Страница 3 из 4
* * *
Мы выбегаем на крыльцо. Нашей тачки нигде нет - видимо, "шестерки" Горбуна уже устроили ей ремонт с пристрастием. В пяти метрах от меня стройный юноша в камуфляже любовно моет серебристый бок шестисотого "мерседеса". Юноша улыбается несколько ошеломленно, но тут моя пятка въезжает поперек его улыбки. Юноша влетает задом в урну для мусора, установленную у крыльца лет десять назад и с тех пор не опорожненную. Он все так же ошеломленно улыбается, однако теперь в его улыбке не хватает двух зубов. - Рвем когти, - командую я, зашвыривая Асмодея на переднее сиденье и сам плюхаясь за руль. "Мерседес" срывается с места, поддав бампером ведро с водой, из которого омывал его юноша. Вслед за нами на крыльцо гостиницы выскакивают подручные Горбуна и начинают деловито палить вслед удаляющемуся "мерсу". Шум стоит изрядный. Свинца вокруг выпадает больше, чем над предприятиями "Дальполиметалла". Когда выясняется, что проку от этого немного, бандиты запрыгивают в синий "джип чероки" и ломят вслед. Наша тачка подпрыгивает на поворотах, как воробей перед воробьихой, и желтые фары "чероки" лыбятся на меня из зеркала заднего вида. Мы, кажется, отрываемся... - Нам направо, - вдруг говорит бес. - Куда направо! Там тупик! - Там не тупик. Там дом Горбуна. Там книга. Я вдруг понимаю, зачем он меня вытаскивал из ванны и что ему нужно. Ему нужна книжка с заклинаниями, которая осталась у Горбуна и без которой он не может вернуться в родные пенаты. Ему нужен я, чтобы прочитать заклинания. Без этих двух ингредиентов бедный бес обречен скитаться в нашем мире до конца вечности, который вряд ли наступит в обозримый исторический период. Я - ценный кадр. Я незаменим. Впервые в жизни. Мы наконец вылетаем на шоссе, под носом у важного белобокого автобуса, который испускает негодующий вопль, и я гляжу на приборный щиток и начинаю ругаться. - Что такое? - встревоженно спрашивает бес. - У нас кончается бензин. - А что такое бензин? - Та штука, которую подают в мотор, чтобы он работал, - пояснил я. Асмодей с интересом воззрился перед собой. - Ты хочешь сказать, что бензин - это та водичка, которая поступает в стальную банку, а оттуда - в четыре колбы, которые ходят вверх и вниз? - Ты что, видишь сквозь капот? - А как же? - В общем, ты прав. Бес задумался. - А в машинах преследователей - тоже бензин? поинтересовался он. - Да!!! - А что, если я перелью бензин из их баков в наш - это нам как-то поможет? - Мужик, - с чувством произнес я, - это было бы в кайф! И тут же указатель бензина пошел вправо. - Стой, - заорал я, когда стрелка подошла к отметке сорока литров, - стой, перельешь! - Но я взял бензин только у одной машины, - запротестовал бес, - а что делать с остальными? - Вылей его на дорогу, - говорю я, - или нет, погоди! Я радостно щерюсь. - Слушай, Асмодей, - говорю я бесу (да ну его с его иудейским именем), ты видишь, как устроен двигатель? Ты видишь, что после того, как в цилиндр впрыснут бензин, сверху подается искра, от которой загораются бензиновые пары? - Ну да. - А теперь сделай так, чтобы на автомобилях преследователей эта искра была подана не на цилиндр, а в бензобак... Я не договорил. Руль вышибло у меня из рук. Я взмыл в небо задницей кверху и увидел далеко под собой разлетающийся в разные стороны "мерседес". А сам бес стоял среди всего этого бедлама как ни в чем не бывало и оглядывался с видом шестилетней девицы, разбившей любимую чашку дедушки. Ему-то было нипочем! Подумаешь, взорванный бензобак! Если подумать, так у них там в аду именно такой климат. Он, можно сказать, грелся на солнышке и чувствовал себя как дома. Тут траектория моего полета изменилась, я пошел на снижение, спланировал головой в кусты и вырубился. Проклятый двоечник пустил искру в бензобак. Но, естественно, перепутал. Он пустил ее в наш бензобак. Через двадцать минут я и Асмодей въехали в широкий двор виллы Горбуна. Меня выволокли из джипа, где я сидел, зажатый, как котлета в гамбургере, провели в дом и дали изрядного леща. Я пролетел короткое расстояние по воздуху и с шумом обрушился к двум маленьким ножкам, одетым в кроссовки "адидас" тридцать восьмого размера. Я трепыхался довольно вяло, как таракан, у которого отрезали голову. Потом я попробовал было приподняться, но тут одна из кроссовок не по размеру больно врезала мне по шее, я ойкнул и уставился глазами вверх. Надо мной, как Останкинская телебашня над муравьем, высился Горбун. В руках он держал злополучную колдовскую книжку. Меня вздернули на ноги, я повернул голову и увидел, что в комнату вводят Асмодея, так и не удосужившегося переменить личину. - Ого, какие мы похожие, - откомментировал наше появление Горбун. - Это чего же в нас похожего? - огрызнулся я, - у него синяк слева, а у меня справа. - Тачку мою угрохал, - задумчиво протянул Горбун. - Бес попутал, - сказал я. - Это вот кто бес? Он? И Горбун кивнул на моего спутника. - Он и угрохал, - злобно говорю я, - двоечник! - Мне книжка нужна, - виновато объяснил бес, - а Шариф не хотел за книжкой к вам заезжать. Вот я и решил сделать так, чтобы мы непременно забрали книжку. У Горбуна от такой наглости глаза стали величиной с два арбуза. - Ах за книжкой заехать? - усмехнулся Горбун. - А браслеты тебе не мешают? - Ну, это дело наживное, - спокойно сказал бес. В следующую секунду я почувствовал, что руки мои свободны, а наручники растворились в воздухе, словно эффералган-УПСА в стакане воды. Асмодей заливисто свистнул и вскричал: - Лети! И тут же книжка вспорхула страницами и спикировала прямо на меня. - Держи! Я подхватил черный том под мышку. - Вали гадов! - отчаянно закричал Горбун. Братва повыхватывала волыны... И ту же все стоящие вокруг превратились в Шарифов Ходжаевых. Парни растерялись и не знали, в кого стрелять. Даже сам Горбун превратился в Шарифа Ходжаева, и это был первый раз, когда Горбун оказался без горба. - Е-мое! Да они не близнецы, - потрясенно сказал кто-то. - Их тут десять одинаковых! Асмодей, усмехнувшись, начертил в воздухе какую-то замысловатую огненную фигуру, и в следующую секунду нас вынесло из дома и опустило рядом с развороченной машиной на ночное шоссе. Я почесал в затылке и поглядел туда, где за поворотом осталась Горбунова вилла. - У тебя что, только пригородные кассы работают? - спросил я. Куда-нибудь подальше нас не мог отнести? В Москву хотя бы. - А где эта Москва? Я почувствовал беспокойство. У этого Асмодея возьмешь билет до Москвы, а приедешь в Гонолулу. - Географию в школе надо было учить, - пробормотал я, - а не грешниц в котле щипать. Ладно. Надо поймать тачку. Мы вышли к шоссе и довольно долго голосовали: но все машины проносились мимо. - Черт, - сказал я, - чего им останавливаться? Вот если бы с нами была телка... Погоди! Ты можешь в телку превратиться? - В телку? - Ну да! То есть в девку! - Я и тебя могу превратить, - ответил бес. - Нет уж, спасибо! Напревращал! Через пятнадцать минут декабрьский холод пробрал меня до костей. - Черт с тобой! Превращай! Через секунду я обнаружил, что стою на обочине дороги не только без одежды, но и, извините, без члена. Зато с грудями. Пролетевшая мимо машина безумно подмигнула мне фарами. А бес движеньем руки опять набрал полную пригоршню лунного света и габаритных огней, обсыпал ими нас обоих с ног до головы и чего-то зашептал. В ту же секунду блики превратились в довольно-таки сверкающие тряпки, я сделал шаг и ткнулся носом в землю. Еще бы! У меня на ногах отросли во-от такие каблуки! Это мне не очень-то понравилось. Вот интересно: если парня превратить в бабу да и переспать с ним: это будет считаться, что его опустили, или нет? - Ты как допер до такой одежды? - зашептал я. - Так были одеты девицы в гостинице, - пояснил бес. Гм! Догадлив, фраер! Первый же пролетевший было мимо нас "жигуленок" врубил по тормозам. Дверца распахнулась, и пожилой, интеллигентного вида мужик в каракулевой шапке сказал: - Вам куда, девушки? Могу подвезти только до Подушкина. Мужик мне понравился. Воспитанный такой, благоразумный. Я бы с удовольствием поехал с ним до Подушкина. Но, к сожалению, нам было, не до Полушкина. Нам до Москвы. Через мгновение зубы изумленного водителя стукнули о ствол позаимствованного мною у горбунова боевика "ТТ". Ствол во рту обыкновенно действует на людей самым положительным образом. Даже самые вздорные типы не любят, когда во рту у них кто-то шарит стволом. Во-первых, существует опасность отбить зубы. Во-вторых, существует опасность, что эта штука выстрелит. Особенно на человека действует, если из ствола недавно стреляли и он пахнет порохом. - Извини, мужик, - сказал я, - но за нами тут гонятся нехорошие парни, и тебе лучше не быть в тачке, если нас нагонят. Бывай, - с этими словами моя тонкая женская ручка взяла водителя за шкирку и вытряхнула его в снег на обочине.