Страница 20 из 26
— Демоны, как есть все они демоны, — убежденно поджимала губы вторая.
— А вчера, в личине горожан шастали по Кайнасу. Выискивали уцелевших аристократов, чтобы выпить всю кровь, до последней капли, — возбужденно вмешивалась третья. — У аристократов-то она вроде как голубая — самое лакомство для «этих». Точно вам говорю, мне муж под большим секретом спьяну выболтал.
И теперь те самые таинственные высшие спокойно шли через площадь, неумолимо сокращая между нами расстояние, и среди них вполне мог оказаться и лорд Айтон.
Эта мысль так меня поразила, что я застыла на месте, жадно вглядываясь в клубящуюся под капюшонами тьму.
Правый?..
Точно нет…
Левый?..
М-м-м… не похоже…
А вдруг, тот, что посередине?..
Высшие приближались, а во мне крепла уверенность, что «моего» среди них нет. Странная убежденность… Непонятное ощущение… Как я это почувствовала, если все трое магов совершенно неотличимы друг от друга?
Видимо, я слишком увлеклась, потому что не сразу поняла, что меня давно и очень настойчиво теребят за рукав.
— Госпожа… госпожа… — пробился, наконец, ко мне встревоженный голос Уны. Бедная женщина уже чуть не плакала. — Элис, детка, да что с тобой? Очнись… Пойдем отсюда скорее.
И я пришла в себя — словно вынырнула на поверхность из вязкого мутного омута. Нескольких мгновений хватило, чтобы понять: народ давно отхлынул, расступился, освобождая проход. Зеваки жались теперь к оградам и домам, жадно тянули шеи, но близко не подходили. В центре площади остались только мы с Уной и высшие, которые были уже совсем близко.
Осторожно попятилась, стараясь не смотреть в их лица. Вернее, туда, где у нормальных людей эти самые лица находятся.
Первый прошел буквально в касании от меня, почти задев платье краем своего плаща, но будто и не заметил — даже с шага не сбился. За ним — второй… Третий… Не сдержала облегченного вздоха, оказывается, все это время я почти не дышала. Сейчас они отойдут немного, и я поспешу — нет, побегу отсюда прочь.
Рано радовалась. Последний маг вдруг остановился так резко, точно наткнулся на невидимую преграду, стремительно развернулся и направился ко мне.
Сдавленное «Ох» за моей спиной…
Невнятное бормотание: «О, пресветлая Каари, милосердная и милостивая, не оставь в беде… Спаси и сохрани»…
Несколько рваных ударов сердца, болью отозвавшиеся в висках…
И вот высший уже рядом.
Небрежно отстранил Уну, которая в отчаянном порыве пыталась встать у него на пути и заслонить меня собою. Произнес отрывисто:
— Имя?
Вопрос прозвучал как-то слишком ровно и бесцветно — ни любопытства, ни оценки, и это беспокоило больше всего. Если не считать того, что я не могла видеть лица мага, его выражения.
— Элис Бэар, — постаралась, чтобы мой голос не дрогнул и отвела взгляд, преувеличенно внимательно изучая ткань плаща на груди собеседника.
Какой глубокий черный цвет… А вон пылинка… кажется… И складки такие ровные… Одна… Вторая… Третья…
— Ты меня совсем не боишься? — в его тоне прорезалось легкое, едва заметное удивление.
Не боюсь? Да я умираю от ужаса. Ноги подкашиваются, в горле застрял горячий комок и жжет нестерпимо, а сердце продолжает стучать так часто и громко, что я почти ничего другого не слышу. Но что-то там, глубоко внутри, заставляет упрямо сжимать губы, еще старательней выпрямлять спину и прятать страх, ни в коем случае не показывая его.
— Вас все опасаются, — отозвалась уклончиво. А то вдруг высший обидится, что я в его присутствии не падаю в обморок. — Я тоже.
— Но не так, как остальные, — протянул он задумчиво. Голос его стремительно менялся, приобретал краски, интонацию, становился заинтересованным. И это мне не категорически не нравилось. — Ты ведь не считаешь меня демоном или кровожадным зверем… Верно?
Неожиданный вопрос…
А ведь, действительно. После знакомства с Айтоном я перестала относится к высшим, как к монстрам. Да, враги. Могущественные, безжалостные, жуткие. Но… не чудовища. Слишком хорошо помнились красивые сильные руки, мягко касающиеся моих плеч, волос, запястья… Твердый подбородок… Чувственный изгиб губ… Они такие же люди, как и мы. А то, что лица прячут, так, может это часть платы, что темный с них за дар потребовал? Кто знает…
Высшему, видимо, надоело ждать ответа. Он резко подался вперед, схватил меня за подбородок и буквально заставил поднять голову. Тьма под капюшоном заклубилась, сгустилась, жадно уставившись в мои глаза.
— Забавная девочка… Яркая… Чистая… Вкусная…
Этого я перенести уже не могла. Вкусная… Да как он смеет? Я не пирожное и не мясная отбивная. Попыталась оттолкнуть затянутую в перчатку ладонь, но мою руку тут же перехватили и поднесли… будем считать — к лицу.
— Печать… — пробормотал высший, больно впиваясь пальцами в запястье. — Альтэ… Чужая…
В то же мгновение за его спиной раздалось глухое рычание. Грозное такое… Угрожающе-предупреждающее. В этот раз не было ни тени, меняющей форму, ни ползущего к нам чудища — я вообще ничего не заметила, но «нежный голос» Хвича узнала сразу. Надо же, он, оказывается, и так умеет.
— Успокойся, — невесело усмехнулся маг. — Я и так понял, что опоздал.
Горгул снова рыкнул, уже громче, и высший внезапно напрягся, а потом медленно повернулся к дворцу. Там, у широких мраморных ступеней между живыми стенами из аккуратно подстриженных кустов стоял еще один высший и явно смотрел в нашу сторону. Я как-то сразу вдруг поняла — даже вот так, на расстоянии — это Айтон… И сердце, сжавшись, оборвалось — тяжело покатилось вниз, в мрачные подземелья Сахтара.
Некоторое время мужчины не шевелились — застыли каменными изваяниями друг напротив друга и молчали. Или… они все-таки разговаривали, но мы их просто не слышали? Как там Хвич это называл? Мыслеречь? Потом беседовавший со мной маг хмыкнул, спрятал руки в складках плаща и быстро направился к храму.
Я почти не заметила его отступления — все мое внимание сосредоточилось на Айтоне, который неторопливо двигался в мою сторону. Приблизился, замер на мгновение.
— Идите домой… госпожа Бэар, — услышала я ледяное, и высший, как ни в чем не бывало, зашагал дальше.
По мере того, как он отходил, народ начинал вздыхать, переминаться с ноги на ногу, шептаться, а, когда высшие скрылись в дверях храма, толпа заколыхалась, забурлила.
— Видели?.. Вы видели?..
— Имя спрашивал…
— Метку проверял…
— Бедняжка, такая молоденькая…
— Лютуют…
— Ловят кого-то, наверное…
— Не кого-то, а аристократов… «чистых»…
Судя по всему, зеваки ничего из нашего разговора не слышали и мало что поняли. Ну и хорошо.
«Идите домой»…
Пошла, конечно, — куда я денусь? Но не сразу. Сначала мы все-таки сбегали на рынок: глупо возвращаться ни с чем, когда до цели уже рукой подать. Но после всего случившегося разнообразие товаров, магазинов, рядов с овощами, мясом, молочными продуктами и прочей снедью не радовало, а деликатесы не вызывали желания покупать. Мы приобрели все необходимое и поспешили домой.
У лавки Сетнера роились соседи, что-то обсуждали, бурно жестикулируя, но я была занята своими мыслями и не стала задерживаться и узнавать, в чем дело. Потом расспрошу.
Крыльцо — входная дверь — лестница на второй этаж — моя комната. Сейчас немного отдохну, приду в себя и…
Неожиданно налетевший ветер распахнул окно, закружил по комнате и затих, уронив на подоконник записку. Тонкий белый листочек почти сразу же исчез, стоило взять его в руки — развеялся легким дымом, оставив в памяти одно-единственное слово:
«Сегодня».
Глава 7
Остаток дня прошел в каком-то лихорадочном предвкушении — страх, волнение, нетерпение переплелись в душе, рождая странное чувство. Я боялась новой встречи и в то же время ждала ее, мечтая, чтобы все, наконец, поскорее закончилось. Что значит «все», представляла очень смутно, и от этого тревога только крепла, разрасталась.