Страница 12 из 15
— Завтра утром.
Я вздохнула и поплелась за ним.
Лорейн встретила меня непроницаемым взглядом, Джереми усмехнулся, Саманта дулась, а Бен снова поделился игрушкой. Я шмыгнула за стол, представляя, что я маленькая-маленькая и меня никто не видит. Одна из кукурузин на тарелке.
— Тереза, тебе не нравится кукуруза? — звонкий голос Лорейн напомнил, что я вовсе не желтый кругляшок на белом поле. Я испуганно дернулась, подыскивая ответ. Никогда не рассматривала еду с точки зрения «нравится — не нравится». Еда нужна для поддержания сил, не более.
В голове пронеслось то, что мне по-настоящему нравилось: прогулки в одиночестве, купания в горных озерах, новорожденный олененок и его заботливая мать, пение птиц на рассвете, удовольствие от понравившихся книг, усталость от пробежки, восторг от преодоления высоты, когда залезала на высокое дерево или карабкалась на скалу. Я любила все, что становилось частью меня. Значит ли это, что я люблю кукурузу? Ведь, когда я ее съем, она станет частью меня.
— Лорейн, я еще раз тебя прошу, спокойнее, — Ник устало откинулся на стуле.
— Я всего лишь стараюсь быть приветливой хозяйкой, — Лорейн едко улыбнулась, и я уставилась в тарелку. Лучше не лезть, чтобы не попасть под драконов огонь жены Ника.
Саманта вспомнила смешной случай про кукурузу в школе, и все отвлеклись на нее. Я вздохнула с облегчением. В доме пахло теплом и уютом. Хотелось закрыть глаза и не двигаться, а еще убрать всех людей и остаться в тишине и одиночестве.
— А теперь спать, — Лорейн выхватила у меня из-под носа тарелку и добавила ее в стопку грязной посуды у раковины.
— Хочу купаться, — заявил Бен.
— Горячей воды нет, — голос Лорейн сочился недовольством. Я огорчилась. Жалко, я надеялась еще постоять под горячим душем. — Кто-то все слил!
Неужели Джереми? Не мог же он торчать целый день в ванной? Я глянула на него. Он смотрел на меня с ехидной улыбкой, вертя в руках вилку.
— И теперь этот кто-то моет посуду холодной водой, — Лорейн забрала у Джереми вилку и застыла, глядя на меня. Джереми улыбнулся еще шире, а Ник скривился, не решаясь спорить. — Новая порция нагреется только через пару часов.
И тут до меня дошло. Запылали щеки, и предыдущее желание стать незаметной показалось жалким подобием по сравнению с безумным чувством неловкости и стыда, которое затопило сейчас.
Я еле дождалась пока все уйдут с кухни, быстро перемыла посуду и спряталась в комнате. Скорее бы это закончилось, скорее бы уехать. Я ощущала себя воробьем в орлиной стае — боялась привлечь внимание и выдать себя неловким жестом. Вообще-то, все это уже случилось. Я забралась на подоконник, с тоской рассматривая поле за окном.
И подпрыгнула от стука в дверь. Лорейн по-хозяйски зашла в комнату и решительно направилась к кровати.
— Нашла тебе одежду, — не смотря на меня, она положила на кровать разноцветное тряпье. — Выбери, что подойдет.
Развернулась и молча ушла.
Подождав, я поворошила кучу, с удивлением рассматривая платья. Никогда их не носила и не собираюсь. Так, платья и юбки прочь. Нашла джинсы и рубашку в клетку, почти как у меня, и в раздумьях уставилась на свою. Нельзя же ее просто выбросить.
*
Проснувшись в три часа ночи вполне бодрой и отдохнувшей, я долго лежала, боясь нарушить покой этого дома. Не хотелось бродить призраком по чужому пристанищу. Волнение сбивало дыхание, неизвестность нового дня пугала. В конце концов, неуютное беспокойство выгнало из кровати. Я побродила по дому, рассматривая фотографии на стенах, цветы в вазах и подушечки на диванах.
У входа висела куртка Ника. Я вытащила из заднего кармана джинсов фотографию: Ник — подросток и молодая Келли улыбались, стоя рядом на фоне солнечного дня. Фотография принадлежит не мне, я была лишь временным хранителем. Я попыталась разгладить ее и выправить уголок, но безуспешно. Тогда просто положила ее Нику в карман. Достала бумажник и изучила водительские права: судя по адресу в правах, теперь Ник живет на другом конце города. Я с самого начала шла не в ту сторону. Перед глазами снова встала сцена, когда убили Келли, и тот Рыжий. Может, он и не хотел убивать, но случившееся совершенно его не смутило, он просто дал указания найти меня. Что за человек такой?
Я залезла на крышу и долго сидела, наблюдая рассвет и думая о том, что меня ждет. Сегодня я встречусь с отцом. Он расскажет, почему меня вырастила Келли, а не он. Наверняка мои способности помешали нам быть вместе, недаром Келли не разрешала их использовать. Почему, когда мне было три года, мы снова не смогли остаться в Портленде? А моя мать? Кто она? Что с ней? Вдруг она умерла? Келли ничего о ней не знала или просто делала вид. Келли много чего скрывала, возможно, она просто не хотела говорить о ее смерти, и новая информация не принесет облегчения, а сделает только хуже. И что делать после встречи с отцом? Если мы не поладим, я с ним не останусь. Просто не смогу.
Солнце пыталось меня согреть, но я все равно неуютно ёжилась под его лучами.
В доме зашевелились, застучали, заговорили. Голоса звенели и перекликались, в них появились тревожные нотки. Что случилось? Я аккуратно спустилась к краю крыши, чтобы послушать. Во двор выбежал Ник, за ним Лорейн, и Саманта. Они вертели головами во все стороны. Ищут собак?
— Лорейн, я просил тебя быть помягче!
— Ты носишься с ней как с писаной торбой, — рявкнула Лорейн. — Не вижу в этом смысла!
— И ты добилась своего! Она сбежала!
Они говорят обо мне!
— Если ищешь причину обвинить меня, — воскликнула Лорейн, — то….
Раздосадованная собственной глупостью, я крикнула:
— Я не сбежала.
Саманта и Ник завертели головами, а Лорейн сразу посмотрела наверх. Я встретила ее яростный взгляд. Ник тревожно распахнул глаза, Саманта открыла от удивления рот.
— Пожалуйста, слезай, Тереза, — преувеличенно вежливо сказала Лорейн. — Завтрак через пятнадцать минут.
Она скрылась в доме. Ник и Саманта смотрели на меня, пока я слезала с крыши по лестнице.
Завтрак прошел в безмолвии. Я чувствовала себя ужасно. Меня нужно изолировать от общества, я совершенно не приспособлена к совместному существованию с другими Homo Sapiens.
— Тереза, собирайся, нам пора, — Ник поднялся из-за стола, многозначительно не глядя на жену. — Отвезу тебя к отцу.
Я вернулась в комнату и надела новую рубашку, а старую замотала в комок и пихнула подмышку. Не могла оставить ее здесь, даже поверженную. Зашла в ванную и уставилась на себя в зеркало. Всклокоченные волосы и чумазые щеки не лучший вид для первой встречи с отцом. Умылась и причесалась. Вот так вроде лучше.
Убедившись, что кулон и ножик лежат в заднем кармане, я спустилась. Ник ждал у двери.