Страница 7 из 8
Сёстры отвели Катерину в её покои, раздели и уложили в постель. При этом все старались держаться как можно дальше от ожерелья.
Родители побыли рядом с ней немного, а затем, сокрушаясь, отправились обратно в зал, чтобы отдать распоряжения слугам, а заодно и решить, как отделаться от нежелательного родства. Их очень беспокоила судьба дочери после встречи с графиней Кочергиной.
Глава 6
Оберег
Сёстры расселись по краям кровати и с тревогой следили за всеми изменениями, происходящими с Катериной. Грудь с ожерельем то бурно вздымалась, то совершенно затихала. Руки лихорадочно метались по одеялу, словно что-то пытались найти. Черты лица едва ли ни поминутно отражали целую гамму разных чувств, а вот блуждающий взгляд не менялся. Глаза будто остекленели и видят нечто, невидимое остальным. Глядя на Катерину создавалось ощущение, что она потерялась и никак не может себя найти. Такое состояние продлилось не более часа. Неожиданно всё резко изменилось. И начались эти изменения с ожерелья. Катерина случайно дотронулась до него рукой. Потом отдёрнула руку, а после не только прикоснулась, но и взяла пальцами один из изумрудов и начала поигрывать с ним. Потом со вторым и третьим изумрудом. Очень скоро она уже обеими руками перебирали камни. И по мере того как она это делала на лице стала появляться… безмятежность. Она успокоилась. А потом даже приподнялась и села в постели. На губах заиграла лёгкая улыбка.
– Такое спокойствие внутри! Как будто на нашу Неву смотрю! – неожиданно призналась она, чем совершенно обескуражила сестёр.
– Ничего такого…странного не чувствуешь? – осторожно спросила Ольга.
Катерина оттянула ожерелье от шеи.
– Потрогай! Понравится!
– Ни за что! – Ольга убрала руки за спину с таким видом, словно кто-то заставлял её дотрагиваться до ожерелья.
– Давай я! – Маша потянулась и взяла один из кристаллов пальчиками, к ужасу старших сестёр. – Ой, какие они тёплые?!
Переместившись поближе к Катерине, она начала одной рукой перебирать зелёные камушки. Да так восторженно, что и Ольга с Анастасией приобщились к игре. Очень скоро все четверо заливались весёлым смехом.
– Маменька с папенькой доктором озаботились…ожерелье снять, – пробормотала сквозь смех Анастасия, и тут случился новый приступ хохота, веселей прежнего.
– Сбежали все с помолвки от испуга! – заливаясь смехом, закричала Маша.
– Да и жених оторопел! – добавила Ольга. – На ведьмовской крестнице собираются женить.
Катерина смеялась так же весело, как и сёстры. Она сама не ожидала, что все эти ужасные слухи являются лишь выдумкой. Сколько лет боялась крёстной. От одного взгляда шарахалась в сторону. А тут ничего и в помине нет.
Прошло немало времени, пока все успокоились. Смех затих, но улыбки никуда не ушли. И уж раз выпала возможность остаться наедине, следовало подумать об обряде.
Первой о нём упомянула Ольга. Анастасия пылко её поддержала. Маша устремила выжидательный взгляд на Катерину. А та отрицательно качнула головой.
– Я не смогу. Когда он поцеловал мою руку, возникло чувство отвращения. А тут сама в губы должна поцеловать. Не смогу, – она снова отрицательно качнула головой.
– Летом после свадьбы в кровать лечь придётся и ножки перед ним раздвинуть, – с философским видом заметила Ольга.
– Я не смогу…
– А кто тебя спрашивать будет?! Потом, это только в первый раз неприятно. А после свыкнешься и супругом управлять научишься.
– Нет! – с решительным видом ответила Катерина.
– Как «нет»? – возмутились в один голос Ольга и Анастасия. – Мы проходили обряд. Мы целовали своих женихов. И ты должна пройти. Мы клятву давали все. Отказываться нельзя.
У Катерины появился беспомощный взгляд.
– Может, в щёчку поцелую?
– В губы! Поцелуешь в губы! – непреклонно заявила Ольга. А Маша с Анастасией поддержали её решительными кивками. – Обряд есть обряд. Вы с Машей его исполните, как положено.
– Я готова. Только у меня жениха нет, – подала голос Маша.
Три сестры разом навалились на Катерину, требуя выполнения клятвы, и одновременно восклицая: «Обряд! Обряд!»
Катерина вынуждена была уступить. А что ещё ей оставалось сделать?! Клятва есть клятва. Две старшие сестры исполнили клятву. И как бы не было неприятно, ей тоже придётся исполнить.
– Слова! Наряды! И дела! – несколько раз таинственно повторили все четыре сестры. Затем слово перешло к Ольге, как к самой старшей по возрасту и по совместительству главной распорядительницы предстоящего обряда.
– В полночь после Рождества мы приведём жениха в твои покои. Вы будете вести крамольные разговоры, а потом ты поцелуешь его в губы. Обряд будет считаться завершённым только после поцелуя. Когда настанет время, ты дашь нам знак, дабы мы могли своими глазами увидеть этот поцелуй. Пусть будет так!
Ольга протянула руку вперёд.
– Пусть будет так! – на её руку легла рука Анастасии.
– Пусть будет так! – поверх руки Анастасии легла рука Маши.
– Пусть будет так! – Катерина положила свою руку поверх всех остальных.
Приблизительно в одно время с таинством, проходившим в покоях Катерины, Герцог пил чай в компании Казарки и деда Макара. Те болтали, о чём ни попадя, а он думал, куда завтреча пойти и где бы разжиться «Шмельками». То бишь кошельками, иль бумажниками. На рынках уже успели примелькаться. Потом, хотелось чего-то остренького, кто до него ещё не делал. Опасно? Да. Но и ощущения от выполненной работы куда приятнее.
Во время чаепития неожиданно в избу ввалился угловатый парень с оттопыренными ушами, вытянутым лицом с маленькими хитрющими глазками и неприлично длинными сапогами. Именно размер ноги и стал причиной появления прозвища Топтун. Топтун обладал не менее примечательными, виртуозными пальчиками, и мог без особого труда обчистить карманы даже самых бдительных горожан. Что с успехом и делал на протяжении последних двух лет. Они с Герцогом считались закадычными дружками, и редко гуляли врозь. Вот и теперь по весёлому лицу гостя стала понятна цель его прихода.
– Баньку приготовь и отравки сообрази на троих. Герцог-то у нас не пьющий! – несколько грубовато бросил он Казарке.
– Чего вдруг? – отпивая чай из блюдца и не трогаясь с места, полюбопытствовала она.
Топтун причмокнул губами.
– Двух «Матрёшек» у Храмовничка прихватил. Высшей пробы. Он их из самой Сибири привёз. Не целованные ещё.
– Так прямо и не целованные? – с иронией поинтересовалась Казарка.
– Мужик рядом не стоял! Четвертной за двух отдал. К утру вернуть надо. А до того попользуем с Герцогом.
– Четвертной?! – поразилась Казарка. – Да за такие деньжата, я б тебе дюжину не целованных привела, так бы и маненько отложила на чёрный день… Где?
Топтун указал рукой себе за спину. Казарка вышла. А тот занял её место и одним глотком опорожнил остатки горячего чая.
Герцог и слова не проронил. Он вообще мало разговаривал. Не особо любил болтать. Через минуту Казарка завела в избу двух девушек с длинными косами, в полушубках и красных сапожками с пунцовыми лицами. Со всех сторон придирчиво осмотрела.
– Красавишны! – признала она. – Стоят четвертной. А ну-ка подол подыми, гляну чего у вас там.
Топтун загоготал.
– Не верит Казарка! Да не целованные они, говорю!
– Сама проверю!
Казарка заставила обеих девушек поднять юбки, а потом тут же, при всех, осмотрела укромные местечки.
– Так и есть! Не тронутые ещё! – подтвердила она после осмотра. Ну, а после, когда новоявленные девки ожидали новых пыток, усадила их за стол и начала подавать им еду, приговаривая и поучая. – Топтун с Герцогом не та швалота, с которой вам придётся знаться. Повезло на первый раз. Дальше хуже будет. Изобьют если, иль по-другому обидят, скажите про тётку Казарку и с косой в охапку ко мне. Ешьте, ешьте, а я пока баньку приготовлю, – девушки и так с аппетитом поедали всё, что им давали. Проголодались с дороги. Второй день не ели. Сами об том сказали.