На север!

— Вам какую водометку, дядя Вася? — спросил Миша.

— Никак Михаил? Ты что здесь, рыбачишь? А отец где?

Узнав, что Мишин отец находится на привале и что водометный катер, действительно стоит неподалеку, дядя Вася обрадовался.

— Вот это хорошо! Поедем, паря, к привалу. Мне, понимаешь, уговорить их надо. — Достав папиросу и закурив, он продолжал:

— В беду мы попали. С зачисткой идем. Тут старица одна есть, лесу в нее попало — страсть. Вытянуть его не можно — мелко, песком горловину затянуло. Лебедки поставить негде, а руками, сам понимаешь, по бревнышку не натаскаешься. Неужто не помогут?

— Помогут, — обнадежил Миша.

Он знал, что такое зачистка. После того, как с весенним паводком пройдет основная масса леса, который сплавляют молем, россыпью, на берегах обмелевшей реки остается масса бревен. И тогда выделяется специальный отряд сплавщиков для сталкивания обсохшего леса. Он медленно движется сверху вниз, подолгу задерживаясь в местах, где скопилось много обсохшего леса. Домой сплавщики попадают лишь к осени.

Окурок, брошенный дядей Васей, описал светящуюся дугу и исчез в темной воде. Сразу же затарахтел мотор. Связанные борт о борт лодки дружно тронулись к месту привала…

Ранним утром, когда над рекой клубился туман, местами белесый, местами молочно-белый, катер подошел к горловине большой старицы. Редкая в этих местах широкая песчаная коса, кое-где покрытая побелевшей от росы чахлой травой и редкими кустами, отделяла ее от основного русла.

Старица, насколько хватал глаз, была забита бревнами. Часть из них лежала на песчаной косе, и казалось, что никакая сила не сдвинет эти бревна, по-вишерски «баланы», с места.

Дядя Гриша, стоявший на носу, только свистнул, когда увидел всю эту картину. Катер вылез носом на песок и остановился. Здесь, на конце косы, его уже поджидало человек десять-двенадцать сплавщиков, одетых в высокие резиновые сапоги и брезентовые костюмы. Пока взрослые знакомились, Миша выпрыгнул на берег и пошел по косе.

Песок был белый, плотный. Если идти вдоль кромки воды, то на песке не оставалось следов. Чем дальше, тем коса становилась выше и шире. Миша прошел метров двести, прежде чем увидел конец старицы. Здесь коса вновь понижалась и становилась уже, образуя заметный перешеек.

На перешейке были видны глубокие борозды. Миша сообразил, что здесь рабочие перетаскивали бревна. Постояв и посмотрев вокруг, он направился обратно.

Когда он подошел к катеру, то услышал, что дядя Гриша и дядя Вася оживленно разговаривают. Остальные молча слушали их, лишь изредка вставляя свои замечания.

— Помочь-то надо… — басил дядя Вася.

— Конечно, надо, — вторил ему дядя Гриша. — Только вот как? Если по бревну таскать, нам работы на неделю хватит. Нет, тут инженерное решение нужно. Давай шевели мозгами, предлагай что-нибудь.

— Горловину углубить надо, — почесал в затылке дядя Вася.

— Само собой. Только это мало поможет. Течения здесь нет? Нет. Все равно каждое бревнышко тянуть да толкать придется. Вот еще бы косу эту где-нибудь перерезать…

— Попробовать можно… — задумчиво сказал рабочий в сдвинутой на одно ухо зимней шапке. Он зачем-то выдернул багор, воткнутый в землю, посмотрел на него и снова воткнул. После этого повторил уже более уверенно:

— Можно!

— Верно, можно! — не выдержал Миша.

Через полчаса, осмотрев все на месте, дядя Гриша составил план действий. Прежде всего нужно углубить горловину старицы. Это сделает катер. Рабочие в это время начнут рыть на перешейке канаву. Потом катер подойдет к ним на помощь. Только ему придется для этого проплыть по всей забитой бревнами старице. Со стороны реки он мало чем поможет — там течение сильное и галечника много.

А еще через несколько минут Миша стал свидетелем и участником удивительного плавания. Горловину пересекала узкая песчаная грива. Воды над ней почти не было. Катер сначала подошел к этой гряде, потом вылез на нее. Мотор работал не переставая. За кормой вода вспенилась и пожелтела. Насос вместе с водой гнал песок.

Николай несколько раз повторял этот маневр в разных местах гряды. Потом он развернул катер и подошел к мелководью кормой. Нос судна закрепили двумя тросами на берегах, после этого мотор вновь заработал. Мощные струи воды минут через десять окончательно смыли песчаную преграду. Катер развернулся на месте и вошел в старицу.

Свободной воды здесь почти не было. Бревна местами громоздились друг на друга, местами плавали сплошной массой. Катер осторожно продвигался вперед. Стоявшие на носу участники экспедиции баграми старались отвести бревна в стороны, расчистить путь. Поначалу это удавалось. Но вот доплыли до такого места, где растолкать бревна не смогли. И хотя впереди виднелось довольно значительное зеркало чистой воды, добраться до него, казалось, было невозможно.

Николай отвел катер назад, затем сразу же дал полный ход вперед. Катер полез на бревна, подминая и топя их своей тяжестью. Мотор надсадно завыл. Был момент, когда Мише показалось, что они окончательно застряли. Но судно продолжало двигаться. Вот, бешено крутясь, вынырнуло сзади одно бревно, сверкая белизной только что ободранного бока, за ним другое, третье… Вот, наконец, и чистая вода.

— Прямо ледокол! — восхищенно заметил дядя Вася.

— Лесокол! — поправил дядя Гриша. — Вернее — лесодав.

До перешейка осталось совсем немного, когда наткнулись на новую коварную преграду. Старица здесь заметно обмелела и перелезть через бревна не было никакой возможности. Они ложились на дно, выставляя мокрые коричневые спины и, казалось, готовы были погибнуть, но не пропустить катер вперед.

Однако дядя Гриша не терял времени даром. Не успел Миша оглянуться, а он уже собрал вокруг себя рабочих и что-то объяснял им. Одна группа начала расталкивать бревна около перешейка, другая стала заводить трос за две росшие рядом на берегу большие сосны. Конец его намотали на барабан небольшой лебедки, укрепленной на носу катера.

Все люди перешли с катера на берег. Дядя Гриша махнул Николаю:

— Давай!

Николай включил мотор, а затем и передачу на лебедку. Барабан медленно начал вращаться. Трос натянулся, зазвенел, а деревья, за которые он был укреплен, задрожали.

Сантиметр за сантиметром наматывался трос на барабан. И точно так же — сантиметр за сантиметром — полз вперед катер по мокрым бревнам. А когда тяжело сполз с последнего бревна в воду, Миша закричал во все горло:

— Ура-а-а! Наша взяла!

Вместе с ним закричали, замахали шапками и взрослые. Только дядя Гриша молча улыбался.

Потом катер развернули кормой к перешейку, закрепили его. И вновь мощные струи начали размывать песок. Рабочие энергично помогали лопатами. Коса подалась не сразу. С ней пришлось повозиться. Прошло не меньше двух часов, пока первые струйки вишерской воды начали пробиваться в тихую заводь.

Чуть ниже входа в канал со стороны реки рабочие набросали больших камней, укрепили между ними несколько бревен. Яростно ударяясь о них, вода хлынула в канал. В тихой старице потянуло свежей струей, началось движение. Бревна стали сбиваться к выходу из старицы. Там их встречали рабочие с баграми и проталкивали через горловину.

Катер тем временем начал крейсировать по старице, толкая бревна носом, гоня их на чистую воду. В нескольких местах он лебедкой помог растащить завалы. Бревна дружными стайками поплыли вниз по реке.

Солнце клонилось к горизонту, когда экспедиция снова тронулась в путь. Рабочие, стоя на косе, махали вслед трудолюбивому суденышку. С палубы катера им отвечали.

А когда коса скрылась из глаз, дядя Гриша повернулся к Мише и весело подмигнул ему:

— Понял, что такое инженерное решение!

БЕСПОКОЙНЫЕ ЛЮДИ

Это утро выдалось невеселое — пасмурное, ветреное. Торопливо ползли тяжелые тучи, неряшливо размазывая по небу свои темные клочья. Миновав Вишеру, они натыкались на каменные громады гор.