Лекарство от любви

— Не так уж важен? Рейвен, вы прямо как Курт, пытаетесь спрятать от меня слона за соломинкой. Когда вы узнали о беременности, вы оставили прежнюю жизнь, вы нашли человека, который должен был заменить ребенку отца, вы позаботились о легенде и маскировке. Даже когда вас раскрыли, вы взяли сына с собой, а не бросили в колыбели на растерзание перепуганным людям. Вы наверняка даже имя ему придумали, и вы будете уверять меня, что не так уж сильно любили его?

Рейвен с силой втянула в себя немного воздуха, только для того, чтобы презрительно фыркнуть:

— Перестаньте разводить меня на сантименты, это не работает. Нет, я не придумывала имя… Я думала, увижу его и пойму, какое имя нужно, но когда он родился, было уже не до этого.

— Скорбь по утерянному ребенку – это безусловный процесс, вы не могли ее не испытывать. Даже кошки оплакивают утопленных котят и несколько суток ищут, пока не убедятся в бесполезности поисков.

— Ну, хватит! — рявкнула женщина с такой силой, что Миранда подскочила в кресле.

— Хорошо, как скажете, — поспешно отступила она. — Что произошло, когда вы встретились снова?

— Я рассказала ему о том, кто я и что я сделала. Он сказал, что прощает меня, но ничего не изменилось. Мы по-прежнему по разную сторону баррикад.

Миранда покачала головой.

— Потому что вы оба не были искренни. Вы подошли к извинениям чисто механически, прировняв их к словам. Курт в силу своих религиозных убеждений посчитал, что прощение — это такая вещь, которую хорошие люди должны давать плохим, причиняющим боль. Но боль настолько огромна и вина так велика, что вам обоим не отделаться просто словами.

— Я хотела, чтобы он простил меня. Я просила прощения вполне искренне.

— Прощение никому не дается легко. Ни тому, кто его просит, ни тому, кто дает. Чтобы получить подлинное прощение, придется вытащить на свет подлинное раскаяние. Придется снова стать той одинокой женщиной в заброшенном доме, воющей от боли, страха и ненависти к себе. Вспомнить и рубашку, мокрую от молока, которое некому отдать, и окровавленную юбку, и руки в пыли, и слезы, сопли, грязь. Придется просить прощения так, как вы просили, умирая от лихорадки, когда ваш сын вас не слышал.

Рейвен испустила звук, на который едва ли способен человек — что-то между воем и шипением, и выхватив пистолет, направила его на миссис Аддамс. Слезы из ее необыкновенных золотистых глаз скатывались по темной коже одна за другой и капали на белую одежду, но лицо при этом не исказилось, оставаясь спокойным и сосредоточенным.

— Я думала, макнуть так глубоко в собственное дерьмо может только телепат. Я годы потратила, чтобы научиться защищаться от этих тварей, но ты всего лишь чертов человек! — шипела она, а рука с револьвером даже не дрожала. — Я не хочу этого помнить, я не… Мне не нужна эта боль! Я не знаю, как ты это сделала, но вытащи меня оттуда! Сейчас же!

— На этот раз я готова к встрече с вашим оружием, мадам. И я не поддамся. Убейте меня сейчас или опустите пистолет и познакомьтесь со своей материнской любовью и виной, настолько огромной, что она может уничтожить вас.

Часы в стенном шкафу все так же невозмутимо тикали, отмеряя время. Миссис Аддамс не шевелилась, неотрывно глядя в лицо Рейвен, пытаясь уловить последнее движение перед принятием рокового решения, чтобы успеть подумать о чем-то приятном перед тем, как пуля прошьет ее насквозь. Может, стоило проявить больше сочувствия? Нет, едва ли эта женщина приняла бы его. Поддержка и одобрение в данном контексте выглядели бы как издевательство. Она сделала все, что смогла и как смогла. Теперь остается только ждать.

— Он мне не поверит, — не опуская оружия, прошептала Рейвен. — Никогда больше не поверит.

Миранда молчала, она как завороженная наблюдала за тем, как медленно опускается на колени рука, сжимающая смерть.

— Он уже выжил и вырос. Без меня. Я ему не нужна.

— Поверьте мне на слово, это не так.

— Тогда почему он не говорит обо мне?

— Большие мальчики не скучают по маме.

Когда дверь за клиенткой закрылась, Миранда бессильно откинулась в кресле. Она чувствовала себя так, будто только что разгрузила вагон с углем или оббежала кругом Манхэттен. И в то же время она была как никогда собой довольна. Рейвен больше не вернется, и не только потому, что не сможет простить себе этих слез, но и потому, что говорить больше не о чем. Или она сможет признать вину перед сыном и нанесенный ему ущерб, или не сможет, и они оба продолжат играть во врагов, на самом деле ими не являясь.

========== Человек-Паук ==========

На этот раз миссис Аддамс подготовилась к появлению Курта в своем кабинете. Она была совершенно уверена, что не станет вздрагивать или взвизгивать, как в прошлый раз. Но вместо характерного хлопка раздался стук в дверь, и ей пришлось встать из-за стола, чтобы впустить клиента. В первую секунду ей показалось, что за дверью никого нет, поскольку, распахивая ее, она смотрела на уровне своего роста, но стоило опустить глаза, как взгляду предстал приятный пожилой мужчина в инвалидном кресле.

— Я убедил Курта уступить мне свое время, — мягко проговорил он. — Надеюсь, вы не против? Меня зовут Чарльз Ксавье.

Миранда молча отступила в сторону. Она была категорически против, но Чарльз Ксавье – телепат, он и сам об этом прекрасно знал. Появление этого человека равносильно надписи «Игра окончена» после нескольких раундов яростного компьютерного файтинга, вроде тех, в которые играют мальчишки в супермаркетах.

Это конец.

Миссис Аддамс не могла не обратить внимания на то, как часто и в каком контексте ее клиенты упоминают мистера Ксавье. Курт не допускает даже мысли о визите на Дженошу, поскольку ею правит Магнето, враг Ксавье. Скотт питает к своему наставнику огромное уважение, и остается в команде в том числе ради Ксавье. Джин Грей является любимой ученицей Ксавье, и даже несмотря на то, что в данный момент ее нет среди живых, Логан, один из ключевых членов команды, привязан к ней намертво.

— Вы совершенно напрасно сгущаете краски, Миранда, — он остановился напротив кресла терапевта и легким жестом указал на него. — Пожалуйста, садитесь.

Миссис Аддамс даже не заметила, как оказалась в кресле, ей и в голову не приходило сопротивляться.

— Я пришел предложить вам сотрудничество. Вам удалось добиться впечатляющих результатов в кратчайшие сроки. Мне стало гораздо легче управляться с командой после того, как Скотт и Логан перестали конфликтовать на пустом месте.

«И значительно труднее удержать их в руках», — про себя улыбнулась Миранда.

Без застилающей глаза ненависти друг к другу, они начали задумываться о вещах более тонких. Какой смысл оставаться в Академии Ксавье, например. Скотт все еще связан долгом и ответственностью перед детьми, а вот Логана совершенно ничего не держит. Джин мертва, и как только он окончательно смирится с этой мыслью, последняя нить, связывающая его с особняком, порвется.

— Вы взвалили на себя ответственность за весь мир, заставили своих учеников поверить в то, что его можно спасти, и пытаетесь убедить меня поддержать в них эту иллюзию. Вы точно пришли не как клиент? Мы могли бы поговорить о вашей мании величия по установленному тарифу, Чарльз.

Ксавье покачал лысой головой и снова мягко улыбнулся.

— Я высоко ценю ваши профессиональные навыки, вместе мы могли бы сделать Людей Икс сильнее.

— Но не счастливее.

— Эти люди способны достигнуть много большего, чем личное счастье. Мы удерживаем этот мир на грани пропасти, Миранда. Год за годом, день за днем.

Чарльз Ксавье не был злодеем, он был самоотверженным идеалистом. Все, что он делал со своими учениками, применимо и к нему самому. Он поставил свои способности на службу убеждениям, он полностью посвятил себя борьбе, он не завел семью и оставался одинок, чтобы быть менее уязвимым для своих врагов. Он принес в жертву свое счастье и свободу и требовал того же от других.

Даже если бы он заплатил — такое не лечится. Он делает выбор и следует ему, тут нечего исправлять, со своей точки зрения он абсолютно прав.