Страница 8 из 45
Вспомнила, как Кирилл пел в душе. Надо все-таки спросить его, на каком языке.
Вдруг замерла и прижала руки к щекам.
Кирилл… он… я…
Тихо-тихо, на бархатных лапках счастье подкралось, когда я и ждать перестала…
Происходящее между нами уже не было просто сексом. Так стремительно. И волнующе. Просто… нереально. На свадьбе подруги со мной приключилась сказка. Волшебная сказка, в которую даже верить страшно.
Может, это награда за труды на тему Васькиной судьбы? Я подняла лицо вверх и прошептала высшим силам: «Спасибо! Это самая ценная премия в моей жизни…»
Он заедет за мной… посмотрела на телефон. Ни сообщений, ни звонков…
Перевела взгляд на часы. Уже вечер. Группы на сегодня закончились.
Я вышла в холл к администратору. Но девушка, вопреки нашему обычаю не выключила звук телевизора, а наоборот — увидев меня, побледнела и сделала громче.
— Смотрите, — кивнула она на экран.
— … встречал Кирилл Галицкий. Бизнесмен и советник президента по экономическому развитию Курильских островов и Сахалина ратует за доверительные отношения с Японией. И наш специальный корреспондент…
— Яна? Яна, вы на связи? Слышите нас?
— Да-да! Добрый день, дорогие зрители!
Эта самая Яна аж захлебывалась, стараясь как можно скорее все рассказать.
Так вот кто ты такой… Кирилл Галицкий.
На экране — холодный, отстраненный человек. Безупречно сидит костюм. Часы. Вот дались мне эти часы…
«Советник президента по экономическому развитию» был совершенно не похож на мужчину, который ворвался в мою жизнь умопомрачительным поцелуем.
— Господин Галицкий не только ратует за улучшение русско-японских отношений. Кроме того, он курирует подготовку недели русско-японской дружбы, которая пройдет уже осенью. Но мы выяснили, что его связывают со страной Восходящего солнца не только деловые отношения — в Москву вместе с делегацией японских бизнесменов прибыла дочь японского миллиардера, невеста господина Галицкого. Кто знает? Возможно, неделя русско-японской дружбы завершится не только…
Дальше я не слышала. Все мысли перемешались, я перестала распознавать звуки. Мир вокруг стал глухим. Серым. Мертвым…
Вот тебе и мужчина мечты, с невестой в придачу…
Пел в душе. На странном, мяукающем языке. Это японский, Ида. Не эльфийский. Эльфы бывают в романах, которые иногда читает Васька.
Какая глупость… когда ж тебя жизнь научит?
Мужчины…
Переспать здоровья для. В гостинице. После ужина… Как вариант — через несколько лет использовать как донора спермы. Только хорошо отобрать, качественно… и все.
Больше ни на что эти кобели, козлы, бараны и желтые суслики не годятся!
Только так и можно жить. Только так и нужно жить. Понимать природу и не пытаться разглядеть за зверьками строго выстроенной и выстраданной на личном опыте классификации человека…
Чтобы не было больно. Никогда. Больше. Не было. Больно.
Я пыталась вдохнуть. Но не могла. Воздуха не было.
Невеста… вот что за глупость. Что за пошлость. Ну почему нельзя было сказать: «Ида. Просто секс. Ничего личного».
МОЖЕТ, я бы согласилась. Может — нет. Но это было бы честно. Почему они все считают, что женщина не имеет право на выбор? За что?
— Как же так, Ида Викторовна…
Девчонка расстроилась — вон, глаза на мокром месте. А ты думала, солнышко — в сказку попала? А ведь… я тоже. Так думала.
Дура.
Я отказалась от предложенной воды. Ушла, даже не переодевшись. Я обязательно побуду красоткой в маленьком черном платье. Но не сегодня. Не сегодня.
Долго сидела в машине, уставившись в одну точку. Шел дождь и ничего не было видно… но откуда дождь на крытой парковке. Она же крытая…
Значит, не дождь?
А ведь в моей жизни уже было нечто похожее. И когда ж я, наступая на грабли, каску надевать буду…
Советы у меня раздавать получается куда лучше… Даже чужое счастье устроить получилось. А вот сама… Думала — премия, а оказалось — отрезвляющий ледяной душ. Очнись, Идочка! Что ж… Спасибо и на этом. Судьбу надо благодарить за все…
Почему-то вспомнила первый курс.
Об этой истории не знал никто. Даже Василиса. Я — молодая и, как считала тогда, страшно умная. Раскованная, прекрасная, красивая. Он старше. И… любовь, чтоб ее. Я ничего не видела вокруг — ни мира, ни людей, не себя. А потом… Потом ко мне пришла его жена с требованием прекратить преследования уважаемого человека.
— У вас же еще впереди, милочка, — сказала.
Помню ее лицо, голос, интонации — как будто это было вчера. Не зло, не агрессивно. Скорее — снисходительно-привычно. Очередные шалости супруга. Влажная уборка дома по четвергам…
— На чужом несчастье счастья не построить, поймите.
Это было жутко. Но я очнулась. И потом… никого не подпускала. Потому что секс — это одно. Лес знаю — волков не боюсь. Эдакая продвинутая Красная Шапочка…
А сейчас… сейчас Красной Шапочке хотелось выть. Волком выть!
— Ида Викторовна, — в окно негромко постучали.
Я даже не вздрогнула. Вот что стресс делает… а ведь днем еще тряслась.
— Ида Викторовна… с вами все в порядке?
— Со мной? Все. В порядке. А в чем дело?
— Кирилл Андреевич распорядился отвезти вас в гостиницу и передать, что задерживается.
— Я не поеду.
Охранники или личные помощники (кто там полагается советнику президента по делам Дальнего востока?) переглянулись. Видимо, мысль о том, что кто-то может не выполнять распоряжения босса, показалась им диковатой.
— Но… — начал один.
— Давайте я отвезу вас домой, — перебил его второй.
Я кивнула и отдала ключи. Машину бросать не хотелось. А за рулем я была просто опасна. Вышла, пересела на место пассажира.
Как глупо все. Почему нельзя было сказать правду? Сразу…
Почему?!
Я сидела на полу около двери. Как зашла — так и рухнула. Сил шевелиться не было. Ну что же ты, Идочка? Давай, уговори себя встать, пройти в дом, раздеться и лечь на кровать. Если уж страдать — то с комфортом…
Надо же… язвительная часть меня еще трепыхается. Ну, вот и славно. Значит, жива. Не все еще потеряно. И это пройдет. Хорошо, что знакомы мы с кобелем высокородным, в котором я заподозрила человека, всего ничего…
Что там еще положено говорить себе, пытаясь во всех ситуациях найти какой-то позитив и, вцепившись в него как в спасательный круг, жить дальше?
Куда-то ходить, о чем-то говорить. Улыбаться. Да к черту улыбаться — хотя бы дышать.
Нет, рассыпавшейся на осколки я себя не чувствовала. Мне было… никак. Словно меня и не существует вовсе. Так как-то…
Странно пусто…
Окруженная этой затягивающей пустотой, я вдруг потерялась. Как дети в лесу из старой сказки, когда все хлебные крошки склевали злые голодные птицы.
Больше всего хотелось зарыдать. Навзрыд, по-детски, размазывая слезы по щекам. Наверное, если бы я так смогла — стало бы легче. Но… слезы спрятались.
Жаль…
Наверное, я задремала, потому что трель звонка восприняла, как будильник. Вскочила. Пошатнулась, схватилась за край стола, чтобы не упасть. Села обратно на кровать. Надо же… Голова как закружилась. Поморщилась, вспомнив жестокий, глупый сон…
Осознание, что все происходит на самом деле, нахлынуло липкой, холодной волной. Добро пожаловать в реальность, Ида Викторовна.
И все-таки я дошла до кровати. Видимо, даже в полубессознательном состоянии посчитав, что страдать на полу — явный перебор.
Звонок разрывался. Потом в дверь постучали. Сильно. Решительно. Требовательно. Я вздрогнула, и услышала голос Кирилла:
— Ида! С тобой все в порядке?!
Я скосила глаза на часы.
Два часа ночи. Нормально так. Бедные мои соседи.
— Ида. Я дверь выбью.
Громкое заявление. Нет, он, конечно, практически Бонд. И такое же брехло, как оказалось. Но… дверь у меня тоже ничего. И я… Ха! Чем я хуже девушки Бонда? Осьминожку на бедре набить, что ли?
На мгновение мелькнула мысль затаиться. И, найдя что-то, что может в моем доме сойти за попкорн, понаблюдать бой Давида с Голиафом: ценителя единоборств и бронированной двери. А что… места в первом ряду обеспечены. Но здравый смысл возобладал.