Вторжение

Я… в тот момент, когда флип уже переплывал по воздуху водопад, я вдруг подумала о новом оружии, которое показала сегодня Агата… Знают ли об этом наши? И если нет, то как много людей из сопротивления погибнет, пока ученые сделают правильные выводы?

Меня бросило в холодную дрожь.

Нет. Так нельзя.

Шон должен знать — должен быть готов к их новым технологиям.

Я прикрыла глаза, чувствуя горькие слезы разочарования и даже боли. Но долги надо возвращать — в Сопротивлении должны знать о новом оружии захватчиков.

А потому… прикоснувшись к дисплею системы, я ввела новые данные — координаты места, где находился главный штаб Североамериканского сопротивления — дистрикт, как называли его местные. Туда входили и столица США, Вашингтон, и знаменитое на весь мир, получившее название по своей форме, здание министерства обороны — Пентагон, и Арлингтонское кладбище, которое служило немым укором всему человечеству — столько погибших в войнах и военных конфликтах лежало там!

Приборная доска, замигав зеленым, обработала мой запрос — и, поворачивая назад, флип уносил меня дальше от канадской границы, дальше от моего пути домой…

Глава 5

Приземляться я решила в Далласе — не том Далласе, штат Техас, где ещё полгода назад на огромных ранчо жили нефтяные богачи, а в том Далласе, штат Виржиния, что находился совсем рядом с Вашингтоном и считался, по сути, его пригородом.

Дав отбой системе, я быстро осмотрела флип, пытаясь отыскать какой — нибудь сухпаёк захватчиков. Аптечка бы тоже не помешала — да только нашим врагам, с их бешеной регенерацией, аптечки были ни к чему. В итоге, задержалась я внутри флипа всего на пару минут дольше, чем было необходимо — и эти пару минут решили всё. Как там у товарища Ленина — промедление смерти подобно?

Пока я шарила по небольшим полкам — бардачкам флипа, челнок внезапно ожил: самостоятельно включилась система управления, на металлической поверхности появились какие — то новые знаки (которых я до этого ещё не видела), замерцал дисплей.

— А теперь будь хорошей девочкой и садись в кресло, — появившись по другую сторону дисплея, заявил Кейн. Восстановился, значит.

Я озиралась по сторонам, судорожно пытаясь отыскать выход. Должен же тут быть ещё какой — нибудь выход… Ещё один — мне больше и не надо.

— Алёна, — рыкнул Кейн, — в то время как флип набирал высоту. Я вцепилась в кресло, продолжая стоять… и ощущая вибрацию пола.

Светлые глаза пришельца буравили меня даже через дисплей.

Я сжала зубы.

— Нет.

Что нет? — ухмыльнулся Кейн.

— Я не могу.

Злобный инопланетянин довольно ощерился.

— Так я же тебе и помогаю. Садись в кресло, закрой свои красивые глазки — и отдыхай.

Я…

Выбора у меня не было. Сделав так, как требовал Кейн, я вопросительно взглянула на монитор.

— Умница, — похвалил меня захватчик, и тут же свет в кабине флипа немного изменился.

— Закрой глазки, — напомнил Кейн.

Я успела это сделать за мгновение до того, как флип залил яркий, абсолютно белый свет.

Казалось, прошло всего мгновение… или вечность, но стоило мне выдохнуть и открыть глаза, оказалось, что флип летит уже среди звезд… посреди бескрайнего черного неба. То есть сумерки наступили ещё раньше — на Ниагаре, к примеру, я видела только опознавательные огни, но то, что было сейчас за стеклом, и отдалённо не напоминало земное небо.

Флип вдруг дернулся и стал словно падать куда — то — меня так вжало в кресло, что другого объяснения происходящему я не нашла.

Я затаила дыхание, уже догадываясь, что будет дальше. Несколько минут прошли в тревожном ожидании. Наконец, флип дернулся в последний раз. приземляясь на твёрдую поверхность.

Все системы челнока захватчиков выключились, оставляя горящим лишь небольшое табло над дверью, которая тут же поехала в сторону, пропуская внутрь инопланетянина.

— Здравствуй, радость моя, — хмыкнул Кейн. поднимая меня с кресла пилота. — Я соскучился.

Встретившись взглядом с самыми светлыми, самыми сверкающими в мире глазами. я потеряла дар речи.

Что… — откашлявшись, я всё же произнесла: — Что теперь будет?

Кейн улыбнулся. Вполне по человечески, надо сказать.

Глядя мне в глаза, пришелец произнес.

— Ничего не будет, Алёна. Одна маленькая глупая птичка займет, наконец. положенное ей положение — только и всего.

И прижав меня к себе, Кейн развернулся на выход.

За полгода вторжения мы, человечество, много раз были свидетелями высоких технологий пришельцев — по словам тех же учёных из сопротивления, захватчики опережали нас в развитии не на одну тысячу лет, и всё же я не была готова к тому. что предстало предо мной сейчас.

Это была настоящая орбитальная станция.

Не «Мир», затопленный в Тихом океане, не МКС, которая летала где — то по орбите, пока захватчикам не надоело каждый раз встречать помеху возле нашей планеты… Эта была та орбитальная станция, которое человечество могло бы построить в будущем, развивайся мы не в плоскости потребления, а в плоскости наук. Та, которую показывали в фантастических фильмах и которую описывали в книгах.

Оглядываясь, я не заметила, как Кейн опустил меня на пол, давая насладиться обзором. И даже шикнул на охранников, которые чуть ли не взводом вытянувшись по сойке смирно, замерли у дальней стены отсека.

Станция пришельцев имела форму полого кольца. развёрнутого вертикально — в середине которого, через пустоту космоса, едва заметно мерцало что-то серебристое.

Не стань я приглядываться — пропустила бы, точно пропустила, а так…

Но, пожалуй, серебристое нечто в космическом вакууме занимало меня сейчас меньше всего. Я любовалась самой станцией.

В данный момент мы находились примерно в середине кольца базы пришельцев. чуть ближе к внешнему её краю — и вид отсюда открывался потрясающий. Самое что удивительное, что в отсеке, где мы сейчас находились, все внешние стены были прозрачными, а потому создавалось полное ощущения присутствия… словно ты не внутри станции, где есть кислород и пригодная для человека атмосфера, а там — снаружи, в пустом и темном космосе.

Что это? — спросила я, когда, наконец, вернулась к реальности происходящего. — Где мы сейчас?

Кейн, правильно поняв моё затруднение, довольно ухмыльнулся.

— Не переживай, не так и далеко.

— На орбите?

— Почти, — слегка помедлив с ответом, кивнул Кейн. — Пойдем, я провожу тебя в наши комнаты.

Вскинувшись и задрав голову, я строго посмотрела на Кейна.

— Наши? — сощурившись, спросила я.

Захватчик даже бровью не повёл.

— Ты цветок моей жизни, — напомнил Кейн. — Разумеется, у нас одни апартаменты на двоих. Было бы странно отселять тебя куда — то в другое место.

Меня обняли, крепко прижав к себе.

Мужчина скользнул носом по моей шее, судорожно вздыхая.

Аленка… я соскучился.

И это было так сказано, что я на секунду — на одну лишь секунду представила себе, что Кейн не какой — то там инопланетянин, захвативший нашу Землю, не нелюдь, ставящий опыты на людьми в своих лабораториях, не чудовище из космоса, которым нужны только наши тела… а Кейн. Мой Кейн.

И я, осев на руках чудовища, горько заплакала, уткнувшись лбом в сильное, мускулистое плечо.

— Тшшшш, всё будет хорошо — чуть слышно, склонив голову поближе ко мне, прошептал Кейн. — Ты устала, вымоталась… Тебе надо просто отдохнуть… и хорошенько поесть — дотронувшись ладонью до моего впалого живота, заключил инопланетянин.

Подхватив меня на руки, он отдал быстрый приказ ожидавшему у стены взводу — и те, услыхав тихий рык вожака, тут же моментально расформировались — бросившись выполнять каждый свою часть приказа Кейна.

Сам же захватчик нес меня на руках по длинным, безлюдным коридорам станции до светового лифта — такие я уже встречала на их корабле. Несколько секунд внутри залитого светом небольшого участка пространства (условно это можно было бы назвать кабиной, только ни металла, ни даже стекла захватчики для своих лифтов не использовали) — несколько мгновений внутри яркого белого света, заставлявшего исчезать всё вокруг — и только светлые зрачки Кейна горели в тот момент каким — то удивительным сиянием; затем свет пришёл в норму, и мы оказались…