Морской бронепоезд

– Это хорошо, что вам нравиться! – оглядел подчинённых старший лейтенант, – Мужики, на бронепоезде, существует немного другой уклад службы, нежели в других частях и на флоте. Всё же, флотский, ближе…. Но вы, все люди бывалые. Имеете не один поход за плечами, разберётесь чё к чему. Если возникнут вопросы, то обращайтесь либо ко мне, либо к моим заместителям, товарищу комиссару или на крайний случай к товарищу Щетинину.

– У матросов, нет вопросов! – отвечает первый матрос по фамилии Уткин.

– Ага. Пока нет других матросов! – улыбаясь, заканчивает поговорку Борис Хавин.

Громкий смех прокатился по вагону.

Михаил Чернышковский выждав паузу, серьёзно продолжил:

- Сейчас, ваша задача, досконально изучить бронепоезд. Где, что находится, и где, что лежит. Чтобы знали, как своих пять пальцев, и могли, закрытыми глазами найти! От этого, зависит живучесть и боеспособность нашего бронепоезда.

– Разберёмся!– послышался бас главстаршины Белого, – Михаил Ильич, нас тут человек двадцать тех, кто под вашим командованием воевал в Одессе на бронепоезде №2. Мы научим!

- Отлично. Спасибо старшина! И остальным, тоже спасибо. Мужики, главное запомните, что нам, отступать некуда. Бронепоезд, до последнего остаётся на поле боя. Экипаж дерётся до последнего патрона и снаряда. И для того, чтобы оставаться занозой у фашиста сами знаете где, мы должны наладить работу нашего бронепоезда, как единое целое. Коллектив наш, должен стать единым организмом! Чтобы, при любой ситуации, каждая деталька, винтик нашего большого организма, продолжал работать, ни смотря, ни на что. Наш бронепоезд, должен стать фашистам поперёк горла! Если угодно, шилом в заднице! – он перевёл дыхание, взглядом пробежался по матросам и строго спросил, – Если, среди вас, есть те, кому, что-то не нравиться, можете быть свободными. Сделать это можете прямо сейчас. И только сейчас! – Михаил выдержал паузу. – Потом, у нас просто на это не будет времени. Да и церемониться ни с кем не буду. Кто сделает это сейчас, даю слово офицера, переведу в любую часть и осуждать сам не буду, и никому не позволю.

В вагоне воцарилась полная тишина. Все смотрели на своего командира. Чернышковский ещё раз пробежался своим цепким взглядом по лицам матросов. Но ему так никто и не ответил. Он одобрительно кивнул головой.

– Вот и отлично! К вам, можно поворачиваться спиной! Назад, мужики, хода нет. Будем бить фашиста, да так бить, чтобы горела земля у них под ногами!

Глава 8. 19 января 1942 года. Станция Примоско-Ахтарская.

По прибытию в Приморско-Ахтарск, личный состав бронепоезда №10 «За Родину!», кроме заступивших матросов в караул, построили на перроне прямо перед бронепоездом. Погода стояла паршивая. С моря дул сильный, пронизывающий ветер. С туч срывался не то дождь, не то снег. Но экипаж терпеливо стоял и ждал.

– Они там, что, про нас совсем забыли? – тихо пробурчал Исаюк.

– Нет Гриня, – Пипченко шепчет в ответ, – проверяют твою, советскую, терпелку!

– Хочешь поспорить? – с азартом в голосе, спрашивает Григорий Исаюк.

– Не-е!

– А чё?

– Спорилка замёрзла!

Вот, наконец, из здания вокзала, вышел в сопровождении двух штабных офицеров, майора и подполковника, командующий Черноморским флотом контр-адмирал Горшков. Он, строго осмотрел строй. Потом оставил жестом своих подчинённых, и сам, в сопровождении только Михаила Чернышковского, прошёлся вдоль бронепоезда и выстроенного личного состава.

Контр-адмирал зычно поздоровался:

– Здравия желаю!

– Здравия желаю, товарищ контр-адмирал! – ответил строй.

– Ничего так…. Молодцы…. Всё серьёзно…. Грамотно и со знанием дела…. – комментировал Горшков, рассматривая новенький бронепоезд.

– Я, учёл все недостатки бронепоезда №2, на котором до этого служил. И внёс, необходимые корректировки в проект нового бронепоезда…. – рассказывал контр-адмиралу Михаил.

– Вижу…. Не многовато ли, у вас пулемётов? – с лёгким укором посмотрел на старшего лейтенанта Горшков.

– Нет, товарищ контр-адмирал! – уверенно ответил Чернышковский, – В самый раз! Ведь бронепоезд, должен выдерживать нападения противника сразу со всех четырёх сторон! – Михаил указал рукой на пулемёты, – Если, хоть одна сторона, останется без прикрытия, бронепоезд перестанет быть неприступной крепостью. А переставлять пулемёты, – он опустил руку и посмотрел на контр-адмирала, – с места на место, вовремя боя, считаю, глупой тратой времени.

Контр-адмирал Горшков спросил, глядя пристально на Михаила:

– Товарищ Чернышковский, а как вы сами думаете, на что способен ваш новый бронепоезд?

– Ну-у, он не мой…. – улыбнувшись, отвечал старший лейтенант, – Он наш. Народный! Построен, бронепоезд, на средства рабочих Новороссийского вагоностроительного завода…

– Ну ладно! Ладно! Михаил Ильич, я к словам не цепляюсь. Я, спрашиваю, лично ваше мнение.

Чернышковский бегло окинул своим, можно сказать, отцовским взглядом бронепоезд, Потом перевёл взгляд на контр-адмирала и честно глядя ему в глаза ответил:

– Моё мнение, таково. Я думаю, ему теперь, гораздо проще будет бороться с самолётами противника! Наши пушки, поднимаются почти вертикально. Это позволяет прикрывать всё небо. Этого мне, так не хватало там, в Одессе. Я прям, чувствовал это! Фриц, буквально засыпал сверху бомбами! И когда мне удалось прикоснуться к созданию нового бронепоезда, то я, первым делом, решил улучшить то, чего, так не хватало в бронепоезде №2. Наш бронепоезд №10, это сын погибшего бронепоезда №2. Поэтому, мы его и назвали как отца «За Родину!».

– Ну да…. Ну да…. Добротно сделали…. – одобрительно кивнул головой Горшков.

– Товарищ контр-адмирал, разрешите, я вам бронепоезд изнутри покажу?

– Спасибо, не нужно. Я уже всё посмотрел, что хотел. Михаил Ильич, у нас мало времени. Пройдёмте в здание станции, я вам всё объясню. А то холодно.

– Слушаюсь! – вытянулся по струнке старший лейтенант.

– Да бросьте вы! – махнул рукой Горшков, – Не на параде. И людей распустите! Чего будут мёрзнуть-то без дела. Поди, и так уже замёрзли!

Михаил Чернышковский понимающе кивнул головой.

– Всем разойтись! – мгновенно отдал он приказ.

И зашагал вслед за контр-адмиралом. Замёрзший экипаж, радостно стал расходиться по своим вагонам.

– Ну, наконец-то! – выдохнул Пипченко. – Змерз, как цуценя!

– Чё ты плачешь, как пехота?! – подначил Исаюк. – Моряк, выше голову!

– Ой! Как будто, самому не холодно!

– Нет! Не холодно. Мне тельняшка душу греет!

– Иди уже, балаболка морская! – подтолкнул Пипченко друга, и они скрылись в глубине бронепоезда, а начальство вошло в здание станции Приморско-Ахтарская.

Контр-адмирал и Чернышковский спешно прошли в кабинет начальника станции. Здание плохо отапливалось, поэтому все ходили в фуфайках, пальто, бушлатах. Но народу было совсем не много и те, работники железнодорожной станции. Заходили в нужный кабинет и быстро уходили по своим делам.

Горшков, строго приказал начальнику станции:

- Оставьте нас!

Круглый как шарик, начальник станции, молча и немного испуганно, кивнул головой и тяжело дыша, вышел из кабинета. В коридоре стояли, дымя папиросами, два штабных офицера из свиты контр-адмирала. Они посмотрели на начальника станции, улыбнулись, майор подмигнул ему, и продолжили свой тихий разговор.

Контр-адмирал Горшков заговорил первым, как только захлопнулась дверь за начальником станции.

- Михаил Ильич, – он развернул карту на единственном и свободном столе в кабинете, – вам, надлежит в кротчайший срок, не привлекая внимания противника, прибыть в Азов. Там и будет ваша постоянная база. К прибытию бронепоезда, уже всё готово. Так, во всяком случае, мне доложили.

– Это хорошо. Не придётся тратить время на обустройство базы.