Страница 2 из 82
- Непременно, сестренка. Клянусь тебе, я не стану рисковать без нужды.
Мгновение - и она уже крепко сидела в седле. Эвали под ней неслась, словно вьюга в конском обличье. Сидящий позади Стефен судорожно вцепился в ее пояс, и ей вдруг стало жаль Барда: ведь для него Эвали была чужой, он не умел слиться с лошадью, и ему оставалось только неуклюже цепляться; она же, отмеченная магией, доступной лишь Герольдам, ощущала себя единым целым со Спутником.
Они неслись безрассудно, сломя голову. Деревья жадно тянули к ним костлявые руки, словно пытаясь схватить и стащить со спины Эвали. Но Спутник каждый раз вовремя уклонялся, уворачиваясь, словно ласка, от когтистых ветвей.
- Слуги Тьмы! - прокричал Стефен ей в ухо, - Они, наверно, знают, что кто-то поехал за подкреплением. Они заставляют деревья нападать на нас!
Эвали избежала еще одной ловушки, и стало ясно, что Стефен прав деревья и впрямь двигались осмысленно, а не качались беспорядочно на ветру. Ветви тянулись к ним жадно и злобно; девушка-Герольд затылком ощущала жаркое дыхание черной магии, словно дохнул зловонием питающийся падалью зверь. В расширенных глазах Эвали застыл ужас: видимо, и Спутник ощутил мощь тьмы.
Она еще раз стиснула ногами бока Эвали, и Спутник ответил новым рывком; пот выступал на шее и боках лошади и почти сразу замерзал. Деревья, казалось, затряслись от гнева и разочарования, когда путники наконец проскочили мимо последних и вырвались на придорожную насыпь.
Теперь перед ними открывалась прямая и ровная дорога к столице, и Эвали с торжествующим ржанием выскочила на нее, перемахнув через поваленный ствол лесного великана..."
Тэлия заморгала глазами, резко возвращаясь к действительности. Книга околдовала ее, она витала в мечтах, навеянных рассказом, но сейчас грезы рассеялись безвозвратно. Вдалеке кто-то выкрикивал ее имя. Тэлия мотнула головой, отбрасывая с глаз непослушную прядь волос. У порога дома маячила угловатая фигура Келдар, Первой Жены. Как всегда прямая, словно жердь, как всегда в темном платье, Келдар стояла подбоченившись, с суровым видом, означавшим, что долго ждать Тэлию она не намерена.
Девочка с тяжелым вздохом отложила работу и, смахнув камешки, которыми прижимала страницы, закрыла потрепанный томик в матерчатом переплете, старательно заложив книгу драгоценным обрывком ленты. Впрочем, Тэлия знала, что и без закладки легко найдет нужное место. Келдар, как нарочно, появилась в самый волнующий момент: Герольд Ваниэль остался один, окруженный Слугами Тьмы, и никто, кроме его Спутника и Барда Стефена, не знал, в какой он опасности. Тэлия хорошо изучила нрав Келдар и не сомневалась, что сможет вернуться к книге только через несколько часов, если не завтра. Келдар всегда мастерски выискивала повод лишить Тэлию чтения - даже тех крох, которые ей неохотно разрешили. Но никуда не денешься: Келдар - Первая Жена, главное лицо в Усадьбе. Ее полагалось слушаться беспрекословно, за любое неповиновение наказывали. Поэтому Тэлия поспешила на зов. Она бережно убрала книжку в корзинку, где уже лежали шерсть и веретено Коробейник, отдавший ей этот томик на прошлой неделе, уверял, что книга никудышная, но для девочки она была дороже золота: до сих пор у Тэлии имелось всего две собственных книжки, и обе она перечитывала столько раз, что уже помнила наизусть. Эта же была новой, и сегодня благодаря ей Тэлия на час перенеслась во внешний мир, мир Герольдов и Спутников, возвышенных приключений и магии. После этого возвращение в обычный мир, где ее ждала лишь работа по дому и кислая мина Келдар, подействовало как ушат холодной воды. Тэлия постаралась стереть с лица недовольство - беда, если заметит Келдар - и с корзинкой в руке понуро поплелась по тропинке, ведущей к Усадьбе.
Но при взгляде на Первую Жену девочка поняла, что Келдар ее старания не обманули, и внутренне сжалась.
Обмануть Келдар было невозможно: она чуяла бунт, как собака закопанную кость. К тому же все признаки бунта имелись налицо, очевидные для любого, кто мало-мальски разбирается в детях: шаркающая походка, угрюмый взгляд... Келдар чуть поджала губы. Девчонке тринадцать лет, а она все еще не желает смириться с бременем, которое богам было угодно возложить на ее плечи! Что ж, скоро все изменится. Очень скоро на глупые сказки и безделье времени не останется.
- Не хмурься, дитя мое! - процедила Келдар, презрительно кривя тонкие губы. - Тебя зовут не для порки!
Конечно, в прошлом она не раз колотила Тэлию, чтобы наставить на путь истинный. Побои эти приносили крайне мало пользы и к тому же вызывали слабые протесты Матери ее Мужа. Но ведь дети должны слушаться - такова воля богов; и если для вразумления нужны побои, значит, их будут бить так сильно, как потребуется, и молиться, чтобы на сей раз урок пошел впрок.
Возможно, у нее, Келдар, недостаточно тяжелая рука. Что ж, если и впрямь дело в этом, то все еще поправимо.
Она смотрела, как девочка неохотно тащится по тропинке, шаркая ногами и поднимая пыль. Келдар отлично знала, что обращается с Тэлией очень сурово, порой даже несправедливо, но ничего не могла с собой поделать. Этот ребенок попросту выводил ее из терпения.
Кто бы мог подумать, что такое смирное и тупое существо, как Бесса, произведет на свет вот эдакую маленькую пакостницу? Девчонка порой вела себя как дикарка, строптивая и непокорная, - как только посмела Бесса родить такую дрянь? Что ж, в семье не без урода, но кто мог ожидать, что у Бессы к тому же хватит наглости умереть родами и свалить воспитание младенца на остальных Жен?
Тэлия настолько не походила на мать, что Келдар невольно вспоминались рассказы о подменышах. В самом деле: ребенок родился в канун летнего солнцестояния, а давно замечено, что в эту пору происходят всякие загадочные вещи. Ведь сходства с отцом, крепким, рослым, белокурым мужчиной, в девчонке не больше, чем с полной, светловолосой, болезненной матерью.
Но нет. Это суеверие, а суеверию нет места в жизни крепковеров. Просто в девчонке упрямства вдвое больше обычного. Но даже самые упрямые побеги можно согнуть. Или сломать.
И если у Келдар не хватает для этого сил, то среди крепковеров найдутся люди, которые легко справятся с этой задачей.