Страница 35 из 56
Рассказчица — Дарина.
***
Я проснулась рано-рано, впрочем как обычно. Нет, меня никто не разбудил, на улице — я проверила — тоже было тихо.
Просто мне очень захотелось есть. Обычно, я не из тех людей, которые могли бы пережить недельную голодовку, поэтому при малейших признаках нужды в пище, я не могу удержаться даже во сне. Даже по пути я несколько раз чуть не споткнулась об гостей, которые разлеглись на полу.
Мой самый главный страх в жизни — умереть голодной смертью. Ещё с детства я всегда с ужасом смотрела на бедняг, которые еле сводили концы с концами. А что делать — город большой, даже скажу, стольный. Но бедный…
Ночью я услышала какой-то странный шум сквозь сон. А в это время один из персонажей моих фантазий ударил по столу доской. Зачем — уже не помню. Но зато отчётливо припоминаю, что в этот момент я едва не вскочила. Меня обуял сильнейший приступ паники. Но лень и усталость оказались сильнее этого зова.
Итак, обнаружив на кухне двух братьев, мирно посапывающих во сне, я невольно улыбнулась им и произнесла:
— Пора вставать, скоро кушать, — я невольно хихикнула от глупости этой фразы, после чего начала дёргать их, стараясь разбудить, — Ну же! Мы вас есть не будем!
Наконец, к моему великому счастью, они открыли глаза и сказали что-то невнятное.
— Ну наконец-то! И где Некки вас таких, странных, понабрала…
— А? — они окончательно проснулись, но нормальную связь ещё предстояло наладить. Мы были будто из разных концов мира, но выглядели как родные, как нублийцы и майнарцы.
— Говорю, слезьте! — я начала их сдвигать со стола, помогая подняться. Я е держала на них зла, скорее эти просьбы поднимали мне настроение.
Они поняли меня и попросив прощения сложенными ладошками у груди, они ушли в другую комнату. А я жадно раскрыла дверцу полки и, достав оттуда несколько бутербродов с мясом, начала их жадно поглощать. Это было что-то сродни завтраку, но бывает, что он не такой скудный — иногда, как вчера, был пирог.
Я живу одна уже десять лет, и за это время стала полностью самостоятельной… Но одинокой. Город вроде большой, но я одна. Дни проходят одинаково — сначала утренняя продажа игрушек, которые я делала вчера ночью и еда, потом поход к знакомому за древесиной и ем по дороге, а под конец я из него я вырезаю новую модельку, либо куколку, прерывая работу… Да, едой. Так и живу, в зависимости от дерева, денег и… Еды.
Однажды, правда, случается что-то невероятное. Например, один посетитель помимо того, что купил мой товар, ещё выпил со мной чайку и отведал моего куриного бульона. Рассказывал разные истории, а я ему в ответ стыдливо помалкивала, потому что со мной особо ничего не случалось. Я обычный продавец своего творчества, который никому не нужен, даже приключениям. Но он понял меня, высоко оценив то, на чём держится моя жизнь каждый день.
Не только волоски и причёску.
Он посоветовал мне пойти работать поваром в ближайшее кафе. Я запомнила его тёплые слова, но пойти готовить для интеллигенции ради их денег я не захотела. Мне уже была привычнее моя размеренная жизнь, с мечтой о переменах, о переезде в столицу, в Майнариеград. Вот там я уже смогу себя реализовать. Для нас, Майнариеград — город мечты, надежд, город бесконечного счастья, богатства, уюта и спокойствия. Как бы мы ненавидели майнарцев, Майнариеград привлекает каждого, и некоторые уже уехали туда. Весточек они не прислали, но мы верим, что они живут намного лучше нас.
А верна ли эта вера? Мы этого не знаем, и не узнаем, пока не окажемся там, в городе мечты…
Но вдруг вспыхнула война. Все надежды разрушились, стены города стали неприступными даже для нас — покидать город строжайше запрещается, исключение только для тех, кого изгнали за провинность, а также для майнарцев. Говорят, что это для безопасности, но эта война угрожает не только моим планам, но и мне. Мой будущее под угрозой…
Я доела свой завтрак, как вдруг на улице из громкоговорителей раздалась команда:
“Внимание, всем гражданам оставаться дома. Объявляется внеплановая проверка “Марш Справедливости”. Повторяю, всем, кто сейчас на улице, следует немедленно вернуться домой. Нарушители будут задержаны. Проверка домов.”
Я вздохнула. Такие проверки при нынешней власти стали обыденностью. Благо нам нечего опасаться.
— Что происходит? — на кухню заявился Роберт, — С добрым утром всех.
— Спасибо, и тебе, — ласково ответила Некки, — Что это за проверка, Дарин?
— Ищут предателей. Тех, кто хранит у себя нелегальное оружие, беглых уголовников, военных преступников и предателей, — начала я перечислять, — Не бойтесь, у нас ничего этого нет.
— Точно? Может, стоит ещё раз всё осмотреть? — усомнился Роберт, посмотрев на “немую троицу”.
— Точно-точно, — заверила я его, — Я не экстремистка, не майнаристка. Из вещей у нас есть только куча опилок. Из этого можно сделать бомбу?
— Из теста и пороха можно, — усмехнулась Некки, — Ты, надеюсь, не хранишь порох?
Я промолчала.
— И через сколько карательные отряды придут сюда? — спросил Роберт.
— Минут десять, если примерно… Короче, надо сказать вам, как нужно с ними себя вести. Надо же, чуть не забыла…
— Мы знаем. Сохранять спокойствие, не паниковать, не препятствовать обыскам, не сопротивляться…
— Верно, Роберт! Значит, переживём. Только вот придётся вам притворяться мебелью, — продолжила я.
— Всмысле?
— Если вкратце, сиди и не встревай, — наигранно ответила я, — Вы знаете игру “Морская фигура замри”? Вот вы и замрите, сидя на диване. А лучше притворитесь, что спите. Тогда к вам точно не докопаются. Я вас прикрою, не сомневайтесь! — для верности я улыбнулась и заговорщицки подмигнула гостям правым глазом, — Можете на меня положиться!
Мы спокойно разговаривали и допивали свой чай, как вдруг издалека послышался топот. Будто идёт не сто человек, а стадо быков, и не идёт, а бежит вприпрыжку.
— Всё, пришли, — резко вскочила я и бросилась к окну, — Теперь, как договаривались. Ты, Роб, ложись и “спи”, Некки пусть присядет сюда, — я носилась по квартире, рассаживая всех гостей по местам, — “Немую троицу” поставим, пожалуй-ка, сюда, к стеночке. Благо они молчат. Скажи им чтобы сделали приветливые лица и улыбались “гостям”.
— Будет сделано, — ответил твёрдо, будто в армии, Роберт, а дальше заговорил на незнакомом языке вурдалаков.
— Всё, приготовились. Никто не смеет говорить, пока я вам не разрешу, никто не двигается с места и не пытается острить! — напомнила я, торопливо причесав волосы и посмотревшись в зеркало, — Всем тихо, говорю только я.
Сама я волнуюсь не меньше друзей Некки, которые тут же стали каменными изваяниями. Я присела около двери, разгладила сарафан янтарного цвета, доела вездесущий бутерброд, что был всё это время у меня в руке, вытерла руками губы, а руки об стену и принялась ждать.
Наконец дверь бесцеремонно распахнули, да так, что она едва не вылетела из петель. В помещение ворвались пятеро вооружённых солдат.
“Ну сейчас начнётся.”
***
— Это комплекс безопасности “Марш Справедливости”, — представились солдаты, — Мы должны осмотреть ваше помещение в виду повышенной безопасности перед будущей войной.
— Проходите, — каменно-спокойным голосом ответила я. Солдаты тут же разбежались по дому, осмотрев каждую комнату на наличие вооружённых людей. Но у меня, разумеется, было пусто.
— Обыщите этот дом, у меня плохое предчувствие, — приказал командир отряда.
Мне оставалось просто стоять и смотреть, как солдаты разворотили и перевернули вверх дном мою лавку. Из шкафа полетели деревяшки, опилки, матрёшки и другие игрушки, потом из другого шкафа выбросили на пол зимнюю куртку, сапоги, две шапки, шарфы. Все мои вещи оказались на полу, образовав большую кучу.
Потом на кухне тоже всё перерыли, вытащив чуть ли не каждую пылинку из буфета. И осталась последняя комната, кладовая, где я держала старые и ненужные мне вещи. Я туда давно не заглядывала, потому что выкидывать уже нечего. Только кучи опилок и ненужные деревяшки могу туда кинуть, обычно не глядя — а что там вообще лежит?