Страница 6 из 13
Интеграция и взаимодействие, объединение и охват
Как и все науки, для достижения своего развития и процветания китайская экономическая наука должна придерживаться следующих курсов: «пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ», «интегрировать и взаимодействовать, объединять и охватывать», «стремиться к лидерству во множестве», «стремиться к консенсусу в разнообразии», «развивать стремление к превосходству». К сожалению, в современных экономических кругах Китая курс на «интеграцию и взаимодействие, объединение и охват» не производит впечатления основного: модным стало стремление к так называемой стандартизации и «стыковке международных рельсов», имеющей вполне очевидные ошибки. Нет необходимости говорить о различиях теорий, бытующих в разное время в разных государствах: теории отличаются даже в пределах одного временного отрезка и одного государства. Например, сегодня в США одна за другой бурно развиваются разные школы, формируются разные подходы – одни затухают, на смену им приходят другие. Если говорить о стандартизации и «стыковке международных рельсов», возникает трудный вопрос: какую «колею» использовать и как «стыковать рельсы»? Сейчас стандартизация, за которую многие выступают, фактически представляет собой американизацию, а точнее говоря, неоклассицизацию. Тем не менее неоклассическую экономическую теорию нельзя отнести к совершенной и универсальной, она обладает серьезными недостатками, основные из которых – неоднозначная логика, бедная история, сложная форма и простое содержание. Так, она отрицает различия в поведении людей в разных социальных системах и в разных исторических условиях; исключает технические, системные, политические, культурные и другие сложные факторы, влияющие на экономическую жизнь; рассматривает так называемого «экономического человека», стремящегося к максимизации собственной прибыли, которая считается отправной точкой при исследовании всех вопросов; рассматривает капиталистическую рыночную экономику как неизменную форму экономики человечества; рассматривает абстрактную математическую логику в качестве основного критерия для определения того, является ли экономическая теория наукой, и так далее. К такой теории мы должны относиться критически, нельзя считать ее единым стандартом и «стыковкой международных рельсов».
В данном случае необходимо занять правильную позицию по отношению к так называемому экономическому мейнстриму. В сущности, мейнстрим – это экономическая теория, признанная большинством экономистов и творцов экономической политики. С этой точки зрения непрерывно растущее влияние западного экономического мейнстрима на Китай уже стало неоспоримым фактом. Его чрезмерное возвеличивание и принижение иных негосподствующих экономических теорий губительно. Так называемый экономический мейнстрим и негосподствующие экономические теории – относительные исторические понятия, и они вовсе не неизменны. Если какая-либо экономическая теория в определенный период времени становится господствующей по причине соответствия интересам и системе ценностей господствующего класса, вполне возможно, что с течением времени вслед за изменением исторических условий на смену этой господствующей теории придет другая. Точно так же какая-либо новая теория при наличии подходящих условий может стать мейнстримом. К примеру, в XVI веке в Англии и Франции был распространен меркантилизм, в период с XVII по XIX вв. – классическая экономическая теория, в конце XIX-начале XX вв. – неоклассическая экономическая теория, а после мирового капиталистического кризиса позицию мейнстрима заняло кейнсианство. После 1970-х годов из-за роста внутренних экономических и социальных противоречий капитализма кейнсианское направление немного сдало свои позиции, и в экономический мейнстрим начали превращаться монетаризм и теория рациональных ожиданий, выступающие за свободный рынок. Вполне очевидно, что изменения экономического мейнстрима и негосподствующих экономических теорий на этом не прекратятся. К тому же в разных государствах в течение одного отрезка времени господствуют разные экономические теории. Например, в Англии с XIX века была широко распространена классическая экономическая теория, яркими представителями которой были Адам Смит и Давид Рикардо; в Германии мейнстримом всегда была историческая школа; в Японии, в силу специфических исторических обстоятельств, начиная с XX века важное место в области экономического просвещения и исследований отводилось марксизму.
Кроме того, экономический мейнстрим не обязательно более научен и рационален, чем негосподствующие экономические теории, ведь он ограничен интересами и системой ценностей только господствующего класса. Так, например, после 30-х годов XIX века в целях сглаживания обострявшихся с каждым днем классовых противоречий экономисты Джеймс Милль, Джон Рамсей Мак-Куллох, Нассау Уильям Сениор, Артур Кейли, Фредерик Бастиа и другие, отказавшиеся от идей классической политической экономии, создали политическую экономию, названную Марксом вульгарной; она и стала мейнстримом экономической теории того времени. Тем не менее это никоим образом не указывает на то, что вульгарная политическая экономия более научна, чем классическая. Как раз наоборот, по мнению Маркса, классическая политическая экономия направлена на исследование внутренних связей капиталистического способа производства, а также на поиск объективных экономических законов через экономические явления. Однако его последователи довольствовались копированием внешних связей капиталистического способа производства и отрицали объективные экономические законы, лежащие в основе экономических явлений. Классическая политическая экономия никогда не ограничивалась отражением взглядов участников производства и хозяйствования в рамках капиталистических взаимоотношений: она, напротив, стремится показать экономические взаимоотношения и объективные законы, контролирующие поведение и взгляды участников. Что же касается вульгарной политической экономии, то она ограничивается систематизацией и онаучиванием взглядов участников буржуазного производства и хозяйствования и провозглашает их вечной истиной. Классическая политическая экономия критикует, проявляет научную честность, она не боится высказывать то, что хочет сказать прогрессивная, революционная буржуазия, тогда как вульгарная политическая экономия защищается, не стремится к научной истине, а подстраивает и приспосабливает науку к интересам буржуазии. Научность неоклассической экономической теории, которая сегодня является экономическим мейнстримом, также под большим вопросом: многие негосподствующие экономические теории неоклассического направления, включая институциональную, новую политическую, эволюционную, радикальную и другие, подвергают жесткой критике многие ее аспекты. Даже приверженец экономического мейнстрима Стиглиц считает, что неоклассическая политическая экономия, базирующаяся на принципе «невидимой руки», сформулированном Адамом Смитом, не только малополезна в условиях переходной экономики и институционального выбора, но и предлагает ограниченные объяснения развитой рыночной экономики. Что же касается нас, китайских экономистов, то у нас тем более нет никаких оснований снимать с себя обязательство строить и развивать китайскую экономическую науку, слепо преклоняться перед западным мейнстримом и навязывать его современному Китаю как единственно верную истину.
Для развития китайской экономической науки и для создания системы научного дискурса необходимо прежде всего победить догматическое мышление, выражающееся в стремлении к стандартизации и интернационализации, и встать на путь «интеграции и взаимодействия, объединения и охвата», а также всестороннего изучения.
1) Необходимо учиться у всех народов и у всех стран: перенимать опыт и теории экономического развития следует не только у развитых, но и у огромного количества развивающихся.
2) Необходимо также изучать историю и культуру, учиться у истории и культуры, при этом делать акцент не только на экономическом развитии страны (как внутреннем, так и внешнем), но и на развитии экономической мысли, а также перенимать творческое мышление предшествующих поколений и уважать сформированные историей культурные традиции.