Страница 52 из 68
В процессе ловли юрких негодяек замку был нанесён колоссальный ущерб. Разбили вдребезги половину дорогущих ваз и графинов, которые стояли в качестве украшений. Порвали единственную из всех картин, которая мне нравилась. Притом самым обидным было, что это сделал я сам, пытаясь поймать зелёноволосую сволочь. Вдребезги разбили огромную хрустальную люстру, висевшую в центре основного зала; мелкие сучки вчетвером отвинтили крепления люстры на потолке, позарившись на блестящие болтики, в результате чего вся конструкция долбанулась о каменный пол, а весь главный зал вместе с прилегающими коридорами был усыпан острыми осколками хрусталя. Дорогого, блин, горного, мать его, редкого, жёваный крот, хрусталя, где все чёртовы висюльки представляли собой фигурки птичек, белочек, зайчиков и прочих мелких прелестных тварюшек.
Когда Фина сказала, что Киндлон купил эту проклятую люстру за восемьсот золотых, думал, у меня от приступа жадности, вперемежку с яростью, случится инфаркт. Весь годовой оброк моего баронства составлял тысячу золотых! Всё баронство платит тысячу золотых, а жирная свинья потратила целых восемьсот на люстру! Я вообще не мог описать степень своего возмущения от цены, а ещё больше от потери этой са́мой люстры, словами. Там были одни слюни, да и те матершинные!
Мелкий ущерб, вообще, вспоминать не хочется.
Тварей мы ловили три часа.
А вот поймала мелких паскудниц Эрика, причём совершенно неожиданным и при этом абсолютно банальным образом. Девочка сходила на кухню, взяла конфеты и подманила мелочь сладостями. Притом микронудистки даже не убегали, получив угощение. Они уселись Эрике на руку и прямо на месте начинали точить конфеты, а девочка тем временем спокойно отнесла их в мой кабинет и посадила назад в клетку. Крылатые идиотки поняли, что они снова взаперти, когда доели угощение и решили добыть себе добавки.
Конфеты были сделаны из перетёртых сушёных фруктов, смешанных с мёдом и вываренных до твёрдого состояния. Как эти крылатые засранки умудрились своими маленькими ротиками сгрызть такие большие для них и при этом очень твёрдые леденцы, в моей голове не укладывалось. Но когда пикси начали буянить в клетке, требуя добавки угощения, я хотел их убить. Останавливало от этого действия меня только одно – они мой боевой трофей! Я с са́мого детства был коллекционером, в каком-то смысле, поэтому просто рука не поднялась.
Когда разобрались с пикси, ко мне с видом Цезаря, вернувшегося в Рим из Испании, подошла Эрика, выпятив свою маленькую грудь и надменно вздёрнув носик.
- Господин?
- Что, Эрика?
- Я молодец?
- Да, ты молодец! Ты, можно сказать, подвиг совершила. Спасла оставшееся имущество и меня от приступа тяжёлой тахикардии…
- А если я молодец, то мне положена награда, так?
- А что ты хочешь?
- Поцелуй!
- Что? – я аж воздухом подавился закашлявшись.
- Я хочу поцелуй от Господина!
- Эрика, мы много раз с тобой об этом разговаривали.
- Поцелуй!
- Нет!
- Хм… Значит, мой Господин совершенно не ценит помощь и заботу? Значит, он ни во что не ставит все добрые поступки, которые для него делают другие?
Лишь тяжело вздохнул.
- Ладно, будет тебе поцелуй.
- Правда?! – видимо, Эрика сама оказалась в шоке, явно не ожидая того, что я соглашусь. Ну, или не ожидая, что соглашусь так быстро.
- Правда.
Наклонился к девочке и осторожно взял её за подбородок. Эрика закрыла глаза и выставила губки бантиком, но я слегка повернул её голову и поцеловал в щёчку.
- Это нечестно!
- Всё честно. Ты ведь не уточняла, какой должен быть поцелуй. И ещё раз спасибо за помощь и сообразительность. Обязательно придумаю для тебя нормальную награду.
Девочка выбежала из кабинета, чуть не плача.
«Эх… когда же у неё из головы эта дурь выветрится? Не могу я представить себя с Эрикой. Как ни крути, а она ребёнок…»
…
Прошло пять дней пребывания оборотней в моём замке.
Им провели экскурсию по Азуру, показывали достопримечательности, дарили одежду и некоторые украшения для дам, кормили хорошими завтраками, обедами и ужинами. Особенно ребят радовали сладости. Оказывается, кроме фруктов, которые собирались в долине, ребята ничего сладкого в своей жизни не пробовали. Также их всех, особенно девушек, чрезвычайно радовала ванная с горячей водой. У себя дома они мылись в реке, а реки в долине холодные.
Всех удовольствий, разумеется, было в меру. Чтобы не перегибать палку и не создавать впечатления медовой ловушки.
Я им даже объяснял, что так живу я и если оборотни согласятся работать на меня, их жизнь будет не настолько прекрасна и беззаботна, как в эти дни. Правда, вместе с этим объяснил, что даже в худших условиях, оборотням не нужно будет каждый день рисковать своей жизнью, пытаясь добыть еду. Условия жизни в любом случае ОЧЕНЬ сильно улучшатся по сравнению с их занюханной бомжовской деревней, а их женщинам не придётся работать и тем самым рисковать быть пойманными, как это случайно случилось с Милой в долине.
Крис от моего промывания мозгов молодым ребятам был жутко зол. Он неоднократно подходил ко мне, заводя разговоры, чтобы я немедленно всё прекратил. Однако все разы был благополучно послан, ибо из-за одного параноика я не собирался лишать себя шанса добавить в армию Азура оборотней. Ну, и то самое приворотное зелье, для которого нужно было ждать весны, тоже в перспективе можно будет заполучить.
За обещанные мной пять дней мои люди под руководством Аббаса собрали три больших обоза: лопаты, топоры, плуги, куча различных семян и саженцев, ткани, выделанная кожа, готовая одежда, вяленое мясо, сушёная рыба, сушёные фрукты и ещё куча-куча всего прочего. Гораздо больше того, что обещал оборотням изначально.
К их радости, я пообещал оставить в долине даже сами обозы с лошадками. Бомжам будет подспорье в хозяйстве, а мне не волочить по лесной тропе фыркающих кобыл на скрипучих телегах, тем самым привлекая внимания лесной фауны.
Всё это время утрами Хлое было плохо, днём она отлёживалась, вечером снова отлично себя чувствовала и приходила проводить ночь со мной. А наутро ей снова становилось плохо. Нормально атаманша чувствовала себя только на четвёртый день, когда мы не спали с ней, если ко мне, вообще, применимо слово «спать».
Мы с рыжей даже подумали, что у её организма на меня такая аллергическая реакция началась. Точнее, на то, что выделяется из меня во время наших ночных утех. Несколько приглашённых лекарей разводили руками, совершенно не понимая, что происходит с Хлоей. Но они нас твёрдо убедили, что у рыжей не на меня такая реакция, а по какой-то другой, совершенно загадочной причине.
И вот, наутро шестого дня, когда оборотни хоть и очень нехотя, но собирались в обратную дорогу, послышались крики.
- Немедленно иди сюда, сука! Я ведь тебя всё равно достану!
Хлоя со всё тем же болезненным видом гналась за Эрикой. Учитывая, что Эрике было хорошо, а Хлое – плохо, разница в их уровнях легко компенсировалась физическим состоянием, поэтому девочка убегала от атаманши не особо напрягаясь.
- Что здесь происходит? – перехватил обеих, заломав руки за спины и прекратив балаган.
- Это она! – указала Хлоя пальцем на Эрику.
- Что она?
- Это она меня всё это время травила!
- В каком смысле травила? Почему ты так решила?
- Я видела, как она убирает пузырёк с сушёной плаункой! Я сразу всё поняла! – возмущённо тараторила рыжая, с трудом переводя дыхания и сдерживая рвотные позывы. - От этой дряни даже тролля затошнит, не то что меня! Ты представляешь?! ОНА МЕНЯ ТРАВИЛА ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ!
- Не ори! – гаркнул на Хлою и повернулся к Эрике.
Девочка отвела взгляд в сторону. Выглядела она при этом очень виноватой.
- Эрика, это так?
Тишина.
- Эрика?
Тишина.
Я оставил Хлою на месте, приказав стоять, где стоит, завёл Эрику в замок, повернул её лицом к себе и снова спросил.
- Отвечай, это ты травила Хлою? Это приказ!