Избранный светом

— Взаимно, — пробормотал я, тщетно пытаясь осмыслить, что тут вообще творится. Если это какая-то шутка или розыгрыш, то смеяться уже хочется. Истерически.

Вообще, у меня было несколько объяснений происходящему. Минимум три. Одна часть меня вопила о том, что это какая-то секта, и они тут собрались жертвоприношение устроить. Жертвой, конечно, буду я. Более адекватной казалась версия, что я попал в какую-то ролёвку. Ребята просто хорошо вошли в роль и либо не понимают, что я не при делах, либо всё так и задумано. Ну и был третий самый «шикарный» вариант, что я таки свихнулся. Говорили мне, что фэнтези в неограниченных количествах до добра не доведёт.

К несчастью, даже если это какая-то ролёвка, то вопрос о том, как я сюда вообще попасть-то ухитрился, оставался открыт. Как бы нещадно я ни насиловал память, вспомнить последние пару — а пару ли? — часов жизни не получалось никак. Помню, что отпустили со второй пары. Помню, как вышел из института и побрёл в сторону дома. На улице было серо и пасмурно. Дальше, кажется, спустился в метро.

Грохот, ветер, скрежет колёс. Огромный феникс, состоящий из железа и света несётся сквозь туннельную тьму.

А дальше провал. Более того, голову будто заполнял странный густой туман, мысли в нём вязли, и думать быстро и связно стало трудновато. Чувство некой заторможенности распространялось не только на мысли, но и на все чувства в целом. Может, только поэтому я ещё не впал в полнейшую панику.

— Думаю, ты немного… растерян, — начал молчавший до этого парень, так и не снявший капюшона. — Я всё объясню, но сначала, пожалуйста, сойди с пентаграммы призыва.

«С чего сойти?» — чуть не сказал я вслух, но потом посмотрел под свои ноги и обнаружил, что и правда стою на каком-то странном изображении, заключённом в круг. Пентаграмма на вид была очень сложной, и они, наверно, убились, пока её чертили, а я тут их труд ногами топчу… Я поспешил выйти из круга, который был в диаметре не больше метра, но пересечь жирно очерченный внешний контур не смог, стукнувшись обо что-то головой. Я с удивлением воззрился на неожиданно возникшее препятствие и увидел, что путь мне преграждает ничего. Абсолютное ничего, пустота, но через это «ничего» пройти отчего-то не получалось. Я озадаченно уставился на троицу, также озадаченно смотревшую на меня.

—Так, получается, это не он? — спросила Фрея. — Отправите его обратно? Это вообще можно сделать?

Парень в капюшоне помотал головой. Не понятно, на какой конкретно из вопросов, он ответил отрицательно, но что-то внутри меня похолодело.

— Да погодите вы! — отмахнулась от них Аин. — Может, он просто должен применить свою силу?

Она вопросительно посмотрела на парня в капюшоне, но тот лишь пожал плечами. Он у них тут что, консультант по чёрной магии?

«Применить свою силу»? Что ж, ладно, силу, так силу. Я вздохнул, осмотрел пентаграмму и стёр подошвой кеда одну из внутренних линий, после чего спокойно вышел из круга. Прискорбно сознавать, но магия порой бессильна против грубой силы. Допустим, что-то, что держало меня внутри пентаграммы, было магией. Ну, как магией — чем-то типа гипноза. Допустим, мне успели что-то незаметно внушить. Допустим. Иначе я точно свихнусь.

— Я ожидала чего-то более магического, — усмехнусь Фрея.

— В следующий раз обязательно что-нибудь эффектно взорву, — пообещал я. До сих пор хотелось истерически смеяться или злиться, или ещё что-нибудь, но я никак не мог решить, что именно. Крыша так и продолжала куда-то ехать, а мне оставалось лишь стоять на перроне и печально махать ей платочком.

Тьфу, бред какой.

— Ну вот и проверили. Он смог выйти из пентаграммы призыва, значит, он точно посланник Эрны, — заявил парень, наконец-то снимая капюшон.

Он оказался очень похож на Аин, даже слишком, разве что значительно выше. Такие же белые волосы, смуглая кожа, алые глаза и неизменные татуировка под левым глазом и кафф, правда скромнее. Обычная металлическая пластинка на таком же заострённом ухе. Видимо, они с Аин, как минимум брат и сестра, как максимум — вообще близнецы.

А ещё эльфы. Правда на ребят из Средиземья не очень похожи. Скорее уж выглядят, как родня Фенриса из второго «Dragon age».

— Позволь представиться, Ансельм Сторградский, — на его лице появилась сдержанная вежливая улыбка.

Я хотел было что-то ответить, но меня прервало странное ощущение, разлившееся по всему телу, парализуя движения. С трудом наклонив голову, я увидел, что становлюсь полупрозрачным, через ноги уже просвечивала зелёная трава. Вот это на какой-нибудь гипноз или внушение списать было сложно. Ведь невозможно же заставить человека думать и ощущать то, что он попросту исчезает! Или всё-таки возможно?

Тут в голове что-то щёлкнуло. Будто туман чуть рассеялся, и лучом яркого света в голове вспыхнула мысль: это всё не фокусы. Всего одной секунды просветления хватило, чтобы в сознании как неоспоримый факт утвердилась истина: это всё реальность. Самая настоящая, неподдельная чёртова реальность, в которой я достаточно быстро растворяюсь в воздухе.

Я хотел начать паниковать, вопрошая моих новых знакомых, что же со мной происходит, но меня опередили.

— Анс, что с ним?! — воскликнула Аин. — Почему он исчезает?!

— Скит! — почти прошипел Анс какое-то непонятное слово (похоже, просто выругался). — Его связь с прошлым Миром разорвана, а с этим ещё не установлена, он тут не закрепился, вот и исчезает, — пояснил он, но от понимания того, что со мной творится, легче как-то не стало.

— Он что, всё-таки возвращается в свой мир? — в голосе Фреи прозвучали плохо скрываемые панические нотки.

— Нет, я же сказал, что связь с прошлым миром уже разорвана. Значит, он не вернётся обратно, его, скорее всего, затянет в Моркет, и он исчезнет навсегда.

— Эй, я не хочу навсегда! — воскликнул я. — Закрепите меня здесь, или что вы там должны сделать! — ног своих я уже почти не видел.

Я не знал, что такое «Моркет», но что-то мне подсказывало, что мне туда не надо, совсем не надо. К тому же постепенное исчезновение тела — это явно не к добру.

— Душу в мире держит имя, ты должен просто назвать своё имя, — Анс пытался выглядеть спокойным, и у него это даже получалось. Я невольно позавидовал, потому что у меня-то, кажется, начиналась истерика.

Имя, отлично, имя. Это казалось достаточно простой задачей, но, к своему большому удивлению, я обнаружил, что не могу его вспомнить. Забыть свое собственное имя — это просто верх безалаберности. Браво! Я превзошёл сам себя. Весь абсурд ситуации состоял в том, что я помнил практически всё, кроме своего имени и того, как здесь оказался. Трижды пожалев о том, что не имею привычки таскать с собой паспорт, я выкрикнул:

— Я не помню своего имени!

От холодного сковавшего душу ужаса, наверно, подкосились бы ноги, если бы они у меня были! Вся нижняя часть тела превратилась в полупрозрачный серый дым. Руки тоже становились прозрачными.

«Да я ж грёбаный джинн!» — в припадке истеричной, идиотской весёлости заорала моя последняя клетка мозга. Убив тем самым две мои последние нервные клетки.

— Значит, имя уничтожилось вместе со связью с прошлым миром, — задумчиво пробормотал Анс. — Любопытно.

Любопытно ему! Я тут скоро провалюсь в какой-то абстрактно-ужасный Моркет, исчезнув там навсегда, а ему любопытно! Начинаю подозревать, что я попал в лапы к каким-то безумным магам-экспериментаторам.

— Придумай новое! — подала дельную мысль Фрея, уже не скрывавшая паники.

— Иначе мы тебе сами придумаем! — добавила Аин.

Почему-то у меня были сильные сомнения в том, что эта троица может придумать мне какое-то стоящее имя. Ходить же всю жизнь с таким именем, что и представиться будет стыдно, мне не очень хотелось. Я запаниковал. Запаниковал ещё сильнее, чем паниковал до этого. Все мысли смешались, сбились в кучу, и в этой куче предстояло отыскать что-то, чем можно было бы назваться. Я судорожно пытался сосредоточиться хоть на чём-нибудь, но состояние, близкое к истерике, явно этому не способствовало. И тут голову снова наполнил туман, он будто разогнал все ненужные мысли по углам, выхватив то единственно нужное из груды бесполезного хлама.