Страница 8 из 11
Вообще говоря, чемпионы должны рождаться в своё время. Например, Сергей Волков выступал тогда, когда для достижения успеха достаточно было великолепно исполнять обязательные фигуры и оставаться не более чем средним фигуристом в произвольном катании. Трикси Шуба никогда не стала бы чемпионкой мира и победительницей Олимпиады, реши технический комитет ИСУ отменить обязательные фигуры на пару десятилетий раньше. Но некоторым замечательным фигуристам везёт меньше. Например, Александр Абт в другое время мог бы одержать множество побед, но волей судьбы катался в одну эпоху с Евгением Плющенко, Алексеем Ягудиным и Ильей Куликом.
Когда человек зациклен на определённую среду, он не всегда реально осознает, что он накапливает, постигает, заимствует и ассимилирует. Но теперь, по прошествии многих лет, я понимаю: катаясь в одном временно́м отрезке с Милой и Олегом, я почерпнул столько нового для себя, ледового и внеледового, что абсолютно точно могу причислить их к моим великим учителям.
Тамара Москвина, заслуженный тренер СССР и России
«Когда мы с Алексеем ещё были одиночниками, я воспринимала его как человека, с которым всегда интересно на льду. Он обладает замечательным чувством юмора, которого и я никогда не была лишена. Когда он стал моим партнёром, мы успешно выступали на всесоюзной арене, добились мирового признания. Наши тренировки всегда проходили, что называется, с огоньком – весело и продуктивно.
Став моим коллегой уже в тренерской деятельности, Алексей остаётся для меня примером благодаря своим постоянным поискам решения сложных задач, возникающих при работе со спортсменами. Например, он разработал систему обучения многооборотным прыжкам, которая сразу выдвинула его учеников на ведущие роли. Чем ближе к вершине Олимпа поднимается фигурист, тем больше приходится тренеру искать, придумывать, внедрять различные модели и новшества, позволяющие его подопечному побеждать лучших из лучших. Когда мы были действующими спортсменами, я уже понимала, что, став тренером, Алексей пойдёт в сторону научного подхода к выведению спортсмена на топ-уровень.
Порой об Алексее, да и обо мне тоже говорят: «Знаете, они – фанаты». На мой взгляд, это несёт несколько негативный оттенок, потому что фанатизм подразумевает превалирование лишь одной стороны человеческой деятельности, которая затмевает все остальные. Я могу сказать, что он не пожертвовал ни одной из сфер жизни при всех своих высоких достижениях. Он умеет находить время, чтобы в каждой из них быть успешным и получать удовольствие. Его жажда жизни и постоянные изыскания подстёгивают и меня. Когда я вижу это, то говорю себе: «Смотри, Леша снова что-то создал, давай, не останавливайся».
Часть вторая
Тренер
Мой путь в профессию
Наверное, не станет преувеличением, если я скажу, что ключевой фигурой на старте моей тренерской карьеры стал папа. Как было написано выше, ещё в пору моего катания мы с ним приобрели сперва любительский киноаппарат «Спорт», затем любительский киноаппарат «Нева». У «Невы», в отличие от «Спорта», уже была турель – поворотная система, на которой закреплены три объектива – обычный, широкоугольный и телеобъектив. Отец снимал мои выступления, сам я снимал прокаты других фигуристов. Со временем это дело меня очень заразило. Когда мы летали на соревнования в Америку, то и там я старался запечатлеть выдающихся фигуристов. В те времена это было не так просто – надо было проявить киноплёнку, смонтировать её. Для просмотра и детального анализа движений у Игоря Борисовича Москвина был специальный столик, купленный за границей. На маленьком экране 10×12 см на наших кинозаписях можно было детально проследить перемещение звеньев тела при выполнении фигуристом того или иного элемента.
Но главная заслуга моего отца, преподавателя теоретической механики, заключается в том, что именно он сформировал моё представление о том, что движения живых и неживых тел, в принципе, описываются одними и теми же законами механики. И знание этих законов резко обостряет понимание деталей техники, от которых зависит успех фигуриста.
В то время было очень сложно применять какие-то инструментальные методики. Применительно к нуждам спорта их практически не существовало. Профессор В. А. Петров, заведующий кафедрой биомеханики, в одном из разговоров произнёс мудрёное слово «стереофотограмметрия». Это метод, которым геологи измеряют объём отработанной руды, а также высоту и уровень отклонения труб от вертикали, объёмную форму памятников архитектуры и скульптуры. Суть его заключается в том, что фотографирование производится с двух точек, соединенных штангой. Съёмка с двух точек давала возможность стереоскопического представления движения объекта. В приборе находились две стеклянные кассеты, которые вставлялись в специальную оптическую систему, а человек смотрел в окуляр и курсором проводил по определённым линиям, которые уже в дальнейшем воспроизводились на чертеже, расшифровывая стереоскопическое фото.
Этим прибором меня снабдили в Институте геодезии и картографии на Васильевском острове, где весь коллектив лаборатории очень тепло отнёсся к моим исследованиям. За что я им сейчас очень благодарен.
Для того, чтобы объединить пространство со временем, перед одной из камер я установил специальный диск с прорезями, который приводился в движение моторчиком. Зная скорость его движения, я мог определить, какую долю секунды объектив открыт, а какую – закрыт. В результате движение точки тела представлялось пунктирной системой. Таким образом я смог определять не только пространственные величины, но и временные характеристики. Этот метод был одним из самых важных в моей работе.
Поскольку в нашей семье все имели университетское образование, то в ней царил высокий интеллектуальный уровень, что давало возможность проявить свои творческие способности. В начале моего тренерского пути, а это был 1969 год, фигурное катание не было настолько ориентировано на многооборотные прыжки, как сейчас. Но тенденцию к увеличению количества оборотов я уловил и стал думать, как её реализовать. Основная идея тренеров того времени состояла в том, что спортсмену нужно прыгать выше и дальше. Это казалось естественным – чем выше прыгнешь, тем дольше время полета и, следовательно, больше времени для совершения большего числа оборотов. Чем дальше прыгнешь, тем более красивым покажется твой прыжок. Но мои наблюдения и измерения показывали, что овладеть тройными прыжками можно было, исполняя их и на относительно небольшой высоте. Я пришёл к выводу, что в прыжке есть два компонента движения – поступательный, от толчка к приземлению, и вращательный, связанный с вращением тела вокруг продольной оси. Причём превалирующим фактором успешного исполнения является второй компонент. Другими словами – вращение, вращение и ещё раз вращение!
Этот вывод сразу поставил передо мной две задачи. Во-первых, повысить продуктивность вращательного компонента. Во-вторых, выяснить, как научить организм спортсмена адекватно переносить вращательные нагрузки. Сформулированные задачи дали толчок для развития двух направлений в работе: усовершенствования приёмов техники создания вращательного движения и разработки упражнений, которые бы подготовили организм фигуриста к быстрому вращению вокруг продольной оси тела.
Начав разрабатывать эти упражнения, я первым делом обратил внимание на способ группировки. В то время техника группировки в многооборотных прыжках базировалась на балетных приёмах. Позиции, копируемые тогда в фигурном катании, можно наблюдать на картинах Дега или на иллюстрациях к учебнику известного балетного педагога Агриппины Яковлевны Вагановой. Эту группировку, когда кисти перекрещиваются на груди, я назвал симметричной.