Ненависная зависимость

- Так ладно, – лицо Гордон резко стало серьезным. – Мы уже поговорили об отсутствии твоей и моей личной жизни. Даже пару раз заикнулись о вечно ужасной погоде Готэма, поэтому говори, зачем ты на самом деле захотела встретиться.

- Я уезжаю с Готэма.

- Когда?

- Через четыре часа.

- Но почему?

- С чего бы начать? – я на неё многозначительно посмотрела. – Это твой город, Уэйна, но не мой. Я не вижу красоты в залитых кровью улицах, и разукрашенных психах.

- Я понимаю последние события...

- Дело не в них, – перебила я девушку. – Я приняла это решение задолго до всего этого. Я бегу не от людей, а от этого города. Оглянись, – серьёзно потребовала я. – Это одно из самых криминальных мест в мире, но люди отсюда не уезжают. Готэм никого не отпускает. Посмотри хотя бы на Брюса, здесь всё напоминает ему о смерти его семьи, сколько раз ты видела его по настоящему счастливым? В любом другом городе он бы смог отпустить прошлое и зажить счастливо, но даже осознавая это, он останется в этом городе. Твою мать здесь убили, каждую ночь комиссар рискует не вернуться домой, но вы не уезжаете.

- Ты не понимаешь, это наш дом.

- У меня был дом, и я сожгла все, что с ним связано, потому что не желала изо дня в день вариться в этом дерьме. А Бэтмен? Ваш герой, я не знаю, что настолько ужасное он совершил, что заставляет себя каждую ночь безвозмездно рисковать ради этого города. Да что говорить о нём, если Джокер, казалось бы, не подчиняющийся никаким законам и правилам псих даже не пытается пересечь границу Готэма. Он остаётся здесь, хотя в любом другом городе смог бы править, не боясь летучей мыши.

- Знаешь, сравнивать нас с клоуном...

- А какая разница? – вновь перебила я её. – Вы все здесь несчастны, но никто не пытается сбежать. Поэтому я хочу улететь, пока это город не поглотил и меня. Я привыкла всегда трезво оценивать свои шансы, поэтому я более чем уверена, что, если останусь – долго не протяну.

- Как раз таки наоборот, ты всегда себя недооцениваешь. Но ты права, – она грустно опустила голову. – Готэм буквально привязывает к себе и не самыми лучшими воспоминаниями. И раз уж, как я понимаю, сюда ты больше не вернёшься, всё ли ты сделала перед отъездом? – она попыталась изобразить счастливую улыбку, но получилось не очень.

- Вообще-то... Есть одна вещь, которую я бы хотела сделать перед... Вот только это слишком, даже для меня.

- Есть что-то СЛИШКОМ для тебя? – настало её время удивляться так, чтобы люди вокруг оглядывались. – Да брось, чтобы это ни было – сделай! Все равно сюда не вернёшься, так хоть сожалеть не будешь.

Блондинка стоит на крыше полицейского участка, подставив лицо холодному ветру. В принципе, уровень преступности в Готэме стает все более объясним, раз она смогла забраться сюда без особой сложности. Хотя в оправдание можно сказать, что всему виной, что она выросла в квартале, что может сравнится лишь с самыми грязными помойками Готэма. Там открывать замки учишься раньше, чем писать.

Никто из полицейских не удосужился подняться на крышу, даже когда Ада включила прожектор со стилизованной эмблемой летучей мыши. Наверное, подумали, что это сделал Гордон, ведь только он его и включает. Вот только комиссар сейчас сладко спит в своей постели, Барбара как раз вовремя пожаловалась, что ей пришлось дать отцу снотворное, чтобы быть уверенной, что он точно выспится этой ночью.

Большой символ летучей мыши на небе над Готэм-Сити горит уже десять минут. И хотя нет никаких сведений того, за сколько минут сюда должен прибыть Бэтмен, хотелось побыстрее. Ада уже не на шутку замёрзла и успела сто раз обдумать абсурдность своей идеи.

За спиной послышался шорох. Почему-то в её голове сразу же появилась ассоциация с шорохом крыльев. Но не ангела, а какого-то хищника, что выслеживает свою добычу исключительно ночью.

Она повернула голову набок, и её взгляд остановился на том месте, где во тьме казалось, что-то скрывается. Он здесь. Издалека его глаза казались птичьими: черные, блестящие, лишенные каких-либо эмоций.

- Бэт-сигнал – это не игрушка, – прозвучал из тени металлический голос, а через секунду на свет вышел и его обладатель.

- И я рада тебя видеть, – с лучезарной улыбкой ответила девушка. – Я ведь так тебя и не поблагодарила: за спасение, за то, что поспособствовал получить мне жилье, пусть даже и с немного раздражающим соседом, но тут важен сам факт.

- Зачем ты ходила к Джокеру?

Уэйн сразу же отмечает, что его вопрос не заставил Аду нервничать, напротив, улыбка на лице девушки стала ещё шире. Значит, она догадывалась, что за ней наблюдали.

- У нас с ним была сделка. Джокер отпустил меня только при условии, что я принесу ему часы в больницу.

- Но он тебя не отпускал, – глаза под маской недобро сузились.

- Он дал тебе подсказку, что бы ты смог меня найти. В его понятии – это отпустил. Ты смотрел всю нашу милейшую беседу, или же какой-то фрагмент?

- Ты его не боишься, – констатирует холодный голос.

- О, нет, – она отрицательно мотает головой. – Я боюсь его... и даже очень. Как можно не боятся человека, который не подчиняется никаким правилам и законам, а людей убивает с поводом и без? – блондинка делает шаг назад. – Для девяноста девяти процентов жителей Готэма, Джокер – это всепоглощающей страх, который затмевает все остальные инстинкты, иногда даже заставляет забыть, как дышать. Проблема в том, что я вхожу в один процент, я боюсь его, но мой всепоглощающий страх – это другой человек.

Человек – отмечает про себя мститель, то есть, для неё существует кто-то более ужасный, чем Джокер.

- Часы, которые ты ему дала. Он может использовать их, чтобы навредить людям.

- Не помню, говорила ли я тебе или нет, но мне все равно, – она залезает на самый край крыши, из-за чего Темный рыцарь инстинктивно дёргается вперед, и это едва заметное движение горы бронированных мышц не ускользает от её внимания. – Мне все равно что случится с этими людьми. Я ведь эгоистка, забыл? Кстати, это самый большой наш разговор. У тебя с Джокером больная зависимость друг от друга, и как не прискорбно, но я оказалась в точке её пересечения. Ты же меня спасёшь?

И прежде чем Бэтмен успел хоть что-нибудь сказать, Ада раскинула руки в стороны и широко улыбнувшись я прыгнула вниз с восторженным криком.

Бэтмену понадобилось где-то три секунды, чтобы прыгнуть за ней и поймать в двух метрах от земли. Он вплотную прижал хрупкое тело девушки к обжигающему холоду своей брони, и со всей присущей ему бережность поставил на асфальт.

- Ты что, сумасшедшая? – рычащий голос из-под чёрной маски с потрохами выдал злость и волнение его обладателя.

- Извини, – она просила извинения, но даже не потрудилась изобразить раскаяние. – Просто я с детства об этом мечтала, но меня всегда останавливал тот факт, что я могу разбиться, – Брюс буравил её полным осуждения и злости взглядом, чувствуя жар каждого её выдоха на своих губах. – Благодаря тебе я познала то невероятное чувство – свободное падение.

На её губах появилась ехидная, слегка сумасшедшая улыбка, и за секунду она успела встать на носочки, правой рукой притянуть к себе за голову ночной кошмар всех преступников Готэма и прикоснуться к его холодным губам своими. Ей не нужен был ответ, она просто наслаждалась моментом, все равно это их последняя встреча, так пусть она будет самой запоминающейся сумасшедшей девушкой, которую вечно нужно спасать. Вот только сам Темный рыцарь ещё не знает, что это лишь странный способ попрощаться. Но на удивление для самого себя Брюс впервые сделал то, чего никогда себе не позволял, одевая маску Бэтмена – забылся.

Поцелуй не был страстным или же долгим, он то от силы продлился пять секунд, три из которых Уэйн находился в ступоре, затем поддался секундному порыву, но быстро придя в себя, разорвал его. Бэтмен сделал это так же резко, как Ада начала, немного грубее, чем требовала ситуация, он оттолкнул её от себя.