Страница 8 из 24
И тут же хозяин кабинета оторвался от работы и прислонился к креслу. Проведя ладонями по шершавым и потрёпанным стенкам мебели, обтянутых бежевой кожей, мужчина взял кружку. В воде плавает несколько убогих чаинок, что всего лишь слегка раскрашивали воду и придавали ей далёкий, словно горное эхо, и практически неразличимый от воды вкус чая. Как только он сделал пару прерывистых всхлипов горячей жидкости, то отложил кружку, наполненную непонятным раствором.
Владелец этого помещения опрокинул голову и тяжело выдохнул. Из его рта вырвались массивы пара, что устремились под белоснежный потолок кабинета, покрыв инеем лёгкую и неаккуратную щетину на лице мужчины.
Испарения знаменуют лишь то, что сегодня отопления в их «узле» решили не давать, отчего работа государственных служащих Восточной Бюрократии в этой части региона становилась похожа на сущий ледяной ад. Но и отказаться от неё нельзя было. Несмотря на скудную зарплату, работать, некуда больше идти.
Внезапно, массивная железная дверь с нестерпимым металлическим скрипом отварилась и, аккуратно ступая на бетонные полы, в кабинет зашло два человека.
Мужчина оторвался от небольшого отдыха и, протерев глаза, вежливо спрашивает:
– Здравствуйте, вас нечто интересует, что вы ко мне пожаловали?
Голос хозяина кабинета звучит довольно мягко, но, не теряя мужественности и внутренней силы.
– Приветствуем вас, – мягко говорит один из пришедших. – Это вы Эрнест Калгар?
– Да, – послышался уверенный ответ, и мужчина тут же тщательно осмотрел пришедших, всматриваясь в каждую деталь.
Первый – высокий под два метра молодой парень. Его покрывает длинный пуховик, сотканный из серых тканей, аккуратные брюки и очень дорогие для этих мест кожаные туфли. Лицо парня светлое нордическое и с довольно мужественными очертаниями. Вторым человеком оказалась невысокая девушка, укутавшаяся в чёрное зимнее пальто. Она стоит на невысоких каблуках, что переходили в плотные кожаные сапоги. Голова девушки спряталась за белоснежным шарфом, что практически сокрыл её лицо, оставив на виду лишь прекрасные голубые глаза.
– Мы хотим расспросить вас про вашу работу, – тихо промолвила девушка.
– Я не знаю кто вы. Почему я должен перед вами отчитываться? – преисполнившись спокойствием, сидя на кресле, поинтересовался Эрнест. – Я вас в первый раз вижу и вы меня тоже и тут выпаливаете…
У парня, что является гостем, тут же в руках оказалась небольшая ксива, обтянутая в обложку цвета радуги без голубого, а после зазвучали слова, наполненные надменностью и самомнения:
– Мы представитель сообщества «Народное благополучие» и помощники Министерства Свободы, на основании Федерального Закона «О прозрачности государственной деятельности», прошу вас рассказать о своей жизни и работе.
– Да-да, – поддержала его дама. – Всё рассказать, вплоть до самых интимных подробностей! Мы же представители гражданского общества и мы для него должны выведать о власти всё.
– Что ж, – аккуратно запротестовал хозяин кабинета. – Я могу рассказать о своей работе, но не о личной жизни, так как она защищена законом.
– Да ну, – резко, заполнив пространство кабинета мерзким голосом, заговорила девушка. – Я из этого же управления, но только из управления развития свободы. И я скажу, что за вами, жалкими бюрократами, нужен строжайший надзор. Так что давай, представитель государства, говори нам, как в свободное время ты вредишь нашему гражданскому обществу!
– Почему? – строго вопросил Эрнест.
– Потому что вы все сволочи и воруете наши деньги, – нагло заявила девушка и с большей спесью продолжила. – Ты же власть, ты не можешь иначе, такова твоя гнилая государственная натура. И во имя укоренения Свободы в этом регионе тут нужна более либеральная власть, – фанатично закончила девушка.
Владелец кабинета развёл руки в стороны, за ними потянулась его одежда, и дублёная куртка на фоне восходящего солнца засияла дырами и заплатками.
– Я похож на того, кто ворует? – отчаянно кинул мужчина и столь же тяжело добавил. – Может вы, господа, поработаете за продуктовые карточки? Как это делаю я.
– Во-первых, – грозно начала девушка. – Почему только «господа»? Или вы принижаете моё женское достоинство? Мне обратиться в Министерство Феминизма, чтобы вы вообще лишились работы за собственные слова? Во-вторых, – уже более спокойно зазвучали слова. – Почему все дороги заметены снегом, и мы не могли целых три минуты объехать сугробы? Почему «региональное Общество Капрофилов» до сих пор не зарегистрировано в реестрах? И когда, наконец, утвердят в правах «Молодёжный Управленческий Комитет»? Не уж, то они не могут принимать участие в управлении регионом?
Эрнест, справившись с внутренним негодованием, совершенно мирно и вежливо стал отвечать:
– Нашими всеми дорогами занимается акционерное общество «Северный путь» и именно оно не так давно выкупило все трассы у «Дальней Стези», и дороги в нашей части региона. Конечно, мы каждый день отправляем туда запросы и жалобы, но в соответствии с Федеральным законом «О рыночной либерализации» они могут с этими дорогами делать что угодно и как. Поэтому, к сожалению, мы не получили от них ни одного ответа на запрос.
И тут мужчина почувствовал благодарность тому, что работает в неимоверно огромной волокитной бюрократической машине, где тысячи отделов и сотни управлений. Почувствовав внутреннее тепло и ощущения радости, от того, что он сейчас пустит этих «ревнителей справедливости и свободы» по бюрократическому колесу, мужчина, подняв тембр, заговорил:
– Что касается вашего «комитета», то согласно федеративному устройству, каждый регион правит так, как сочтёт нужным и в этом вопросе подчиняется только Отделу по Регионально-Федеральной координации, а поэтому отправляйтесь за разъяснениями туда. А насчёт регистрации «Общества Капрофилов», идите, пожалуйста, в отдел у-315 «Реестр некоммерческих обществ». Простите, но я занимаюсь только регистрацией и всем, что связано с индивидуальными предпринимателями.
– Да что за волокита! – вспылил мужчина и тут же перешёл в активную атаку. – Ты что решил тут задушить свободу своими бюрократическими уловками? Или тебя, сволочь, в суд затащить, за «препятствие благополучию народа»?!
И тут со стороны входа послышался полный силы, но сдерживаемый спокойствием голос, что прозвучал подобно грому:
– А вот оскорбляться не хорошо.
Сторонник сообщества резко развернулся к источнику неизвестного голоса и в его сторону выпалил фразу, о которой спустя мгновение пожалел:
– Ты, что мразь, решил мне препятствовать в делах активного гражданского общества?
Вошедший мужчина, облачённый в длинное кожаное пальто, которое тяжёлым плащом ложилось на жилетку с белой рубашкой. Его ноги облачены в отличные чёрные шёлковые брюки, а стопы надёжно укрываются под туфлями из драгоценной крокодильей кожи. А на голове зиждется прекрасная шляпа.
– Простите меня, пожалуйста, – мольбами разразился кабинет.
Неизвестный гость снял шляпу, и тут же на вид подалось довольно зрелое грубое лицо пожившего человека, от которого исходит волчий взгляд и неприятный холодец. Человек, сняв головной убор, почесал, покрытую сединой макушку, и заговорил:
– Что ж, за оскорбление тебе ничего не светит, так как согласно нашей Конституции, «в целях укрепления самовыражения, а значит свободы, оскорбления не являются преступлением, а способом самовыражения». Но вот твоё паршивое сообщество сидит на моём топливе. Поморозите задницы недельку, может, научитесь вежливости.
– Но… – захотела что-то сказать девушка, но её тонкий голосок был прерван мощным и грубым басом:
– А теперь вон отсюда.
Пыл и рвение этих людей, что решили «во имя свободы и благополучия» порвать слугу Бюрократии за свои идеи, быстро погасли перед тем, кто действительно оказался волком в кабинете. Его холодный, как арктический лёд взгляд сверлил двух «ревнителей», и бесцветные, словно камень, глаза неустанно следили за ними. Два человека, как будто в покорности, склонив головы, моментально покинули помещение, оставив после себя лишь плохие воспоминая, словно неприятное поветрие от канализационного зловония.