Страница 7 из 9
Ничто так не вселяет ощущение уюта, как попытка примерить на себя чью-то точку зрения, которая может стать твоей собственной.
С самого первого года знакомства перед большинством еврейских праздников мы впятером садимся в фургон, запасаясь печеньем из шоколада и лесных орехов, домашней мацой из пекарни на 105-й улице и каким-нибудь яблочным пюре (у меня есть очень простой рецепт пюре, которое идеально подходит для большинства семейных торжеств; вы найдете его в конце книги), и бесстрашно пускаемся в путь по Тоннелю Линкольна, вместе с тысячами других семей, в Ливингстон (штат Нью-Джерси) – к тете Терри и дяде Бобу. Их дом как будто сошел с кадров сериала «Семейка Брэди», и в нем так же тепло. Наш сын Хью как-то сказал: «В еврейской семье всегда кажется, что играет музыка, даже когда в доме тихо». Эти праздники СОВСЕМ не были похожи на те, к которым я привыкла, но для собственного комфорта нужно было научиться впитывать в себя эту культуру; это не всегда легко, потому что естественный рефлекс отторжения, возникающий в условиях культурных противоречий, работает не хуже тефлонового покрытия, к которому ничего не пристает. Кухню мигом заполняют тетушки со свежим маникюром и в мягких свитерах, дядюшки с «айфонами» и маленькими детьми на руках, кузены в подтяжках в обнимку со своими новыми пассиями, делающими вид, что очень хотят помочь. Самые популярные темы бесед – пробки, поступление в колледж, спорт, политика (без нажима), здоровье и последние семейные новости. Настоящие балабусты следят за порядком и за тем, чтобы еда не остывала, по устланным коврами ступенькам бегают туда-сюда маленькие дети, и то и дело мимо проносят противни с выпечкой и картофельным пудингом. «Кто это готовил?» – раздается возглас (или крик) с белого островка посреди этого муравейника. «Абрикосовый пекла тетя Саша!» – звучит в ответ. Спрашивающий одобрительно приподнимает брови и откусывает еще кусок.
Несмотря на всю эту теплую и дружественную семейную атмосферу, мы с моими мальчиками поначалу чувствовали себя пришельцами на чужой земле. Ощущение уюта? Куда там! Умом я понимала, как его достичь, но физически в тот момент оно было недосягаемо. Как приблизиться к нему и приблизить моих детей? По иронии судьбы, момент, когда я сильнее всего чувствовала себя квадратным колышком, пытающимся забраться в круглое отверстие, было время десерта. Хаггады[8] убраны в ящики, остатки рулета из грудинки унесли на кухню, и на стол ставят десерт. Представьте себе Ноев ковчег – так и на этом столе – «Каждой твари – по паре». Воздушное миндальное печенье, плотные яблочные пироги, фирменное сахарное печенье моей свекрови – с джемом и шоколадной крошкой, – кексы «Бандт», маца в шоколадной глазури, кабачковый хлеб, куличи, рогалики, корзиночки, черно-белые пирожные и огромный поднос с фруктами от моей золовки. Ни дать ни взять – школьная ярмарка выпечки в день выборов. В моей семье было принято готовить всего один десерт, даже на самые важные праздники, и под этим словом я подразумеваю какую-нибудь грушу, которую едят с ножом и вилкой. Я была поражена тем, насколько традиции в других семьях могут отличаться от того, к чему я привыкла. Черно-белые пирожные – но никакого вина? Три вида яблочных пирогов – но никто не спорит до хрипоты о политике? Банановый пудинг, которые поедают, обсуждая одновременно семнадцать разных тем? Разве может семейный ужин считаться уютным без опроса всех присутствующих за столом о том, кто, по их мнению, будет баллотироваться на следующие президентские выборы? Я оказалась в совершенно чуждой мне обстановке. А между тем, насколько могла заметить, для всех остальных момент поедания десерта был пиком атмосферы семейного уюта. Я должна была их понять. Это ведь теперь моя семья! Моя приемная дочь – еврейка, а значит, у меня даже был еврейский ребенок!
Зачастую нелегко самим научиться достигать ощущения уюта в семейных отношениях нужно приложить усилия: хотя бы взять книгу, прочесть ее и выделить важное…
В процессе постижения внутреннего уюта ваша задача – принять то, что происходит вокруг (например, брак с человеком из другой культуры), извлечь из этого урок, а затем связать с какой-то глубинной точкой внутри себя. Вернувшись домой и ощущая себя совершенной чудачкой, лишенной права голоса, я обнаружила на кухне поваренную книгу Клаудии Роден. Именно по ней я готовила блюдо из стручковой фасоли для того самого ужина. Взяв ее под мышку, я отправилась в ванную (об этом подробнее расскажу позже; хорошая ванна – действенное средство от житейских проблем). Я знала, что эта книга мне поможет. Но раньше не могла предположить, что мне понадобится помощь в понимании шоколада. Приняв ванну и уютно усевшись рядом со своим мужем-евреем, я раскрыла книгу. На странице 146 была глава о сладостях – длинная-предлинная.
«Евреи славятся своей любовью к сладкому… Сладости олицетворяют собой радость и счастье и являются неотъемлемой частью праздников и семейных торжеств».
Ну, вот и ответ. Со стороны может казаться, что все люди одинаковые, но существует множество нюансов, культурных сдвигов и прочих сил, разделяющих нас. Зачастую нелегко самим научиться достигать ощущения уюта в семейных отношениях – нужна помощь извне. Этот процесс похож на подготовку к экзамену: если просто сидеть в классе, больших успехов не добьешься. Нужно приложить усилия: хотя бы взять книгу, прочесть ее и выделить важное.
Часть II. Дом
«Именно ради мелочей и простых вещей и стоит жить – таких основ повседневной жизни, как любовь и долг, работа и отдых, жизнь в гармонии с природой».
В одиннадцатом классе у меня была учительница английского, которая много говорила нам о «чувстве места». Это чувство очень важно, когда учишься писать. Зачастую очертания букв меняются в зависимости от географии и местоположения человека. В том, что их окружает, есть свой скрытый смысл. Миссис Шутт говорила о письме, используя соответствующую терминологию, но лично меня больше всего поразила универсальность этой мысли – настолько, что я запомнила ее и пронесла сквозь все эти годы. Большинство людей обладают чувством места и ориентируются благодаря ему. Там, где вы ощущаете гармонию и спокойствие, и есть ваше место. Ритм, в котором протекает жизнь у вас в доме, те предметы, которыми вы решили себя окружить, и их функции – все это опорные конструкции. Дверные ограничители, сковородки, коврики, окна, средства для стирки – все это «рабочие лошадки» уюта, и ими нельзя пренебрегать. Вы ведь неслучайно выбрали именно эту подставку под горячее – красную и жизнерадостную, поднимающую вам настроение всякий раз, как вы открываете ящик? Может быть, она напоминает вам те подставки, что были у вас в детстве? Или ее удобно и приятно держать? Или вам нравится то ощущение защищенности, которое она дарит вам, когда вы совершаете какой-то рискованный поступок – например, суете руку в духовку, разогретую до 200 градусов? Так или иначе, эта подставка в определенной степени отражает часть вашей сущности.
У меня дома в углу стоит диван из «ИКЕА», который каждое утро ждет меня, готовый поддержать и утешить. Рядом с ним – маленький столик, куда можно поставить кружку. Они не отличаются красотой, в них нет ничего примечательного, но при этом на них как будто выбиты мои личные инициалы. Может быть, я настроила их под себя? Наверное. Что-то в глубине моей души как будто встает на свое место всякий раз, как я иду туда, чтобы собраться с мыслями, проверить почту или погладить собаку. В этом самом углу пробуждается мое чувство места; я знаю, кто я. Я ничего специально не организовывала, но теперь каждый день ищу эту точку опоры. Заряжает ли она меня силой? Делает ли счастливее? Помогает ли справиться с трудностями? Возможно. Я знаю лишь, что нельзя недооценивать силу уюта – это как солнце для Супермена.
8
Сборники молитв.