Страница 60 из 63
Она открыла глаза. Действительно, она и Сергей лежали на соседних койках лазарета, чуть поодаль, у окна, расположили живого и здорового заместителя Филина. Лазарет был полон народу – сплошь квадратномордые в военной форме, смотревшие так, будто Анна и Сергей были как минимум разоблаченными шпионами потенциального противника.
Почему-то ей не было страшно.
- Товарищ генерал, Эверетт пришла в себя, - услужливо сказал кто-то, судя по голосу, в мелком чине. Рычавший на Сергея обернулся, посмотрел на Анну, и она с трудом подавила желание спрятаться под койку.
- Она свидетель, - устало сказал генерал. – К тому же, сюда уже папаша ее летит, а я с дипломатами не люблю дела иметь. Слова в простоте не скажут.
- Извините, товарищ генерал, - начала Анна, старательно придавая своему лицу простое и чуть ли не дурашливое выражение, - а что произошло?
Генерал пристально посмотрел на нее и натурально схватился за голову.
- И этой мозги отшибло, ну что ты будешь делать. Этот лежит, дурью мучается, - он мотнул смуглой лысой головой в сторону заместителя Филина, - теперь еще и эта…
Из-за спин военных вывернулся врач и, оценив ситуацию, сказал таким тоном, что никто не захотел с ним спорить:
- Товарищи военные, покиньте лазарет. Пациентам пора на процедуры.
Генерал пробормотал себе под нос что-то вроде «Ну раз медицина говорит…», и через несколько минут лазарет опустел. Анна вздохнула – вроде бы все хорошо, они выбрались со страшного пляжа живыми, ее отец летит на первую базу. Все хорошо.
- Что все-таки случилось? – негромко спросила она. – Какова официальная версия?
Филин, который старательно делал вид, что дремлет, поднял руку, и камера наблюдения под потолком погасила красный глазок. Сергей приподнялся на койке и ответил:
- Официально мы все летели на Землю. Но произошла какая-то авария, и нас перебросило чуть ли не в систему Конька.
Анна едва не ахнула – система Конька была в соседней галактике.
- Экипаж зашвырнуло обратно на первую базу, - продолжал Сергей. – Капитан успел открыть пространственный лаз аварийной эвакуации. А мы вчетвером оказались на неизвестной планете. Ну дальше ты знаешь, я активировал модуль…
- Вчетвером?! – в ужасе перебила его Анна. – Лиза! Где Лиза?
Сергей посмотрел на ее так, что Анна ахнула и закрыла рот ладонями.
- Нет никакой Лизы, - подал голос заместитель Филин. – Ее помним только мы трое. В базах академии никогда не было такой студентки.
Некоторое время Анна сидела молча, пытаясь справиться с потрясением. Лизы не было. Ее просто стерло из их мира – светловолосая студентка, которую Анна учила краситься, с которой делила комнату и готова была отправиться на любое приключение, осталась миражом. Сном, который ярок при пробуждении, но с каждым часом теряет краски, превращаясь в смутный отблеск, старую фотографию на стене, и уже не разберешь, кто на ней изображен.
- Она осталась с Лаверном, - поняла Анна. – Царь-Ворон хотел именно этого. Он специально все подстроил.
Несколько минут никто ничего не говорил: все пытались справиться с собственными чувствами. Негромко пикали медицинские аппараты за койками, в соседнем отсеке кто-то ходил, и на первой базе бурлила жизнь – та самая жизнь, в которой никогда больше не будет Лизы.
- Все хорошо, - вдруг сказала Анна. Чувство горькой радости вдруг затопило ее, и по щекам полились тихие слезы. Сергей спрыгнул с койки и обнял Анну, Филин помедлил и тоже подошел к ребятам.
- Все хорошо, - повторила Анна. – Войны не будет. Лаверн сделал выбор.
***
Не только Анна, Сергей и Филин ощутили давящее чувство потери чего-то важного.
Михайлина Ломинцевская, учительница поселковой школы, проснулась на рассвете и несколько минут сидела в кровати, думая о том, что ей приснилось. Потом она встала и быстрыми тихими шагами направилась в детскую – там, убедившись, что Егорушка и Андрюша спокойно спят, Михайлина поправила им одеяла и осторожно закрыла за собой дверь.
Потом она вышла во двор и долго стояла у ворот, глядя туда, куда пыльной красно-рыжей змейкой убегала дорога.
Михайлине приснилось, что у нее была дочь – светловолосая и упрямая девчонка по имени Лиза. Они с Павлом нашли ее, жертву мнемоников, на дне оврага: если выйти с фермы и пройти несколько километров на север, то там он и будет – распахнутая пасть земли. И во сне Михайлина любила эту Лизу – умную, цепкую, талантливую и смешную.
Сон закончился, а какое-то давящее чувство в груди осталось, словно Михайлина не хотела, чтобы приснившаяся ей дочь ушла навсегда.
Со стороны сада послышался негромкий кашель – Павел поднялся со скамейки и помахал жене.
- Не спится? – спросила Михайлина, садясь с ним рядом. Павел пожал плечами с таким видом, словно его застали за чем-то предосудительным.
- Да что-то сон приснился такой, тягостный, - признался он. – Вот пацаны у нас, а я всегда дочку хотел. Вот и приснилось, будто есть у нас дочка. Белобрысая такая, шустрая…
В миллионах километров от них, на первой базе звездного флота, в одной из комнат студенческого общежития горестно залаял и завыл щенок Комета. Анна подхватила его на руки, принялась гладить и успокаивать, и вскоре Комета утих и стал лизать ей руки.
Этим все и закончилось. Спустя неделю память о существовании Лизы окончательно иссякла, а через месяц первую базу покинула и магия. Жизнь студентов и преподавателей приняла самое обычное размеренное течение.
Вот и все.
- Неужели вот так все и закончилось? – спросила Лиза. – Нет, я, конечно, очень рада за Михайлину, и что все остались живы. Но…
- Пойдем отсюда, - без выражения промолвил Лаверн. – Тут грязно.