Страница 8 из 58
К'рин была уже там. Она успела уже уложить свои черные волосы для Сехны, забрав их наверх, но еще не переоделась. На ней был рабочий костюм: леггинсы в обтяжку и широкая свободная рубаха с короткими рукавами, скрывающая фигуру. Она была очень высокой - почти одного роста с Ронином. Изящная длинная шея, пухлые губы, широко расставленные темные глаза. Когда Ронин с Нирреном вошли, она улыбнулась и легонько коснулась руки Ронина.
Он удивился, потому что не ожидал застать ее у себя. Она должна была сейчас либо заканчивать смену на курсах медподготовки, либо переодеваться к Сехне у себя в апартаментах.
К'рин пропорхнула мимо них к двери.
- Я их у себя обыскалась, - она помахала у них перед носом серебряными браслетами, - но потом вспомнила, что оставила их здесь.
Она показала Ниррену язык. Ниррен в ответ ухмыльнулся.
- Все, я бегу... а то не успею на Сехну. - К'рин умчалась, захлопнув за собой дверь.
Ронин прошел к буфету, достал графин и бокалы, разлил вино. Он уже напрочь забыл о К'рин.
Они с Нирреном сели на низкие пуфики, друг против друга. С потолка лился резкий ослепительный свет - в этом искусственном свете лица людей кажутся бесцветными и безжизненными. Ниррен не спеша потягивал вино. Бокал Ронина стоял на полу нетронутый. Он рассказал чондрину о своей встрече с Фрейдалом.
Глаза Ниррена на мгновение вспыхнули.
- Ну и что ты по этому поводу думаешь?
Ниррен встал и принялся мерить шагами комнату.
- Думаю, прежде всего надо выяснить, с чего бы Фрейдал так носится с этим колдуном.
- Они уверяют, что он помешался.
- Если это и правда, то, может быть, это случилось не без их непосредственного участия.
- А пятна?
Ниррен резко развернулся.
- Что?
- Эти странные пятна у него на висках.
- А, да. Пятна Дехна. Скорее всего это именно пятна Дехна. Тем более нужно как можно скорее выяснить, что замышляет Фрейдал. Очень немногие знают о Дехне. Это - такая машина Древних. Одно из этих загадочных изобретений, которые не дают нам погибнуть здесь... на глубине трех километров под поверхностью планеты. Они снабжают нас воздухом, светом, теплом. В общем, мы знаем, что они делают, эти машины, но как они действуют - выше нашего понимания. - Теперь в голосе Ниррена слышалась горечь. - Но как бы там ни было, наших познаний достаточно для того, чтобы всем этим пользоваться. В тех местах, где ты видел пятна, к голове прикрепляются провода. Электрический разряд идет в мозг. Это напоминает устройство нашей осветительной системы. Помнишь историю с этим ниром, который открыл панель и дотронулся не до того провода? Когда его нашли, он был весь черный и от него жутко воняло. Его и опознали-то с трудом, потому что нагрудный знак расплавился.
Ниррен сел и отпил вина.
- В любом случае аппарат Дехна небезопасен. Так мне говорили. С его помощью очень удобно выуживать у мятежников информацию. Но его очень трудно держать под контролем, что при нашем невежестве в общем-то не удивительно...
Он замолчал, погруженный в раздумья. Потом добавил:
- Что, интересно, задумал Фрейдал?
Ронина вдруг охватило какое-то странное волнение.
- Если я правильно тебя понял, ты утверждаешь, что саардин по безопасности не только вмешался в работу колдуна, но еще и... пытает его, чтобы выудить информацию, необходимую для каких-то его тайных целей?
- Именно так, дружище. - Ниррен поднял вверх указательный палец, и глаза его сверкнули. - Но для тебя лично это хороший шанс. Война уже не за горами, и, когда она грянет, Фрейдал с Джаргиссом окажутся по разные стороны баррикад. Мы с ним враги. - Он приобнял Ронина за плечи. Послушай, приятель. Спокойное время прошло. Если будет война, никто не останется в стороне. Это коснется всех. Ты обязан помочь нам. Попроси Сталига. Пусть он поговорит с Борросом, пока еще есть время. Это единственная для меня возможность подобраться к Фрейдалу. Если мы завладеем его секретом, у нас будет явное преимущество.
- Возможно, Фрейдалу не удалось "раскрутить" Борроса.
- Это было бы слишком хорошо.
Ронин взглянул на него.
- А то, что они сотворили с Борросом, тебя не волнует? Я даже не знаю, сможет ли он теперь вообще оклематься после того, чем они его там накачали.
Взгляд Ниррена смягчился.
- Дружище, взгляни правде в глаза. Речь идет о куда более важном, чем судьба одного человека. Все мы - всего лишь частички единого целого. Саардины погрязли в раздорах. Фригольд рушится у нас на глазах. Ты у нас вольная птица, не состоишь ни при ком. Наверное, поэтому ты еще не осознал до конца, что происходит. Но поверь мне, для того, чтобы выжить, нам придется как следует поработать. Сейчас никого не заботит благополучие Фригольда. Понимаешь? Все они слишком увлечены укреплением своих позиций. Но все это кончится полным крахом. Для всех.
- А может быть, крахом все кончится не из-за этого, а из-за вашей войны? - спросил Ронин.
Ниррен поморщился, беспомощно уронив руки.
- Я не буду с тобой спорить. Мне со своими хватает споров - каждую смену мы только и делаем, что дискутируем. Я не за этим сюда пришел.
Он усмехнулся и залпом допил вино.
- А ты все же подумай о том, что я тебе сказал. Больше я к этой теме не возвращаюсь. Просто имей в виду, что я тебе доверяю. Идет?
Ронин кивнул, а про себя подумал: "Когда он так улыбается, трудно не заразиться его энтузиазмом".
- Как вам будет угодно, - шутливо расшаркался он.
Ниррен засмеялся и встал.
- Ну вот и славно. Тогда я пойду. Я и так едва успеваю переодеться. Увидимся на Сехне.
Оставшись один, Ронин взял свой нетронутый бокал и отхлебнул вина. Оно было холодным и терпким, но Ронин не чувствовал вкуса - ему казалось, он пьет обычную кисленькую водицу.
Сехна. Вечерняя трапеза. Священное время. Как много разных традиций, подумал Ронин, входя в главный зал. А сколько сменилось до нас поколений... они покоятся теперь в земле, и мы помним о них лишь потому, что когда-то они, эти люди, установили традиции.
Жар и шум голосов обдали его горячей слепящей волной. Непрерывное беспорядочное движение. Главный зал был огромен. Его отдаленные закоулки скрывались в дыму и чаду. Ровными рядами - длинные столы и скамьи с низкими спинками. Рука Ронина машинально потянулась туда, где обычно на поясе висел меч, и не встретила привычной тяжести оружия. Без меча Ронин чувствовал себя как-то странно. Неуютно. Но появляться с оружием в трапезной было строжайше запрещено.