Страница 24 из 56
И как мы будем с ней выживать?.. Ума не приложу!
========== Глава 17: Путь Бесславного Ублюдка. ==========
Рассказчик — Эйден.
***
Цитадель всё дальше и дальше отдалялась от нас, превращаясь из небольшой и единственной крепости Терроры в маленькое серое пятнышко на фоне белого от туч неба. Цитадель ушла под облако дыма, город горит вместе с моим замком.
— Не смотри назад, — посоветовала Бетани. Один локон её причёски слез на глаз, но она не обращала на это внимания.
— Поправь волосы, Бет. Тебя же это раздражает, — тихонько сквозь шум ветра сказал я, укрываясь в меховом плаще.
Она не ответила, продолжая плестись рядом со мной навстречу неизвестности. Печаль одолевает нас, но после потери Терроры даже на неё у нас не осталось времени.
Я старался не думать о потере, и больше сконцентрировался на дороге. Помогая себе палкой, словно тростью, я продвигался дальше сквозь стихию. Ветер был необычно сильным и прохладным, что нехарактерно для Юкатании. Растительности мало, только трава и мох, что тоже необычно. Сказывался морской климат? До берега где-то пятьдесят километров.
Впереди нас манили низенькие холмы, поросшие блеклой серо-зелёной травой, где не росло ни единого дерева. На горизонте эти горки почти касались неба и сливались с серыми вечными тучами, символизирующими конец лета. Поляна, по которой мы шли, была пустой. Одинокая дорожка, по которой плелись два уставших путника, это всё, что было здесь. Никто тут не жил, хотя такое раздолье! Может, около морского берега есть поселения — неизвестно. Но сюда мы шли впервые.
— Гроза будет, — сказал я нехотя, поглядывая на небо.
— Угу, — кивнула Бетани слабо.
И снова мы идём молча. И снова тоска объедает нас.
— Не стоило нам уходить, — я бросил палку и остановился, — Нам надо вернуться, мы ещё недалеко ушли.
Во мне будто что-то щёлкнуло. Я осознал вмиг то, какой катастрофе я предал Террору, как подставил всех и каждого. Будь я ещё немного решительнее, я бы тут же бросился назад, спасать свою Цитадель. В одиночку, с мечом в руке, кинуться на врагов, как дикий зверь и растерзать их, бросить себя на алтарь победы!
Я посмотрел на горизонт. Цитадель уже почти пропала, но до неё было не так уж много. Если поторопиться сейчас…
— Поздно, Эйден, — Бетани подняла палку и протянула мне, — Надо было раньше, ты не успеешь.
— Но там Майя… Родион и Рон их…
— Они заслужили это. Они проиграли из-за нас, — говорила Бет зачаровано, — Будь мы там, мы бы всё изменили. Но мы сами выбрали побег, и должны отвечать за свои поступки.
— Нет… Нет! — я было невольно направился назад, но Бет схватила меня за руку и отдала эту несчастную трость.
— Поздно. Вот, возьми и иди за мной. Вернёшься — умрёшь. И я не позволю тебе уйти, — сказала она печально, но после последней фразы опустила взгляд в пол, избегая со мной зрительного контакта. Я удивился её словам.
— Что значит “не позволишь”? — аккуратно спросил я.
— Если ты умрёшь, я не смогу жить одна… Там.., — Бет показала на холмы, имея в виду Нублию, — Вместе мы сила! Нам нельзя расставаться!
Она резко потянула меня к себе. Наши губы слились в страстном поцелуе.
Разом всё вокруг стало незначительным. Мир сузился вокруг нас. Холод и ветер будто пропали, заменив себя на приятное тепло. Я мигом забыл о том, о чём, казалось бы, говорил секунду назад, и в ответ обнял Бет, прижав её дрожащее от холода тело к себе, как можно ближе.
Мы стояли одни в огромном бескрайнем поле. Вокруг мрак, холод, беспощадный ветер… Но мы не обращаем на всё это внимания. В голове крутилась одна мысль:
“Я люблю тебя, Бет…” — прошептал я.
***
Через какое-то время мы дошли до подножий гор. Преодолев холодные пустоши и ветра, дожди и голод, усталость и слабость, мы решили тут сделать привал. Найти пещерку и укрыться от сильного ливня, который поливал нас уже четвёртый час подряд. Дрожа от холода и кашляя, мы, обнявшись, чтобы хоть немного согреться, начали подниматься сначала по холмику, затем перешли на холм повыше, а оттуда на горный перевал. Там должны быть места, где можно отсидеться до вечера, после чего выспаться утра, после чего продолжить путь на запад.
До Нублибурга оставалось всего двести пятьдесят километров.
— В-вот сюда, Бет, — сквозь дрожащие зубы выговорил я и, взяв обессиленную Бет на руки, отнёс её в выступ, прикрытый земляной стеной. Дождь и ветер огибали это место.
Мы сели прямо на траву. Обычно в Терроре мы расстилали палатки и плащи, но теперь другие времена. Чтобы выжить, надо лечь почти в грязную лужу.
Над головой прогремел гром — уже вторая гроза за наше путешествие! Откуда их тут столько?
— Не переживай, ты не умрёшь.., — я снял свой плащ и укрыл им замёрзшую Бетани. Она лежала рядом со мной с бледным лицом, её глаза смотрели куда-то в небо.
— Вот так.., — я не обращал внимания на то, что мне было холоднее всего, что я весь в грязи и влаге, что голод давно мучает меня, а у нас остался последний кусок хлеба.
При желании его можно разделить, но тогда никто не наестся, зато если бы я был один, эта кроха спасла бы мне жизнь.
Бетани же не откликалась. Она продолжала смотреть в небо, ничего не слыша вокруг себя.
— Осторожнее, — с выступа, который прикрывал нас, стекала дождевая вода, и капли начали попадать ей на ноги. Я осторожно подвинул её так, чтобы она была полностью под крышей.
Она легонько подвинулась, её накрыла лёгкая дрожь от холода. Я накрыл её бледные ноги плащом, после чего протянул ей кусок хлеба.
— Б-будешь? Я не г-голоден, — для верности я даже улыбнулся, но улыбка получилась какой-то кривой и жуткой.
Бетани смотрела куда-то вдаль. На её замёрзшем лице медленно появилась незаметная улыбка. Она было собралась что-то сказать, но у неё не было сил даже на то, чтобы открыть рот. Ладонь руки лежала на животе.
— Бетани? — я заподозрил что-то неладное. Я отодвинул капюшон посмотрел ей в лицо.
Синие глаза кусочками льдинок смотрели в небо. Они не шевелились. Я слегка потряс её, но она не отзывалась.
— Бетани?! — я запаниковал и дотронулся до её щеки и тут же с ужасом отдёрнул руку.
Твёрдая и холодная, как лёд. Чисто белая, от румянца не осталось ничего. Несогнутая рука, выглядывающая из-под плаща, не шевелилась, застыв, тоже была белой, как снег.
— Бетани! — закричал я и поспешил обнять её холодное тело.
Улыбаясь, она всё не отрываясь смотрела в небо, не обращая внимание ни на что вокруг. Ни на шум ливня, ни на холодный, пробирающий насквозь, ветер, ни на раскаты грома над головой. А на её груди покоилась голова молодого мужчины в чёрном пиджаке поверх зелёной рубашки с золотыми пуговицами.
И тихо плачет он в горах…
***
С ружьём на плече, в меховом плаще и капюшоне, на горизонте выходит человек. Он идёт навстречу небольшой горной деревне. Идёт медленно, размеренными шагами, никуда не торопясь.
Такие гости в такой глуши очень редки. Местные жители привыкли, что кроме них здесь никого нет. Горы тщательно прячут и маскируют её жителей, спасая от бандитов и мародёров. Сюда раз в десять лет заходят только караваны торговцев, но эти дни и выделены, как отдельные праздники. Вряд ли бы деревенские подумали, что их когда-нибудь найдут цивилизованные майнарцы.
Но чтобы их отыскал одинокий и никому не нужный солдат, такое в их жизни впервые. Естественно, все десять человек общины тут же высыпались посмотреть на незваного гостя.
— Кто таков? Откуда путь держишь? — спросил его глава общины — высокий статный бородач в компании трёх девиц. В руках топор, которым он минуту назад разрубал поленья на дрова, за спиной сумка — удобная и универсальная вещь даже в жизни горных бородачей.
Медленно приподняв голову и сняв капюшон, незнакомец представился.
— Я не знаю кто я, — сказал он сурово. На лице его чувствуется боль и тяжесть жизненного пути, который преодолел незнакомец.
— А кто ж знает? — по-доброму усмехнулся старшина деревни и взмахнул топором, — Какие боги тебя принесли сюда?