Всего лишь тень

– Не обижайтесь на меня, Валентина. Прошу вас. Мне очень жаль, но я не могу.

– Это из-за вашей жены?

Он молча кивает.

– Я думала, что она в курсе! – грустно улыбается Валентина.

– И это правда. Она даже сама подтолкнула меня встретиться с вами сегодня вечером.

– Вы ее больше не любите, да?

– Она умирает. И мы любим друг друга как в первый день.

Второй удар. Еще более сильный, чем первый.

Теперь уже Александр смотрит на свое обручальное кольцо. От каждого слова все больше саднит сердце.

– А ведь мы провели вроде бы неплохой вечер, верно? И вот я все испортил…

– Не говорите так, Александр.

В салоне воцаряется пронзительная тишина.

– Ты замечательная, Валентина, – вдруг добавляет Гомес. – И я не хочу использовать тебя. Я причиню тебе боль, и я этого не хочу. А сейчас уходи.

Она подносит руку к его лицу. Он останавливает ее, прежде чем она успевает к нему прикоснуться.

– Мы могли бы просто поговорить, – предлагает она.

Она искренна, он видит это по ее глазам. Она еще чудеснее, чем он себе представлял.

– Чтобы я рассказывал тебе о своих мучениях? Ты этого не заслуживаешь… Или чтобы я внушал жалость? Я этого не заслуживаю. Уходи, говорю же.

– Ей повезло, что у нее есть ты. Что она любима тобой.

Он чувствует, как невидимая рука сжимает его шею.

Валентина царапает несколько слов на бумажном носовом платке, оставляет его на приборной доске. Хлопает дверцей, он ждет, пока она зайдет в ворота, прежде чем тронуться с места. Тут же прикуривает сигарету и включает радио.

В конце улицы он останавливается прямо посреди дороги. Жестокая боль скручивает его внутренности. И слезы не приходят, чтобы принести облегчение. В любом случае ничто не может принести ему облегчение. Разве что уйти с ней.

Он берет бумажный платок, включает свет в салоне. Номер мобильника и несколько слов. Если я буду тебе нужна.

После отповеди, полученной от Пардье, она прямиком поехала домой. Надеялась, что Бертран уже ждет ее там. Но никто ее не ждал. Кроме ее бесценного одиночества. И страха перед Тенью.

Она, конечно же, позвонила ему. Партия в покер с друзьями. Она сделала вид, что не обиделась. В конце концов, они же свободные люди.

Ее бесценная свобода.

Поскольку есть ей не хотелось, она отправилась в кровать. И стала ждать сна. Умоляя его прийти и успокоить ее. Хоть на несколько часов стереть все вопросы.

Но он тоже не пришел. И теперь с открытыми глазами, при зажженном свете, она ищет.

Кто. Почему.

Мотив, виновного. Решение.

Стоит сомкнуть веки, и птица, предвестница беды, начинает биться о стены комнаты, испуская зловещие крики.

Стоит потушить свет, и Тень скалится у изножья кровати. И ее каменное сердце из последних сил пульсирует во всеобщем распаде.

Мартина заснула в гостиной. Александр не слишком ласково будит ее.

– Хотите, я вас отвезу? – предлагает он.

– Нет, спасибо, – отвечает сиделка, надевая пальто. – Я на машине.

– Отлично. И спасибо, что задержались.

Она исчезает, Александр встает под душ и остается там долгие минуты. Хотя никаких грехов смывать не должен.

Отодвинув занавеску, он застывает в изумлении. Софи здесь, сидит на маленьком табурете, костыли рядом.

– Зачем же ты встала? – спрашивает он, хватая полотенце.

С грустной улыбкой она смотрит, как он наспех вытирается.

– Я ждала тебя.

Он прижимает ее к себе, немножко слишком сильно. Словно хочет удушить.

– Не надо тебе вставать, – с мягким укором говорит он. – Ты могла упасть.

– Я делаю что хочу. И я уже падала… В твои объятия, давным-давно.

Он берет ее лицо в свои руки, целует.

– Хороший был вечер? – спрашивает она.

Видит, как напрягаются мускулы его шеи.

– Да, – говорит он.

– Ты спал с ней?

Софи не знает, надеется она услышать «да» или «нет». Но знает, что лгать он не будет. С тех пор как у них образовался любовный треугольник со смертью, ложь была изгнана из обихода.

– Нет.

– Хоть поцеловал, по крайней мере?

– Перестань, прошу тебя.

Он помогает ей вернуться в спальню, садится на край постели.

– Алекс, мне будет еще тяжелее, если…

– Замолчи, – велит он.

– Нет, я не буду молчать!

Голос у нее мягкий, но решительный.

– Ты молод, ты должен пообещать мне, что начнешь новую жизнь с другой женщиной.

Он закрывает глаза, старается взять себя в руки.

– Алекс, для меня это важно.

Это важно для меня. Знать, что у тебя будет какая-то опора. Что ты не последуешь за мной. Что ты останешься на поверхности, пока я буду погружаться в ничто.

– Я не могу…

Вдруг он бьет ногой по креслу.

– Я не могу! – орет он.

– Успокойся, – умоляет жена.

На этот раз он потерял контроль. Испуская дикие крики, он осыпает ударами стены, мебель. Софи удается подняться, она подходит к торнадо, которое разносит комнату.

– Алекс, успокойся, прошу тебя!

Она не должна его трогать, иначе может отлететь на ковер.

– Любовь моя, пожалуйста…

Наконец он в долю секунды перестает буйствовать. В изнеможении. Дальше будет еще хуже, Софи знает. На плаву его удерживал гнев.

Она садится на кровать, он рушится к ее ногам. Она запускает руку в его волосы, а он начинает плакать, уткнувшись лбом в колени жены.

– Я запрещаю тебе об этом думать, – шепчет она. – Ты не можешь так поступить со мной, Алекс.

Глава 13

Гроб светлого дерева с позолоченным крестом в центре. Который медленно опускается в бездонную дыру.

Гомес резко просыпается, его глаза ищут Софи. Она улыбается ему, он успокаивается. Еще один день, когда она будет здесь.

Вот уже два часа она ждет, когда Александр очнется от беспокойного сна. Два часа, в течение которых она сдерживала боль и в очередной раз задавалась вопросом, как ее муж выдерживает эти мучительно дискомфортные ночи. Сложившись пополам в кресле, под одним только пледом. И как находит потом силы идти работать и делать вид, что ничего особенного не происходит.

Он мог бы спать в соседней спальне, их бывшей общей спальне. Он мог бы заменить кресло раскладушкой. Но нет, он предпочитает терпеть эту пытку, как если бы стремился страдать в унисон с ней.

Он бы стерпел муки ада, чтобы не отходить от меня…

Она протягивает правую руку, ей удается погладить ладонь Александра.

– Привет, красавица моя. Хорошо спала?

– Да.

Он потягивается и целует ее. Бросив взгляд на будильник, видит, что уже восемь, и выходит из комнаты.

Машинально включает радио и ставит чайник. Из кухонного ящика начинает доставать коробки с лекарствами. Дозы он знает наизусть, мог бы действовать с закрытыми глазами. Кстати, это вряд ли что-либо изменило бы. Отдельный вопрос, нужны ли вообще эти снадобья. Кроме морфина, конечно.

В голове мелькает мысль о Валентине, он представляет ее спящей. Эгоистично надеется, что он снится ей. Еще одна легкая боль, растворенная в потопе мучений, которые он терпит так давно.

Возвращается к жене, помогает ей сесть в кровати, ставит перед ней завтрак, в основном состоящий из разноцветных капсул.

– Моя дневная порция, – вздыхает Софи.

– Приятного аппетита, дорогая! – усмехается Александр.

Он проглатывает свой кофе и ничего больше.

– А есть ты не будешь? – удивляется она.

– Что-то не хочется. Я… Прости меня за вчерашнее. Мне не следовало так выходить из себя.

– Ты делаешь что можешь.

Она гладит его по небритой щеке.

– Это я виновата, – говорит она. – Но мне нужно знать, что ты не останешься один. А главное, что ты не сделаешь такой глупости – не уйдешь за мной.

Горло Гомеса разбухает так, что он больше не может дышать.

– Я знаю, ты не любишь, когда я об этом говорю, но мне необходимо, чтобы ты мне пообещал, Алекс.