Страница 7 из 25
«Оей», – пискнула я в глубине души. Ответ последовал не сразу. Но Яна решилась.
– Два дня назад я почувствовала сильную боль в колене. А вчера Алексей Борисович сказал, что у меня надрыв связок и будет лучше, если эту игру я отсижусь на скамейке.
Теперь уже бровки у наставника были домиком. Он глубоко вздыхал и нервно потирал лоб ладонью правой руки.
– И что ты мне предлагаешь? Раньше сказать нельзя было?!
Бессовестная виновница грядущих ротаций смотрела в совершенно другую сторону и с ответом снова не торопилась. Узнаю свою подругу.
– Пусть Вика играет, – невозмутимо, серьезным тоном, произнесла Яна, обратив к ней свои очи. – Ведь я буду не всегда, а достойная замена должна иметься.
Валерич выдохнул. Все улыбались.
– Хорошо, – согласился он, превозмогая себя. – Вика, значит,…выходишь на место Чижиковой. Остальные точь-в-точь как на пред игровой тренировке. Все помнят?
В ответ хоровой оркестр с единственным словом – «да».
– Тогда бегом на паркет! Давать установку вам уже некогда. Время поджимает. Ну? Кому-то особое приглашение нужно?
«Как знать», – подумала я, высматривая из сидячего положения как барышни, одна за другой, выходили из раздевалки. Мне хотелось покинуть ее последней, но Валерич не двигался с места даже когда мы остались наедине. Ключ валялся на подоконнике. Я потянулась за ним, но наставник меня тут же остановил.
– Я закрою, – сердито отрезал он. – Иди скорей на площадку.
Я застыла в полупозиции. Моя рука по-прежнему тянулась к пыльному подоконнику, а глаза поднялись чуть вверх, чтобы как можно лучше рассмотреть лицо Александра Валерьевича, с которым он произнес вышесказанное. И я была просто поражена. Его вид оказался настолько взволнованным и поникшим, что люди, пережившие минутой ранее конец света, по сравнению с ним выглядели бы нарочито спокойными. Зрачки в бездонных карих глазах уменьшились до размеров песчинки, а рот слегка приоткрылся. Я бросила взгляд в окно. Там никого не было.
– С вами все хорошо? – спросила я, повернувшись обратно.
Он явно мешкал, но немедленно сменил интонацию на более радужную.
– Не переживай за меня. Сегодня очень многое будет зависеть от того, какую игру ты покажешь. Не давай в обиду себя и девчонок. Дерзай, Лиза! – подхватил тренер мою руку и провел мимо своей фигуры в сторону выхода, хлопнув дружелюбно ладонью по пояснице.
Я шла прямо и больше не оборачивалась. Исключение сделала лишь в самом конце, уже выйдя из раздевалки и повернув за угол. Притормозив, я с опаской выглянула из-за хрупкого косяка и посмотрела вовнутрь. Он все еще стоял там, повернутый спиной к выходу и изредка мотал головой из стороны в сторону, томно вздыхая при этом. Внезапно, пластик, за который я держалась рукой, довольно эпично хрустнул и Валерич резко повернулся к двери, на месте которой еще секундой ранее красовалась моя голова. Однако я успела ее убрать и в один миг прошмыгнула на лестницу, ведущую в игровой зал.
«Фух» – выдыхала я с облегчением, выбираясь наверх. «И что с ним такого произошло?»
На последнем пролете я встретила Вику, прижавшуюся лицом к перилам. Подойдя к ней вплотную, я аккуратно обняла ее за плечо.
– Хей, ты чего? – прильнула я губами к, покрытому волосами, уху.
– Ничего! Иди куда шла!
Это был голос отъявленной истерички. Она упорно закрывала свое лицо, но не нужно было видеть его, чтобы понять, как тут все запущено. Мое нескромное воображение в считанные мгновения воссоздало картину раскрасневшейся заплаканной рожицы, и я наклонилась, повторно убирая ее волосы за ухо.
– Ты из-за Яны? – проронила я шепотом.
А в ответ тишина.
– Слушай, я уверена она хотела, как лучше, – продолжала я скрупулезно шептать. – Тем более все получилось. Ты на ее месте сегодня играешь.
– Ага. Точно, – появился безликий гундеж. – Только Валерич…хнык…чуть голову не сломал сначала, когда…хнык…узнал, что Яна играть не может.
«Да уж. Ничего от тебя не скроешь», – сетовала я про себя. Мне нужно было как можно скорее вернуть ее в тонус, ибо до начала игры оставались минуты. Я немного поморщилась, а затем снова прижалась губами к мочке ее теплого уха.
– Тебе нужно успокоиться.
Вика тут же распустилась, словно цветок, и посмотрела на меня той самой, ничуть не отличавшейся рожицей – заплаканной и опухшей.
– Серьезно?! – всхлипывала она, изрыгая ярость.
От испуга я несколько растерялась.
– Да, – ответила я без иронии. – У нас впереди важная встреча. И ты, – впирая ей в грудь указательный палец. – Играешь сегодня на очень серьезной позиции, заменяя не менее серьезного игрока. Поэтому сосредоточься и не ударь в грязь лицом. Возможно, после этого Валерич перестанет тяжело вздыхать при звуке твоей фамилии!
Я произнесла это с чувством и пошла в зал, не отслеживая ее реакции. Мне казалось, это был мой психологический максимум. На большее я не способна.
Площадка была заполнена спортсменками из обеих команд. Все разминались. Некоторые из девчонок продолжали делать растяжку, а остальные совершали несложные броски по воротам. Их, не шибко усердствуя, отражала наш первый голкипер – Дроздова Соня. Я встала на бровке, расположившись в паре метров от скамьи за воротами, на которой в гордом одиночестве, сложив ногу на ногу, пребывала Яна, попивая кислородный коктейль из маленького стакана. В отличие от остальных, мне было необходимо с нуля и в экспресс режиме подготавливать свое тело к предстоящему поединку. Таков удел опоздавших.
Нехотя посматривая за происходящим в зале, я увидела новоиспеченную Вику, стремительно пытавшуюся просочиться сквозь толпу никуда не спешивших девчонок. Быстрым шагом она приблизилась к нашему капитану и резким движением вырвала из ее рук природный напиток.
– Ты соврала, там, в раздевалке! – осуждающе выплескивала она. – Ты ведь не говорила ему!
Несмотря на откровенную ярость в претензиях, Яна по-прежнему улыбалась.
– Не говорила.
– Но зачем?!
– Чтобы у него было как можно меньше времени на принятие решения, – коснувшись ее руки на поясе, ответила Яна. – Теперь все в твоих руках, дорогуша.
Вика застыла. До этой секунды она лишь со стороны наблюдала за тем, как Яна живет командой. Но сегодня ей удалось ощутить в полной мере всю ее доброту. На экспрессивный диалог с запозданием среагировали остальные партнерши и подбежали к скамье, окружая парочку. Я с радостной физиономией продолжала тянуть обеими руками голеностоп.
– Что у вас тут происходит?! – командующим возгласом спросила Олеся.
Яна привстала и, зацепившись языками с кем-то еще, двинулась к противоположной скамье, в наглую проигнорировав прозвучавший вопрос. В этот момент Вику, кажется, расколдовали, но взгляд ее по-прежнему был пустой.
– Чижикова! Я у тебя спрашиваю! – продолжала Олеся дышать огнем.
Но капитан была неумолима. Она, как никто другой понимала, к чему приводят междоусобицы и часто уходила от конфликта в буквальном смысле. К тому же в этот раз еще и раздался свисток, приглашая команды пройти на торжественное приветствие.
Все проходило в оперативной манере. Послушали гимн России. Пожали друг другу руки. Судье оставалось только одно: дать стартовый свисток и свести нас в битве. Но ко мне неожиданно подбежала Яна.
– Одну секунду, – показывала она поднятую вверх правую руку арбитру. Тот кивнул.
Я стояла в недоумении.
– Вот, дай сюда, – забирая мое запястье и натягивая на него уже потрепанную повязку действующего капитана, произнесла экс-обладатель этого почетного статуса.
Я тут же бросила свой взор на Олесю. Мне стало волнительно. Ведь это она только что примеряла на себя лидерство и участвовала с судьями в жеребьевке. Видок у нее был недовольный.
– Спасибо, конечно, но…
– Никаких но! – оглушительным выстрелом отрезала Яна. – Веди себя уверенно! У тебя все получится!
Я больше не успела сказать ни слова. Она сразу убежала назад. Мне все еще было не по себе. Поворачиваюсь к сопернику. Закрываю глаза. Свисток. Поехали.