы из книг смешиваются с талым весенним снегом, палочка ломается, а яркая красная нить рассыпается грязью.
— Тесей!
Он наконец-то открывает глаза, садится, пытаясь понять, почему вокруг не талый снег или европейская грязь, а маленькая комната, заставленная всяким хламом в теплом свете включенной лампы.
— Тебе кошмар снился, — как-то растерянно говорит Ньют.
— Лучше уж вообще не спать…
Реальность постепенно перекрывает ощущение кошмара, Ньют поднимается на ноги, неуверенно, как будто не знает, что ему делать.
— Может, чаю? — предлагает он.
Тесей мотает головой. Меньше всего ему хочется беспокоить брата, тому вставать рано утром.
— Иди спать, Ньют.
Обхватив согнутые колени, Тесей надеется, что будет незаметно, как он дрожит. Сегодня он больше не уснет.
Остановившись в дверях, Ньют внезапно возвращается и почти стаскивает Тесея на пол. Тот искренне удивлен, но Ньют с нетерпением говорит:
— Этот диван раскладывается, нам обоим места хватит. Помнишь, как в детстве ты прогонял мои кошмары?
— Мы были маленькими, — слабо улыбается Тесей.
— Но работало!
Ньют говорит что-то еще, не переставая, пока раскладывает диван, притаскивает свою подушку и одеяло. И его теплый голос спрядается в крепкую нить, что тащит Тесея, даже когда он сам готов сдаться.
Тесей хочет сказать, чтобы Ньют был осторожен. Хочет сказать, что никому не позволит причинить ему вред. Но сразу засыпает, стоит оказаться под одеялом, под тот же не замолкающий голос брата.
========== 4. ==========
Когда солдаты уезжали на войну, их провожали улыбками и надеждами.
Когда авроры уезжали на войну, их не провожал никто.
Им запретили вдаваться в детали, запретили описывать в письмах. Родные знали только то, что их отправили в гущу событий.
Официально министр провел закон, запрещавший волшебникам ввязываться в магловскую войну. Неофициально послал туда авроров возглавить магические отряды и следить за соблюдением Статута о Секретности.
Маги умирали так же, как обычные люди. Невозможно трансгрессировать от пули, нельзя остановить бомбу, только защититься от боевых заклятий другой стороны — защитить от них людей. Но магловский газ проникнет сквозь защиту, а шальная пуля найдет брешь.
Сделает брешь.
Больше всего Тесей ненавидел писать домой. Он не вдавался в подробности, выполняя приказ, только рассказывал матери, что у него всё хорошо. Писал и брату: Тесею пришлось спешно уехать в начале учебного года Ньюта, на его последнем курсе.
На Рождество Тесей не смог вернуться домой. И в письме мать рассказала, что Ньюта исключили из Хогвартса.
«Он же добрый, ты знаешь, пожалел зверька, а тот оказался опасным, сильно пострадал другой ученик».
Тесей не стал выяснять подробности, но написал брату. Не о том, как вздрагиваешь от далекой сирены артобстрела, а о милом взъерошенном парне Анри, который развлекал отряд разговорами. Он громко смеялся и рассказывал, как дома его семья выращивает абраксанских коней.
— Они потрясающие! Огромные, золотистые!
— После войны заеду к тебе в гости, — улыбался Тесей. — Покажешь этих красавцев.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.