Страница 27 из 61
«О, фалл Озириса, восстающий для истребления мятежных (врагов Божиих)!.. Я фаллом твоим крепче крепких, могущественнее могущественных», – исповедует умерший-воскресший. Это и значит: пол есть орудие силы воскрешающей. Как смертью смерть, так полом пол побеждается; через пол, через смерть – к воскресению.
В «Книге Мертвых», в заглавном рисунке к CLIV главе: «О том, чтобы не дать телу истлеть», на лежащую Озирисову мумию нисходит солнечный диск с тремя лучами над областью пола, и средний луч образует как бы прямо стоящий фалл: умерший совокупляется с солнцем воскрешающим: «Я не познаю тления; червь не коснется меня. Я есмь, я есмь. Я жив. Я расту, я расту. Я не познаю тления».
В другом изображении прорастает жатва из тела Озирисова: все оно, с головы до ног, колосится густою щетиною копьевидных колосьев, как бы поднятых фаллов (Champol. I v., pl. XCIX).
Из современной биологии мы знаем, что пол заключается не только в половых частях, но и во всем теле, в каждой клетке. Пол шире тела; не в теле пол, а тело в поле.
В «Книге Мертвых» фалл бога Озириса отожествляется с самим богом. Вот почему и все воскресающее тело фаллично, насыщено полом, но не грубым, земным, а тонким, «астральным», как силой воскрешающей, ибо умерший должен воскреснуть, зачать и родить себя самого в вечность.
Что значит «астральный» пол?
«Пол уже не есть вовсе тело… Тело клубится около него и из него, как временный фантом, которым он скрыт, как неумирающий и по-ту-светный ноумен, как лицо порядка «Сый» в нас: «Сый» («Сущий» – Иагве), так будешь ты называть Меня» (В. Розанов. В мире неясн., 123). «Самый ком земли, из которого образовано это место (половое), вовсе иного происхождения, чем прочие части тела, и относится к ним, например, как метеоритное железо к обыкновенному» (Ibid., 111). Пол есть «инкрустация в тело» (Ibid., 318).
Вот почему египтяне иногда отрезают фалл у покойника – вынимают «инкрустацию» – бальзамируют отдельно и кладут рядом с мумией, в маленький деревянный позлащенный обелиск – солнечный луч – фалл. И здесь опять половое совокупление умершего с солнцем.
Вот почему и богиня Изида находит все части растерзанного тела Озирисова, кроме фалла: «инкрустация» выпала; фалл исчез, ушел туда, откуда вышел – из этого мира в тот. И богиня заменяет недостающий земной, эмпирический фалл неземным, трансцендентным – «священным изображением из сикоморового дерева». Оно-то и знаменует воскресение в египетских фаллофориях.
Сын отвращается от пола Отчего; это для Сына в Отце – самое страшное, тайное, непостижимое, невидимое, трансцендентное. Так и для нас, находящихся в Завете Сыновнем, пол в Отце невидим.
«И приходил Я (Господь) мимо тебя (дщери Израиля), и увидел тебя, брошенную на попрание в кровях твоих, и сказал тебе: в кровях твоих живи. Ты выросла… и достигла превосходной красоты: поднялись груди, и волосы у тебя выросли… И вот это было время твое, время любви; и простер я воскрылия риз Моих на тебя, и покрыл наготу твою… и ты стала Моею» (Иезек. XVI, 6–8).
Мы это глазами читаем и глазами не видим. Брачный союз Бога с Израилем, – вот что значит: «жених крови по обрезанию». Бог – Жених, Невеста – Израиль. Обрезывается мужской, эмпирический пол (обрезание – «оскопление» малое), выявляется пол трансцендентный, женский: по Вейнингеру, весь Израиль есть «Абсолютное Ж» (Пол и характер, 377).
И «огнь поядающий» в Боге есть огнь половой ревности.
«Ты стала блудить… и сделала себе мужские изображения (фаллы) и блудодействовала с ними… и раскидывала ноги твои для всякого мимоходящего… За то вот, Я соберу всех любовников твоих… и раскрою перед ними наготу твою, и увидят весь срам твой… и предам тебя кровавой ярости и ревности» (Иезек. XVI, 17–38).
Опять глазами читаем и глазами не видим, а если видим, то ужасаемся, отвращаемся. Так, впрочем, и должно быть: для погруженных в эмпирическое все трансцендентное ужасно и отвратительно.
Но стоит только сравнить написанное здесь с изображенным на стенах египетских гробов и святилищ, чтобы понять, что бог Египта, Амон-Ра-Озирис, и Бог Израиля, Иагве – Элогим – один и тот же Бог итифаллический, и что религия фалла есть религия всей Отчей древности.
Зачем же все это? Зачем пол в религии? А вот зачем.
Весь древний Египет под знаком святого пола; мы под знаком пола проклятого; и смысл Египта – бесконечный мир, воскресение мертвых; а наш смысл – убиение живых, война бесконечная. Заповедь Египта: «воскресни», наша: «убей». Если мы хотим вернуться от смерти к жизни, то должны вспомнить о Завете Отчем, о святом поле.
«Озирис» по-египетски – Usiri; «Изида» – Usri. Одно слово с двумя окончаниями, мужским и женским: Озирис и Озириса, Он и Она – Андрогин, Мужеженщина.
Скарабей, священный жук солнца – тоже Он и Она, самец и самка вместе. Имя его cheper – «быть», «становиться» – самозарождаться, рождаться без отца и матери. Скарабей – сам себе отец и мать; с самим собой совокупляется, складывает семя в земле, и, смесив его с нею, наподобие яйца или шара, катит, как солнце, от востока к западу. Старый жук умирает, а новый из яйца вылупляется, как душа из мумии, и летит, окрыленной, к солнцу. Это окрыление – исступление любви совершенной, двуполой.
В «Повести о двух братьях», древнейшей повести мира, Бата-Озирис, соблазняемый женою брата своего, Анупы-Сэта, оскопляется. Бата говорит жене своей: «Я – женщина, как ты».
«Есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного», – это слово как будто услышал Бата. Но Бата-Озирис оскопившийся, и Озирис итифаллический – один и тот же бог. Это мнимое «скопчество» есть фаллизм подлинный, только обратный, как бы на оси своей повернувшийся: эмпирический пол ущербляется, трансцендентный – выступает. Скопчество для царства небесного есть самый огненный пол в противополе, Эрос в Антэросе. Тут не пустота, а полнота пола, как бы нерасплесканная, до Бога донесенная чаша любви.
По данным современной биологии, «в мире человеческом, так же как в мире животном и растительном, нет однополых особей, все промежуточны между двумя полюсами, мужским и женским» (Вейнингер. Ib., XV).
В каждом мужчине есть тайная женщина; в каждой женщине – тайный мужчина. Неземная прелесть мужчины – женственность; женщины – мужественность. Эмпирический пол противоположен трансцендентному.
Вот почему в Египте всякий умерший, как мужчина, так и женщина, есть Озирис, и к подбородку женской мумии приставляется узкая, длинная плетеная бородка Озирисова. С такою же бород-кою, в мужском одеянии, изображается, по вступлении своем на престол, царица Хатшопситу, супруга Тутмеса III – настоящая Venus Barbata.
И вот почему в теле растерзанного бога исчезнувший фалл заменяет богиня «священным изображением» – своим собственным, трансцендентным фаллом.
Это смешно и нелепо? Да, но для погруженных в эмпирику все трансцендентное нелепо и смешно.
И здесь, как везде, Израиль вторит Египту.
«И сотворил Элогим человека по образу Своему; по образу Элогим сотворил его; мужчину и женщину, сотворил их» (Быт. I, 27). Сначала: его, а потом: их. Образ Божий в человеке – два в одном, не Адам, а Адамо-Ева, потому что сам Бог – два Бога, Элогим, Он и Она – Мужеженщина.
И Талмуд объясняет Бытие: «Муж и Жена были в начале одно тело и два лица; тогда рассек господь тело их надвое и каждому дал хребет» (Midrasch Bereschit Rabba).
Точно так же, в Платоновой сказке, Зевс рассекает Андрогинов, «как яйца, когда солят их впрок и режут на две равные половины волосом» (Plato. Sympos.).