Страница 76 из 312
Висты выследили нас и готовились нанести ответный удар за всех тех, кто погиб от наших рук. Страх переполнял меня, и мудрец это понимал. Он пожертвовал собой ради меня, но прежде чем рассказать о потайном ходе в пещере, сказал, что мне следует отправится подальше от города, куда-нибудь за город, где поменьше людей, и где Висты не смогут найти меня.
Тогда я послушал его, и сделал всё в точности, как он и сказал.
Я не мог так просто проститься с ним летом 1802 года, но через слёзы оставил его умирать. После той ночи его судьбы мне не получилось узнать, то, что произошло с ним дальше, я не знал. Что ж, Мудрец говорил мне, чтобы я далеко уехал, и уехал туда, где нет особо людей. Такое место мне получилось найти…
Спустя более чем двадцать лет.
Итак, остановился я на том, что решил отправиться в долгий путь чтобы найти место, которое находится далеко далеко от того места, где я вместе с Мудрецом жил.
Первым городом на моём пути в 1822 году стал поистине великий Санкт-Петербург. Этот город воодушевил меня, поразил своими масштабами и заставил остаться в нём на пять долгих лет. Я много чего помню и до сих пор.
Во-первых этот город в 1822 году был хоть и меньше по размерам, сравнимыми с нынешними, но раньше было лучше.
Улицы были чище.
С людьми можно было нормально пообщаться, практически на любые темы.
Странно конечно, что за две сотни лет, если округлить, многое поменялось. Сейчас всё не то, но что это я тут решил разглагольствовать? Уж лучше расскажу я, а точнее напишу о том, чего мне удалось добиться за те пять лет, прожитых в Санкт-Петербурге.
Пришёл то я в него практически ни с чем.
Меня взяли на работу в местную фабрику.
После время летело очень быстро.
Многие с кем я общался тогда, спрашивали, сколько мне лет, но по чистым понятиям людей для того времени они не восприняли бы мой возраст всерьёз, как никто из людей даже в наше время. Я не мог сказать что мне уже семьдесят полных лет, поэтому решил солгать им не покраснев. Сказал, что мне двадцать лет и после этого никто не спрашивал меня о моём возрасте, хотя было несколько раз, но это в качестве исключения.
Первый год прошёл как говорят, как надо! И действительно.
Я заработал приличную сумму и смог купить себе квартиру не далеко от Императорского Царскосельского лицея, основанного в 1811 году. Скажу честно, мне тогдашние квартиры от нынешних не очень то и нравились, ведь раньше хоть и было лучше, но всё-таки без отопления и стеклопакетов в зимние пара жилось не очень хорошо. Конечно отходя от темы жилища я возвращался к теме, которую на тот момент называли загадочными убийствами, когда мне вспомнился тот день, когда Мудрец пожертвовал собой.
Навеяло воспоминаний о прошлых днях, тренировках и всего прочего.
Я не удивился этому.
Обычный человек не смог бы убить нескольких сотен человек, находящихся в нескольких километрах друг от друга. Это были Висты, но в то время я мог не беспокоится и продолжать работать на заводе.
Город очень большой и они всё равно бы не нашли меня в нём.
Второй год прошёл чуть хуже.
Зарплаты понижали, а цены за проживания в квартирах и домах повысили до заоблачных высот. Всё из-за того, что людей стало очень уж мало.
Висты хорошо постарались. Перебили за год своего пребывания в городе больше двух сотен тысяч человек.
Большие потери, но мне если честно было на это откровенно плевать. Слезинки не проронил. Чёрт с ним, так как все свои слёзы я выплакал после побега из пещеры Мудреца и ничто не заставило бы меня вновь пустить мужские скупые слёзы, но я очень заблуждался, хоть и не думал, что заплачу спустя век.
Третий год принёс ещё больше проблем. Зарплаты урезали вдвое и денег практически не хватало за оплату квартир и домов, поэтому большинство граждан уехали из Санкт-Петербурга и перебрались в Киев.
Естественно жертв стало ещё больше, а умелых рук становилось всё меньше. Это сильно отразилось на устроительстве различных сооружений, но как ни крути я поделать ничего не мог. До моего ухода оставалось ещё два года. И за эти два года я накопил около пяти сотен рублей и мне этого хватило бы лет этак на двадцать если не больше. Деньги я бережно хранил и несколько монет с 1824 года у меня сохранились и по сей день.
Лежат в бардачке возле моего письменного стола.
Четвёртый год ознаменовался самым ужасным годом восемнадцатого века. Погибло ещё больше людей. Со временем Висты смогли выйти на меня ближе к его концу, но им не удалось добраться до меня.
Я был умён. Перехитрил их когда они ворвались на фабрику и целенаправленно искали исключительно меня, а всех попавшихся на их пути людей, просто разрывали на пополам, дабы утолить свой голод.
В тот момент вместе со мной в маленькой комнате прятался мой друг.
Мне нечего не оставалось как ударить его по голове бутылкой от вина и переодеть в мою одежду. Его одежда подошла мне под размер. Тот камень я везде носил с собой, сделал как кулон на шее и никто не обращал на него внимания. Хоть я и не знал, чувствовали ли Висты запах этого камня, но на всякий случай я протер им по своей одежде надетой на моём друге, и после выпрыгнул на улицу через маленькое окошко.
Я подвернул ногу, но камень быстро восстановил его, практически моментально. После этого случая я отправился к самому краю Санкт-Петербурга, который в те года только начал стоится. А ту фабрику после той ночи закрыли навсегда. О ней нет в интернете ничего дельного, просто нарекли всё несчастным случаем и закрыли дело о расследованиях неизвестных убийц.
А пятый год шёл медленно, на столько, что хотелось поскорее убраться из города. После побега из фабрики обо мне написали-таки в газете. Меня разыскивали и приставили в убийствах ста семидесяти человек с которыми я был сам лично, хорошо знаком.
Скрывался я под недостроенным мостом, а во время зимы делал что-то на подобии иглу в которую зарывался и спал до тех пор пока не проснусь, глупо написал, но как я уже ранее писал, напишу ещё раз для особо одарённых. Я не имею образования и не знаю хорошего толка в повествовании. Вообщем, после смерти ещё семидесяти тысяч человек я не выдержал и решил-таки уйти из этого города, отправившись в путь далёкий.
За пять лет я накопил семьсот рублей и мне хватило этого на долгие годы.
С 1827 года всё пошло по именной.
Вся моя жизнь катилась к чертям.
Вечные прятки от Вистов одна стар не чернели моё терпение. Мне ничего не оставалось как идти всё дальше и дальше. Лишь в семьдесят пять лет я начал замечать, что не старею.
Многие люли которых я встречал на улицах обращались мне на: молодой человек, а не старый или пожилой. Но мог ли я считаться для того времени пожилым, не знал, так как не особо и задумывался об этом. Единственное что меня беспокоило, так это то, что мне некуда было податься.
Доходило порой до абсурдного.
Я работал на свалках, выгребал мусор в пределах Киева. С него многие километры прошагал до Москвы и уже от туда добрался до Твери, где нашёл хорошее место для отдыха. Многие дома там были заброшены и в один из них я смог заселится. Дом стал моим и тогда я имел хоть какое-то имущество.
В этой деревушке я много с кем познакомился. Некоторых родственников друзей знаю до сих пор, но меня то они навряд ли знают, так как не видели меня ни разу.
В Твери я прожил сорок лет. Очень много.
Я сам не замечал как быстро летело время. Возможно всё было связано с тем, что работал я там, где время летит как ракета в космос на скорости двадцати трёх махов. Мне исполнилось 115 лет. Вероятно на тот момент я стал долгожителем, ведь не многие обычные люди могли прожить столько лет. До сих пор не могу понять, почему мне удаётся так долго жить.
Из-за чего именно я стал проклятым, как говорил мне Мудрец. Кто или что проклял меня?
Этим вопросом я очень долго задавался в свободное от работы время. Год за годом я всё больше погружался в беседу с самим собой, рассуждал когда я умру, но повсеместно приходилось отлынивать от этой беседы и продолжать жить дальше.