Кто ты, моя королева

Чем там всё закончилось мне не дают досмотреть. Король что-то там магичит, закрывает окошки, берёт меня за плечи и разворачивает к себе лицом. Обнимает и на миг прижимает к груди.

— Пойдём, Нэлли. Мы услышали более, чем достаточно.

— Их казнят? — спрашиваю я, чувствуя, как подкатывает к горлу тошнота.

— Сначала нам нужно выяснить, она ли отравила Тэрэсу.

— Ты говоришь так, будто сомневаешься в этом. — морщусь я.

— Сомневаюсь. Отравление провернули слишком умно, не оставив никаких следов, никаких зацепок. А Карин, как видишь, действовала более топорно, я бы даже сказал глупо.

— Может среди твоих… любовниц… есть кто-то поумнее? — выдвигаю я предположение.

— Бывших любовниц, Нэлли. Может и есть. Только умная не стала бы рассчитывать, что смерть королевы изменит моё отношение.

— Потому что ты не уделяешь своё царское внимание тем, с кем уже был? — вырывается у меня полный сарказма вопрос, прежде чем я успеваю себя остановить.

В положении, когда я стою в кольце его рук, прижимаясь лицом к широкой груди, это звучит по детски обиженно, но мне уже плевать. Странное чувство опустошения гложет изнутри, словно чего-то не хватает. Мужчина хмыкает.

— Как много ты, оказывается, успела узнать. Я поражён. Такими темпами ты ещё и отравителя раньше меня найдёшь.

— Надеюсь, не методом употребления новой порции яда. Так что, насчёт бывших. — не случись этого забега тайными ходами и совместного подслушивания и подглядывания, я бы точно не рискнула вот так вот, внаглую, настаивать на ответе. Но совместная авантюра явно что-то сдвинула в наших отношениях. Теперь Яргард воспринимается как-то проще и даже ближе.

— Ты совершенно права. Я не возвращаю своё внимание, если дама уже была в моей постели. — с нотками иронии подтверждает король, поглаживая кончиками пальцев мою шею сзади.

— А что ты будешь делать, когда дамы закончатся? — снова он Миш, не могу сдержать сарказма.

— Благодаря тебе мне теперь не придётся искать решение этой проблемы. — посмеиваясь, сообщает Яргард, склоняясь к уху. — Знаешь, раньше я считал, что меня раздражает женская ревность. А в твоём исполнении она даже приятна.

— Какая ревность? — возмущаюсь я, безуспешно пытаясь отодвинуться от мужчины. — Меня просто повергли в шок ваши аппетиты, ваше величество. Боюсь, мне одной не справиться, так что теперь вот сомневаюсь, стоит ли ввязываться, дабы не гадать потом, хватает вам меня, или нет.

— Не ревность, говоришь? — его ладонь скользит по моей спине, заставляя прогнуться, прижаться к его телу, а мужские губы прижимаются к чувствительному местечку за ухом, одним прикосновением высекая искры в моей крови. — Мне в жёны досталась маленькая милая собственница. Очень смышлёная и кусачая, как я погляжу.

— А если и так? Это плохо? — теряю я весь боевой настрой. Не чувствую себя вправе требовать от монарха супружеской верности, но по-другому ведь не смогу. Будь он хоть трижды король.

— Нет, Нэлли. Если ты готова быть мне верной женой. Я ведь тоже не потерплю измен. — его ладони ложатся на мои бёдра, притягивая ближе, заставляя чувствовать как напряжена его плоть. — Никаких кавалеров, никаких любовников, только я. Готова мне это обещать?

Как-то не ожидала я, готовясь к этому вечеру, что клятвы супружеской верности будут требовать с меня. Это ведь его любовницу только что арестовали на наших глазах. Это ведь его бывшие попадаются мне на каждом шагу. А потом я вспоминаю, как жадно смотрели на меня многие придворные. Как внаглую предлагал мне себя хлыщеватый граф, считая прежней королевой. Сколько мужчин раньше трогали это тело, которое волей судьбы теперь моё? Сколько любовников было у Тэрэсы? Вот так, очевидно, у него на глазах. Имею ли я право возмущаться? Нет, не имею. Мы всё ещё чужие друг другу, и доверие нужно заслужить обоим. Он так же не обязан мне верить, как и я ему. Поэтому, пытаюсь объяснить, немного отстраняясь.

— Соглашаясь быть тебе женой, я уже согласилась быть верной. Потому что, для меня это одно и то же. И в своей наивности я забыла уточнить, совпадают ли тут наши позиции.

Наши взгляды встречаются, мой, полный сомнений и вопросов, и его, изучающий.

— Судя по всему, наши взгляды на этот вопрос весьма похожи. — произносит он задумчиво, отпуская и уверенно беря за руку. — Жаль, что сейчас нет времени обсудить это подробней. Нам пора возвращаться. И закрыть вечер. Мне нужно будет переговорить с Гиерно, а потом я приду к тебе, тогда и договорим.

Упоминание главного безопасника заставляет меня поёжиться. В памяти всплывает фраза Карин о невесте. Яргард уже ведёт меня обратно, а я всё вспоминаю и прокручиваю это в голове.

— Яргард, можно вопрос? — решаюсь наконец.

— Какой? — бросает он на меня быстрый взгляд.

— Лорд Гиерно, то что сказала эта дамочка о его невесте, это правда?

— Да. Он был помолвлен с моей сестрой. — хмурится мужчина, но даже не замедляет шаг.

Плохие новости не заканчиваются, да? Мне хочется ещё многое спросить, но мы оказываемся у ещё одной стены, Яргард нажимает в какой-то одному ему известной последовательности на кирпичики и за талию притягивает меня к себе. Миг и мы уже стоим в незнакомом пустом коридоре. Сколько же в этом дворце тайн? И почему король посчитал нужным посвятить меня в них?

В зал мы вернулись через ту самую дверь, в которую увела своего незадачливого поклонника леди Карин. Поначалу на нас никто даже не посмотрел, чему я несказанно удивилась. Даже возникло подозрение, что король опять что-то магичит. Подтверждало эту мысль и то, что заметили нас внезапно и все вместе тогда, когда мы, пройдя через весь зал, уже находились рядом с нашими троноподобными креслами, где стояли в ожидании мои телохранители.

Дальше вся эта званая вечеринка очень быстро подошла к концу. Яргард, не отходя от меня ни на миг, уделил внимание ещё парочке придворных, а потом объявил, что вечер окончен, всем спасибо, все свободны, после чего предложил мне руку и мы вместе ушли, сопровождаемые одними лишь телохранителями.

Яргард

Мой план сработал на удивление чётко. Недалёкий, но по уши влюблённый Иерас Товарди едва заподозрив, что его вероломная возлюбленная может быть той, кого задержали и приговорили к казни, особо не думая, ринулся во дворец, имея приглашение на королевский ужин, ведомый желанием убедиться, что с ней всё в порядке. Любые другие возможности с кем-либо связаться мы ему перекрыли. Гиерно, кстати, был уверен, что тот попытается скрыться, бросив свою зазнобу на произвол судьбы, но всё-таки план поддержал и даже разыграл сочувствие, когда выпускал на временную волю незадачливого стрелка. Можно конечно было не ломать всю эту комедию, но стоило нашим ищейкам раскопать, что в деле действительно замешана женщина, что Иерас так же тщательно сохнет по какой-то придворной даме, как и держит её имя в тайне, идея использовать это, чтобы поскорее разобраться хотя бы с этим покушением, сразу же прочно засела в голове. А дальше оставалось лишь приставить к Нэлли лучших телохранителей, обеспечив ей и личную защиту, и следить, к кому этот олух пойдёт. Когда это оказалась Карин, я даже не особо удивился, ибо что-то такое и предполагал. А вот собственный порыв пойти послушать их разговор, прихватив с собой мою обновлённую жёнушку, даже для меня самого стал сюрпризом. Тут наверное сработал тот момент, когда я понял куда именно эта парочка намылилась. Как не воспользоваться возможностью лично убедиться в своих предположениях, когда они сами отправились секретничать в малую галерею, так хорошо прослушиваемую? Ну и желание оказаться наедине с Нэлли, если быть уж совсем с собой честным, тоже сыграло немаловажную роль. Она ведь просила возможности узнать меня получше. А что лучше сближает, чем совместные авантюры? Да и не мог я её оставить одну в этом зале, полном желающих занять вакантную должность любовника королевы. Не в таком виде. Не тогда, когда во мне всё требовало утащить дерзкую искусительницу в укромный уголок и воплотить в реальность все свои желания. Она заставляла меня терять контроль. Это её платье, которое сводило с ума намёком на открытость желанного тела, эти сальные взгляды придворных шавок, которые смели пялиться на МОЁ и, как ни странно, даже, её ревность, такая ощутимая и будоражащая, выдающая её небезразличие. В выполнении этой женщины это выглядело… красиво. Как и она сама. Сплошная провокация для меня. Умная, осторожная, сильная и ранимая одновременно. И ни одной мысли о Тэрэсе. Даже это тело больше не воспринималось, как то, что раньше принадлежало моей бывшей жене. Нэлли словно изменила его, перекроила под себя, движениями, жестами, мимикой сделав другим, своим. И меня это несказанно радовало.