Я Вас люблю всю жизнь и каждый день

7

Ночью над кофейной гущейПлачет, глядя на Восток.Рот невинен и распущен,Как чудовищный цветок.Скоро месяц, юн и тонок,Сменит алую зарю.Сколько я тебе гребенокИ колечек подарю!Юный месяц между ветокНикого не устерег.Сколько подарю браслетокИ цепочек, и серег!Как из-под тяжелой гривыБлещут яркие зрачки!– Спутники твои ревнивы? –Кони кровные легки!6 декабря 1914

8

Свободно шея поднята,Как молодой побег.Кто скажет имя, кто – лета,Кто – край ее, кто – век?Извилина неярких губКапризна и слаба,Но ослепителен уступБетховенского лба.Светло-коричневым кольцомСлегка оттенены,Владычествуют над лицомГлаза, как две луны.До умилительности чистИстаявший овал.Рука, к которой шел бы хлыстИ – в серебре – опал.Рука, ушедшая в шелка,Достойная смычка,Неповторимая рука,Прекрасная рука.10 января 1915

9

Ты проходишь своей дорогою,И руки твоей я не трогаю,Но тоска во мне – слишком вечная,Чтоб была ты мне – первой встречною.Сердце сразу сказало: «Милая!»Всё тебе – наугад – простила я,Ничего не знав – даже имени!О люби меня, о люби меня!Вижу я по губам – извилиной,По надменности их усиленной,По тяжелым надбровным выступам:Это сердце берется – приступом!Платье – шелковым, черным панцирем,Голос с чуть хрипотцой цыганскою,Всё в тебе мне до боли нравится, –Даже то, что ты не красавица!Красота, не увянешь за лето!Не цветок, – стебелек из стали ты,Злее злого, острее острого,Увезенный – с какого острова?Опахалом чудишь, иль тросточкой, –В каждой жилке и в каждой косточке,В форме каждого злого пальчика, –Нежность женщины, дерзость мальчика.Все усмешки стихом парируя,Открываю тебе и миру я,Всё, что нам в тебе уготовано,Незнакомка с челом Бетховена!14 января 1915

10

Могу ли не вспоминать яТот запах White Rose и чая,И севрские фигуркиНад пышащим камельком…Мы были: я – в пышном платьеИз чуть золотого фая,Вы – в вязаной черной курткеС крылатым воротником.Я помню, с каким вошли ВыЛицом, без малейшей краски,Как встали, кусая пальчик,Чуть голову наклоня.И лоб Ваш властолюбивыйПод тяжестью рыжей каски.– Не женщина и не мальчик,Но что-то сильней меня!Движением беспричиннымЯ встала, нас окружили.И кто-то, в шутливом тоне:– «Знакомьтесь же, господа».И руку движеньем длиннымВы в руку мою вложилиИ нежно в моей ладониПомедлил осколок льда.С каким-то, глядевшим косо,Уже предвкушая стычку, –Я полулежала в кресле,Вертя на руке кольцо.Вы вынули папиросу,И я поднесла Вам спичку,Не зная, что делать, еслиВы взглянете мне в лицо.Я помню – над синей вазой –Как звякнули наши рюмки!– «О будьте моим Орестом!»И я Вам дала цветок.Смеясь – над моей ли фразой? –Из замшевой черной сумкиВы вынули длинным жестомИ выронили – платок.28 января 1915

11

Все глаза под солнцем – жгучи,День не равен дню.Говорю тебе на случай,Если изменю:Чьи б ни целовала губыЯ в любовный час,Черной полночью кому быСтрашно не клялась –Жить, как мать велит ребенку,Как цветочек цвесть,Никогда ни в чью сторонкуОком не повесть…Видишь крестик кипарисный?Он тебе знаком! –Всё проснется – только свистниПод моим окном!22 февраля 1915

12

Повторю в канун разлуки,Под конец любви,Что любила эти рукиВластные твои,И глаза – кого-кого-тоВзглядом не дарят! –Требующие отчетаЗа случайный взгляд.Всю тебя с твоей треклятойСтрастью – видит Бог! –Требующую расплатыЗа случайный вздох.И еще скажу устало,– Слушать не спеши! –Что твоя душа мне всталаПоперек души.И еще тебе скажу я:– Всё равно – канун! –Этот рот до поцелуяТвоего – был юн.Взгляд – до взгляда – смел и светел,Сердце – лет пяти…– Счастлив, кто тебя не встретилНа своем пути!28 апреля 1915