Страница 42 из 45
Бред — он и есть бред.
— То есть вы предлагаете тайно проникнуть к Кириллу. Обмануть охрану. — Федор, приободрившись, поднял, наконец, глаза и насмешливо посмотрел на подруг.
— Да почему нет-то! — возмутилась Даша. — Я спросила у клиентки, а она узнала у своей знакомой, которая работает в этом бизнес-центре, что администрация заказывает живые цветы. Можно проникнуть к ним под видом визажиста.
— При чем тут визажист? — удивилась я.
— Ну, этого… Как его… Кто там букеты составляет?
— Флорист, — вздохнула Вася, И, поглаживая живот, опустилась на стул.
Мне стало стыдно. Пора завязывать. Васька вон устала уже. Перенервничала. А она в положении!
— Флорист букеты не разносит. Он их составляет. А разносит служба доставки, — мужчина налил в стакан апельсиновый сок и протянул жене.
— Федя, ты молодец! — Даша окинула всех торжествующим взглядом. — В общем, Идка возьмет корзину, форму организуем, надо только узнать, на что она похожа — и вперед.
Федор хихикнул — но, наткнувшись на гневный взгляд супруги, замолчал.
— Не понимаю, что смешного? По-моему, отличный план! — возмутилась Даша. — Ида доставит Кириллу цветы и они поговорят!
Тут Федор не выдержал — и загоготал в голос.
Василиса стукнула его кулачком в плечо.
— Прости, но это все… как в анекдоте.
— Каком? — я посмотрела на Васиного мужа с надеждой.
Во-первых — интересно, что за анекдот. Во-вторых… Во-вторых все это мне уже порядком надоело, честное слово. Хоть анекдот послушать, что ли? Отвлечься чуть-чуть…
— Совещание в ставке Гитлера, — вздохнув, начал Федор. — Заходит некто с подносом. На подносе — апельсины. Некто подходит к сейфу, спокойно открывает, не обращая ни на кого внимания, фотографирует документы, потом дает в морду Гитлеру — и уходит. Гитлер в ярости, кричит, беснуется. А ему и говорят: «Мой фюрер, это же Штирлиц. Все равно выкрутится — скажет, апельсины приносил».
Хихикнула только я. Мои подруги смотрели на рассказчика недовольно, явно не оценив юмора. А зря. По-моему, в тему.
— Девочки, — Федор закатил глаза. — Да поймите вы, наконец! Поход в переодетом виде закончится беседой с охраной и выдворением нарушителя с позором. Зачем Иде Викторовне проблемы с полицией? Если вы так хотите привлечь внимание Кирилла… Ну… Придумайте что-нибудь. Только я не понимаю — зачем?
— Что? Что придумать? — нахмурилась Василиса. — И вообще — критикуешь — предлагай сам.
— Предлагаю. Все очень просто. Я сажаю Иду в машину, мы едем к Кириллу, они разговаривают и я везу Иду домой. Все!
Я рассмеялась, одновременно вытирая слезы. Все просто… Так просто я могла и сама поехать к Кириллу.
— Что не так? — Федор хотел было попить водички, но оглядев лица присутствующих, раздраженно поставил стакан на место, расплескав половину по столу.
— Все, — прошептала я. — Все не так, Федь… Я… Я просто не могу, понимаешь? Не могу подойти к нему… Просто так.
— Форма разносчика и корзина цветов тебе чем поможет, Ида? Вот объясните мне — чем, и я… — мужчина, осознавая, что попал в ловушку коварных сетей женской логики, занервничал.
— Ты что, действительно не понимаешь?! — Вася вскочила.
— Нет! — вскочил в свою очередь Федор и мягко, но настойчиво заставил жену сесть.
— Он от нее все скрывал, правды не говорил! Нервы трепал! Молчал! И после всего этого…
— И после всего этого не достоин, чтобы к нему просто пришли поговорить? Без всякого маскарада? Он молчал, потому что дал слово, — Федор вдруг заговорил тихо, почти шепотом. — Есть люди, которые или не обещают, или делают то, что обещали. Их немного, но они есть.
Наступила тишина. Мы все молчали. До тех пор, пока Федор не продолжил:
— И дело не в том, что он кого-то боялся или кому-то не доверял. Он не мог. От слова «потому что». Такой человек.
Я кивнула, наконец, понимая, почему все произошло именно так, как произошло. Потом прошептала:
— И что мне теперь делать?
— Последовать моему совету. Просто поехать — и поговорить.
Я расплакалась.
— Идааааа! — протянул Федор. — Да что с тобой? Ты сама на себя не похожа.
— Не похожа, — закивала я. — Не знаю. Но… Я понятия не имею, как подойти к нему. Я…
— Вы как хотите, а я за тестом, — поднялась Василиса. — Не нравится мне все это…
— Даже так, — поднял брови Федор.
— Не знаю, но похоже.
— Прекратите уже говорить обо мне так, будто меня тут нет! — возмутилась я.
Даша рассмеялась:
— Идочка! Нам такие чудесные платья для беременных завезли!
— Да что ты?! — Вася сложила руки на груди. — А мне сказать?
— Ох… Васька, я…
— Покажешь! — погрозила Василиса подруге кулачком и унеслась. Вслед за нею ушел и Федор.
— Федь… Ты если что… не говори ему ничего. Пожалуйста… — жалобно прошептала я мужской спине.
— Женщины, — вздохнул бизнесмен. — И зачем вы все усложняете…?
Глава двадцать шестая. Чего хотят Бонды
Я выскочила из ванны, размахивая тестом как флагом победы.
— Две!!! Две полосочки, двеееее!!!
Мысли о моей бестолковой жизни, о философии расставания и непростых отношениях — все исчезло, стало неважным.
Я жду ребенка. Моего ребенка. Нашего…
Он — там, внутри. Он уже дышит, чувствует, любит, и мы оба решительно начинаем радоваться жизни! Вот прямо сейчас! С этого самого мгновения!
Две полосочки. Две! Это значит, нас двое.
— Девчонки… Две!
Даша и Василиса на мгновение замерли, а потом…
— Ииииии!!!
— Ураааа!!!
— Идкааааа!!!
Мы обнимались, прыгали, даже ревели немножко.
Спустя мгновение я с подозрением взглянула на Дашку — а она не с нашей ли вечеринки тоже?
— Похоже, к нам на свадьбу аист залетал, — проговорила Василиса, вытирая глаза.
— Нет, — улыбнулась я. — Этот ребенок — с Тайланда. Слоненок из Пхукета.
Девочки меня обняли, и мы замерли, потихоньку успокаиваясь.
— Идочка, поставь чайник, а? Я ж не только тест принесла, — Василиса виновато опустила глаза. — Мы с Федей кое-что там купили. Прости, Идка, но так сладкого захотелось!
— Да ладно, — я махнула рукой. — Тащи уж! Ты беременна, тебе можно.
— Ты, кстати, тоже, — Васька хитро улыбнулась.
Вот ведь… Змея! Искусительница…
Пока я ставила чайник, Васька, Дашка и Федор шуршали пакетами в коридоре и о чем-то шептались. О чем это они? А, ладно… Какая мне теперь разница? Я счастлива!
Но после совместного чаепития ощущение, что «все чего-то знают, чего не знаю я» — усилилось. Федя с тяжелым вздохом удалился, бросив на Ваську какой-то…странный взгляд. Дашка дергалась. Наконец в дверь позвонили и стилист с визгом: «Наконец-то!» — выскочила в подъезд и почти сразу же явилась обратно с какой-то коробкой.
— Так, — я внимательно посмотрела на обеих — Васю и Дашу. — Девушки… А что, собственно…
Договорить я не успела. На глаза легла прохладная, вкусно пахнущая масочка, Василиса доставала из появившейся в кухне огромной коробки витамины для беременных, без умолку треща про доктора — чтобы вот к ней непременно и лучше завтра, а Дашка приподняла с моих глаз маску и развернула….
— Оооооо….
Ночная… нет, язык не поворачивается назвать эту пену шелка на тонких лямочках — сорочкой или рубашкой… Ночная прелесть прибыла как по волшебству, Даша, довольно жмурясь, меня в нее нарядила.
— Может, легкий макияж еще? — просила она у Василисы, напрочь игнорируя меня.
Вот, опять! Опять они все говорят обо мне так, будто меня здесь нет! Ненавижу!
— Зачем?! Чтобы спать лечь? — я сначала нахмурилась, потом нервно хихикнула.
Ох, не нравится мне все это… Сильно не нравится!
Захотелось вывести обеих на чистую воду, возмутиться, поругаться, но… Не получилось. Я вдруг поняла, как устала. От смеха, слез, переживаний и счастья. И как было бы хорошо сейчас…
— Как ни странно, она и так замечательно выглядит, — постановила Василиса. И меня отпустили.