Страница 35 из 39
– А Сидор, заходи, – дружелюбно произнес Строгий. – Молодец. Хорошо выступил вчера.
– Спасибо, – скромно улыбнулся Сидор.
– Слушай, у меня для тебя две новости. Хорошая и плохая, – вытаскивая из лотка листки бумаги, произнес Строгий. С какой начать?
– С хорошей.
– Ладно. Хорошая. Министр подписал приказ о зачисление тебя в штат министерства.
– Отлично.
– Я бы не спешил радоваться.
– Если вы за опоздание сердитесь. То это первый и последний раз, – Сидор хлопнул себя рукой в грудь. – Просто меня в полицию вчера забрали. Но уже отпустили.
– Полиция здесь не при чем, – раздраженно махнул рукой Строгий. – Ты оказываешься, вчера Станиславского им повредил.
– Не вредил я. Только бутылку разбил об него.
– Правильно. Но у Станиславского нос откололся, – вздохнул тяжело Строгий.
– Можно ведь приклеить?
– Поздно. Худрук министру жалобу на тебя написал. И тот тебя уволил. Вот приказ. – Строгий взял в руку другую бумажку.
– И что же мне делать? – растерянно спросил Сидор.
– Ехать в министерство. Там сегодня в двенадцать торжественное собрание в честь юбилея Айвазовского. Министр приказал, чтобы ты выступил. Ему понравилось вчера твоя речь про пароходы.
– Так я же уволен, – напомнил Сидор.
– С завтрашнего дня примем по-новому. Привыкай, это министерство культуры, – серьезно сказал Строгий. – У нас в подчинении сто два цирка и пятьсот шестьдесят клоунов.
– Так я теперь клоуном работать буду, – поинтересовался Сидор.
– Ты не умничай тут. Иди. Степан тебя отвезет, – махнул рукой Строгий.
Сидор тяжело вздохнул и направился к выходу.
– Подожди, – остановил его Строгий. – Ты этот журнальчик вчерашний оставь почитать. С девочками.
– А, да. Конечно, – Сидор открыл сумку и вспомнил, – Я же его отдал отцу Порфирию. Завтра могу другой принести.
– А чем это у тебя из портфеля пахнет, – принюхиваясь, спросил Строгий.
Сидор заглянул снова в сумку и достал связку грибов.
– Это грибы сушеные. Забыл выложить.
– О! То, что надо. А то у меня закусить нечем. – Строгий нагнулся под стол и достал бутылку коньяка и бокал. – Оторви-ка мне один.
– Да забирайте все, – протянул связку Сидор.
– Одного хватит, – оторвал от связки гриб Строгий, – Все. Иди, работай. Работай. И не ломай больше ничего.
В коридоре его уже ждал Степан.
– Ну, что сказал? – спросил он.
– Сначала принял на работу. Потом уволил. Завтра снова обещал принять.
– У нас так всегда. Это же министерство культуры, – похлопал по плечу его Степан. – У нас в подчинении сто два цирка.
– И пятьсот шестьдесят клоунов, – добавил Сидор.
– Да. Откуда ты знаешь?
– Меня представили коллективу.
– А ты юморист, – засмеялся Степан и обняв за плечи повел по коридору.
***
Куда же пропал этот водитель, – выйдя на улицу и оглядываясь по сторонам, раздраженно произнес Степан, – Ведь бомбит где-то. Мало ему зарплаты.
– А ты все время в министерстве культуры работаешь, – спросил его Сидор.
– Да, ты что, – закуривая, выбросил спичку Степан. – Я до этого в овощном магазине работал.
– В овощном?
– Да. Продавцом. Там меня шеф и приглядел. У нас с улицы сюда на работу не устроишься. А тебя я понял, отец Порфирий порекомендовал.
–Кто?
– Да, ладно, – усмехнулся Степан. В это время дверь издательства распахнулась, и на улицу выскочил в одних трусах Строгий. Он с наслаждением глубоко вздохнул и с криком,– «Да, здравствует свобода», бросился бежать вниз по улице.
– Что это, – выронил изо рта окурок Степан.
– Кажется наш шеф, – озадаченно произнес Сидор.
– Так, я за ним, – сделал строгое лицо Степан, – А ты сам иди в министерство. Прямо, километра два пройдешь. Потом свернешь направо и до набережной. Там найдешь, – и он, быстро побежал вслед за удаляющемся Строгому.
– На, банкете увидимся, – раздался напоследок крик Степана. Сидор постоял, немного глядя вслед убегающим, и удивленно пожал плечам, пошел в указанном направлении.
Пройдя немного, он остановился у стеклянной витрины японского ресторанчика и стал через стекло рассматривать зал. Ресторанчик только открылся, и внутри было не много посетителей. Денег у Сидора не было, да и есть он не хотел. Просто ему очень нравилось смотреть на официантов, работающих в этих ресторанах. Совсем молодых юношей и девушек, в длинных передниках, внимательных, в полупоклоне и всегда с улыбкой, выслушивающих заказ или занимающихся сервировкой стола. Сидор испытывал, какое эстетическое наслаждение от этого продуманного веками и такого простого ритуала подачи еды. У себя в компьютере он собрал коллекцию рисунков японской одежды, фотографии и рецепты блюд. Он изучил походку, повороты и поклоны, обязательные на подобных церемониях. Он в глубине души мечтал работать в таком ресторанчике и именно официантом. И даже несколько раз попытался устраиваться на работу, но его не брали из-за возраста. А один управляющий, посоветовали с иронией идти продавать на улице петушков, на палочке.
– Разрешите, – сзади кто-то похлопал Сидора по плечу. Он оглянулся. Перед ним стоял молодой парень со стремянкой и ведром в руке. -Мне витрину помыть надо, – сказал парень, выставляю стремянка.
– Да, да, конечно, – Сидор оглядел еще раз зал ресторанчика и пошел, не спеша вверх по улице.
Уже подходя к министерству рядом с Сидором притормозила машина Строгого из которой на тротуар выпрыгнул Степан.
– Все нормально, – улыбнулся он. – Поймали шефа. Отправили на скорой в психушку.
–Что с ним?
– Обычная история. Не умеренный алкоголь. Через недельку вернется, – беззаботно ответил Степан, входя в холл министерства и показывая корочки охраннику.
– Время еще есть пойдем в буфет, выпьем по маленькой. Снимем стресс, – и Степан потащил Сидора за собой вниз по лестнице. В буфете Степан заказал два по сто грамм, и они расположились в углу за столиком.
– За культуру. Как любит говорить шеф, – поднимая бокал произнес Степан. Они чокнулись, выпили. К их столику в это время подошел высоки гражданин:
– Министру очень понравилось ваше выступление вчера в Среднем театре.
– Спасибо, – скромно ответил Сидор.
– Надо, чтобы и сегодня пароходные гудки прозвучали.
– Где же я их возьму, – растерялся Сидор.
– Ищите. Это пожелание министра, – двусмысленно произнес господин и вышел из буфета.
– Кто это?
– Помощник министра. Мастерски играет на бильярде. Оттуда и попал в министерство,– отрекомендовал высокого Степан и пошел к стойке заказывать по второй. Они выпили за здоровье шефа.
– Где мне гудки взять, – вопросительно посмотрел на Степана Сидор.
– Я что-нибудь придумаю. Здесь же река рядом, – успокоил его Степан. Они выпили еще по одной, за пароходы, и Степан отвел Сидора к конференц-залу, и велел ждать его здесь, а сам куда-то убежал.
Сидор заглянул, приоткрыл дверь и заглянул вовнутрь зала. Это было очень большое помещение со сценой, на которой стояли длинный стол президиума, обтянутый красной материей и трибуна со стеклянным графином. Сзади за президиумом, во все стену висела репродукция картины Айвазовского «Девятый вал».
– Все нормально, – подошел к нему сзади возбужденный Степан. – Договорился на реке с одним буксиром. Загудит. Я ему по телефону эсэмэску сброшу.
– Слушай, а если снова шампанское принесут, разбить. Там на сцене никакого бюста нет.
– А чей бюст нужен, – деловито спросил Степан.
– Айвазовского.
– Ладно. Жди здесь, что-нибудь придумаем, – и Степан побежал куда-то по коридору.
Через пятнадцать минут он вернулся, радостно потирая руки. – Все нормально. Бюст будет. Помощник министра уже отправил за шампанским. Как только привезут, начнем. Они спустились в буфет, и выпили за здоровье Айвазовского. Тут по громкой связи всех пригласили в конференц-зал.
– Тебе в президиум. Выступаешь третьим, после монгольского посла, – открывая дверь в зал, предупредил Степан.