Страница 8 из 24
Телёнок и вороны
Когда в семье болеет ребёнок, его мать и вся родня женского пола покупают ворон и других птиц, чтобы отпустить их на свободу в качестве искупительной жертвы.
Разумеется, ни один приличный человек не станет есть ворон, но в Северной Индии грачи считаются халяльной пищей, то есть разрешённой к употреблению мусульманами, и я видел их, выставленными на продажу на базаре в Пешаваре[39].
В Бомбее нахальные уличные мальчишки дразнят парсов «воронами», возможно, высмеивая их обычай оставлять умерших на «Башнях Молчания», где их расклёвывают птицы[40].
Существует множество поговорок о воронах, и интересно отметить, что нашему выражению «Ворона в павлиньих перьях» соответствует индийское: «Ворона воткнула себе в хвост цветок граната и думает, что она теперь пуп земли», которое они употребляют, когда говорят о франтах, а также: «Ворона, важно выступающая, словно белый лебедь, забывшая свою природную поступь». Поговорки, выражающее воронье несовершенство: «Имя кришны на вороньих устах»[41] и «Ворона не перестанет каркать оттого, что вы посадите её в клетку для попугая». Ворона – фея или пери – это очень смуглая женщина[42]. Полагают, что вороны и цапли являются плутоватыми птицами, при этом вороны считаются более продувными бестиями.
Но главными вороньими атрибутами являются их известная репутация и характерное карканье, непременно сопровождающие всю жизнь индийцев. Широко распространенная колыбельная, которую тысячи и тысячи матерей напевают своим детям – «Aré koko, ja re koko», что означает «О, ворон! Лети, ворон» – в вольном переводе выглядит примерно так:
Также они пугают непослушных детей: «Будешь шуметь – ворон схватит тебя и унесёт». Дети (или, скорее их матери) называют ворона koko.
Повсюду в мире женщины склонны «нанизывать красивые слова как бисер на нитку, составляя лишённые смысла фразы, и вкладывать глубокий смысл в бессмысленное пустословие»[43], но, признавая изначальную правоту «женской болтовни», как отдельную вещь и часть данной нам Богом сладости жизни, не будет большим преувеличением воспринимать как свидетельство огромного социального неравенства индийский – «chhoti boli»[44] – бессвязную и ребяческую речь, что-то вроде самостоятельного языка, используемого женщинами, совершенно бесправными и с примитивным интеллектом. Любовь, здравый смысл и остроумие легко могут быть переданы этим языком, содержащим в себе богатый набор ласкательных слов и выражений, но для беспристрастного взгляда он является ещё одним признаком неблагополучного положения дел в стране, в которой противоестественное обращение с женщинами, отказ от их образования и их изоляция является нормой. Тем не менее, если женщины Индии и имеют недостатки, вызванные тем, что их положение в обществе ограничено ролью домохозяйки, они так же имеют и свои достоинства, и их реальное социальное состояние должно быть изучено реформаторами до того, как они бросятся исправлять замеченные ими изъяны.
Для большинства индийских женщин вороны выступают как своего рода разновидность плутов и воришек, и есть веские основания для такой оценки. Все они – подлые обманщики и воры, чья пища – падаль и отбросы, и они превосходят всех известных, накапливающих запасы животных – собирателей, в умении прятать найденные предметы. «Лебедь (символ благородства) улетел прочь, и тигр (царь зверей) назначил ворона (плута и мошенника) своим министром», – многократно цитируемое изречение из популярной сказки. Необходимо достаточно близкое общение с этой птицей, чтобы беспристрастно оценить эту сторону её характера. Однажды я взял из гнезда пару лесных ворон[45] – тех же воронов, но размером поменьше, которые потом жили со мной в течение трех лет, пока их у меня не сманили их новоявленные супруги – дикие вороны. Их совершенно невероятное озорство, страсть к разрушительным действиям исподтишка, чередовались со странными вспышками беспричинной злобы, во время которых они готовы были расклевать пятку спешащего слуги и, особенно, задать взбучку ненавидевшей их маленькой собачонке. Когда этой собаке удавалось где-нибудь раздобыть кость, они тут же оказывались рядом и, совсем как злодеи на сцене театра, важно выступая, сговаривались начать совместные боевые действия против неё, после чего начинали, ловко маневрируя, нападать на собачонку, получая явное удовольствие от своих действий. Со своей стороны собака научилась выслеживать и разорять вороньи тайники. Невероятный восторг, в который их приводили блестящие предметы, заслуживает отдельного разговора. Ложка в моей утренней чашке чая, выпитой в саду или на веранде, вызывала у них гораздо больший интерес, чем смазанный маслом поджаренный хлебец и они никогда не прекращали попыток вытянуть за цепочку мои часы, страстно желанную для них игрушку. Все блестящие вещицы, находившиеся в пределах их досягаемости, были проворно закопаны, выкопаны вновь, снова тщательно закопаны со всеми необходимыми мерами предосторожности и, в конце концов, забыты через несколько дней. В жару они очень любили играть с кусочками льда, которые они не только ели, но и прятали, чтобы использовать в будущем. Но лёд, подобно сказочному золоту[46] – недолговечное сокровище и птицы, с суетливым беспокойством, забавно кося глазами и вопросительно качая головой, словно комедийные актёры, всем своим видом показывали, насколько глубоко они были озадачены его исчезновением. «Конечно, конечно», – казалось бы говорит ворона, поворачивая угол циновки, – «Я спрятала здесь блестящую холодную штучку, – но куда она подевалась? Ну ладно, не беда, я возьму ещё одну». Тут она вскакивала на стол и брала свежий кусочек льда из стеклянной чаши, которая и сама по себе приводила в восторг этих, обожающих всё блестящее, птиц. Окончательное исчезновение льда было для них настоящим чудом. Но, так же как и у многих других лицедеев, их поведение в целом оставляло желать лучшего. Единственное, что у них имело хоть какое-то отношение к истинной добродетели, был их ангельский вид, с которым они, кротко ступая, отправлялись ко сну на старые ворота флигеля (хотя и они могли свободно летать, где им вздумается), изображая из себя благонравных пай-мальчиков после целого дня разнообразных преступлений.
Сизоворонки. – Бенгальская сизоворонка[47], которую в Индии иногда называют голубой сойкой, является птицей посвященной богу Вишну, который однажды воплотился в её облике, поэтому этих птиц ловят, чтобы затем выпустить на свободу на индуистском фестивале Дашара[48] в Западной Индии и на празднике Дурга-Пуджа[49] в Бенгалии. «Она расправила крылья неописуемой красоты», – эта цитата всегда приходит на ум, когда серая, заурядная на первый взгляд пичуга, внезапно взлетая, демонстрирует бирюзово – сапфировое великолепие своих крыльев.
39
Пешавар сейчас пакистанский город.
40
Чтобы не осквернять священные для парсов стихии – огонь, воздух, воду, землю, – они своих мёртвых отдают на растерзание грифам и другим птицам, питающимся падалью.
41
Западный эквивалент этой поговорки – «Дьявол, цитирующий библию», русский (не вполне совпадающий по смыслу) – «Волк в овечьей шкуре», её приводят, когда хотят указать на лицемерие собеседника.
42
На мусульманском Востоке существует множество сказок, в которых главным персонажем является добрая волшебница – пери в обличье вороны. (Русский эквивалент – царевна-лягушка)
43
Приведена цитата из романа в стихах «Аврора Ли» («Aurora Leigh») английской поэтессы Викторианской эпохи Элизабет Барретт Браунинг – Elizabeth Barrett Browning (1806–1861): «stringing pretty words that make no sense, and kissing full sense into empty words»
44
chhoti boli (хинди) – буквально «короткий разговор», в переносном смысле «трёп», «тары-бары» и т. д.
45
Судя по всему, здесь имеется в виду Large-billed crow – Большеклювая ворона (Corvus macrorhynchos)
46
Существует множество сказок, и не только английских, в которых золото и другие сокровища превращаются в пыль, прах, глиняные черепки, ледышки и т. д.
47
В англоязычных странах этот вид птиц называют Indian roller – Индийская сизоворонка.
48
Дашара или Виджаядашами – один из важнейших праздников индуизма, символизирующий победу добра над злом.
49
Дурга-Пуджа – праздник поклонения богине Дурге – одной из самых популярных богинь индуизма, супруге бога Шивы.