Страница 19 из 20
Пока Заграничные части ОУН Бандеры работали на Лондон, Заграничное представительство УГОС Лебедя снабжало Вашингтон агентами для заброски в Советский Союз. В мае 1951 года ЦРУ и МИ-6 совместно отправили на Западную Украину парашютистов. Британских агентов, во главе с Мироном Матвиейко, благословил на операцию Бандера, американских провожал Лебедь.
Сразу несколько групп было сброшено над карпатскими лесами. Первые новости от них несказанно обрадовали натовские разведки: группы ушли от преследования и наладили связь по радио. Но со временем и британцы, и американцы заподозрили, что дела у их подопечных идут как-то слишком гладко. В действительности же произошла катастрофа – большинство парашютистов попало в руки МГБ и вынужденно перешло на сторону Москвы (среди них и Матвиейко). Потеряв множество агентов, ЦРУ и МИ-6 в итоге отказались от заброски с воздуха. США поручили теперь фракции Лебедя участвовать в психологической войне против СССР. Англичане к 1954 году просто махнули рукой на бандеровцев. Тем не менее западные спецслужбы сходились на том, что (как утверждали британцы) «несмотря на наше общее желание утихомирить Бандеру, необходимо принять меры, с тем чтобы Советы не могли его убить или выкрасть… Ни при каких обстоятельствах нельзя позволить Бандере стать мучеником»85.
Как бы туманно ни звучала телеграмма Уильяма Худа в Вашингтон, не оставалось сомнений в одном: это был провал американских и британских спецслужб. Если именно Советы устранили лидера ЗЧ ОУН, то после гибели он мог стать более значительной фигурой, чем при жизни. 16 октября из мюнхенского филиала пришло более подробное сообщение: «Бандера доставлен в больницу мертвым. Неясно, вызвана ли травма на макушке падением. Бандеровцы подозревают насилие». 18 октября, в воскресенье, перед обнародованием результатов вскрытия, офицерам ЦРУ вновь пришлось давать телеграмму из Мюнхена в Вашингтон с новостью от одного из агентов в рядах германских спецслужб: «Предварительное вскрытие показало, что Бандера умер неестественной смертью. Признаки отравления». О возможном самоубийстве шеф филиала в Мюнхене ничего не писал. Он подозревал убийство86.
Глава 13
Подъем
В течение нескольких дней после гибели Бандеры сотрудники ЦРУ в Мюнхене предпринимали отчаянные попытки выяснить, кто убрал лидера украинской эмиграции и почему. Очевидного ответа не было.
Еще в марте 1958 года они получили телеграмму из Вашингтона с требованием свежей информации о Бандере. Директора ЦРУ запросил об этом Государственный департамент, а дипломатов в свою очередь – некий член Конгресса. Один из влиятельных игроков американской столицы захотел пригласить лидера Заграничных частей ОУН в Соединенные Штаты. В Мюнхене проверили досье на Бандеру и не отыскали ничего, что помешало бы тому пересечь океан. Также в ЦРУ проверили, не обращался ли Бандера за визой в консульство там же в Мюнхене. Как выяснилось, нет – видимо, он ждал сигнала от своих друзей в Вашингтоне. Какое-то время, однако, Уильям Худ и его люди ничего по этому поводу не предпринимали. Круги украинской эмиграции на службе ЦРУ – Лебедь и соратники – всячески пытались не пустить нежелательного для них гостя в США и Канаду, где они уже чувствовали себя как дома. Их враг остался в Баварии87.
Но позднее Бандера все же подал в мюнхенское консульство прошение о выдаче трехмесячной визы для посещения США. Надеясь оказаться по ту сторону Атлантики весной 1959 года, он писал при этом одному из нью-йоркских друзей, что боится отказа. В документах, представленных им в консульство, значилось имя Стефана Попеля, хотя жена и дети были указаны под фамилией Бандера. Собеседование с заявителем провел Кермит Мидтун, который, несмотря на молодость, имел опыт службы в ФБР. Украинец показался ему отнюдь не заслуживающим доверия. Что еще важнее, Мидтун сомневался в приверженности Заграничных частей ОУН принципам демократии – стержню американской политики в послевоенной Европе88.
Бандере было нелегко переубедить американца. После нападения Третьего рейха на Советский Союз некоторые члены бандеровской ОУН вступили в подчиненную оккупантам «народную милицию» и приняли участие в «окончательном решении еврейского вопроса». Но лидеры националистов отнюдь не в евреях видели врага номер один. Главной угрозой желанной государственности они считали поляков и «предателей» среди своих. И легко прибегали к террору для решения любых проблем – даже по окончании Второй мировой войны. Теперь их жертвами становились те, кто воевал против УПА на стороне СССР, и те, кто оказался на западе Украины между двух огней и решил принять новую власть89.
Бывший сотрудник ФБР спросил Бандеру, как тот намерен внедрять и укреплять устои демократии в случае триумфального возвращения на Украину. Ответ ему совсем не понравился – Бандера отделался тем, что демократия, мол, неизбежно придет вместе с национальным самоопределением. Он пообещал прислать Мидтуну литературу ЗЧ ОУН, чтобы тот убедился, как демократична их организация. Скоро в консульство доставили восемь брошюр. Авторы критически отзывались о резолюциях последнего съезда КПСС, осуждали Советский Союз за ГУЛАГ, обосновывали стремление Украины к независимости, излагали программные документы бандеровской ОУН. Мидтун не стал даже читать эти брошюры – в итоге их выслали в подотдел сбора и распространения информации. В любом случае он не мог единолично принять решение, давать ли Бандере визу в США. Свое слово должно было сказать ЦРУ90.
5 октября 1959 года, всего за десять дней до выстрела Сташинского, Худ написал начальству в Вашингтон и намекнул, что неплохо было бы помочь лидеру ЗЧ ОУН с получением въездной визы, в которой консульство месяцами ему отказывало. Записка главы мюнхенского офиса ЦРУ сопровождала более детальный запрос от сотрудника западногерманских спецслужб, обозначенного псевдонимом «Хердаль». Американцы заверили Хердаля в том, что «центр весьма заинтересован этим вопросом, особенно признаками того, что Бандера „исправился“, и соображениями о том, какова может быть оперативная выгода от него». В ЦРУ надеялись, что он больше не будет угрозами и насилием держать в ежовых рукавицах подчиненных и всю общину эмигрантов с Украины – это в первую очередь тревожило консульство.
Бандера просил трехмесячную визу в США, чтобы повидать родственников. Но это был только предлог, на деле же он хотел мобилизовать своих сторонников в Северной Америке. По западногерманским оценкам, бандеровцев в Америке насчитывалось от трехсот до четырехсот тысяч. К тому же они имели огромное значение для финансирования организации. Немцы полагали, что за пять лет (1954–1958) только жители Канады перевели ЗЧ ОУН девятьсот тысяч долларов США. Гость из Мюнхена надеялся обсудить и возможное сотрудничество с представителями власти. Худ поддержал Хердаля, который уверял американцев: «В принципе, сегодня Бандера обещает больше оперативной выгоды, чем все остальные группы русских эмигрантов на Западе». Имелись в виду шпионаж и прочие дела по ту сторону железного занавеса – на земле неведомой и желанной для разведок стран НАТО. Худ верил, что ЦРУ немало приобретет, если протянет руку тому, кто может поделиться с ними множеством полезных сведений. Он писал начальству: «Если визу выдадут, мы полностью будем в курсе будущего взаимодействия между „Подъемом“ и Бандерой. Если не выдадут, Хердаль, видимо, разозлится и отрежет нас от этого направления деятельности „Подъема“». Ответа из Вашингтона на это предложение в мюнхенском офисе ЦРУ до гибели Бандеры так и не дождались91.
Информатора ЦРУ по прозвищу Хердаль звали Хайнц Данко Херре. Он занимал высокий пост в БНД (Федеральной разведывательной службе). Формально эта служба возникла 1 апреля 1956 года и непосредственно подчинялась федеральному канцлеру Конраду Аденауэру. Фактически же она была детищем Западной Германии и США и десять лет (1946–1956) таилась под вывеской «Организации Гелена», на содержании и под контролем ЦРУ. Название этой организации дал генерал Райнхард Гелен, во время войны – начальник разведотдела Генштаба вермахта на Восточном фронте. Во внутренней переписке ЦРУ конца 50-х годов БНД обозначали словом «Подъем», а позднее – «В гору». Образование БНД и вправду показало, что у американцев дела шли в гору. Тесный контакт с разведкой Западной Германии ЦРУ сохранило, но вот платить по счетам стали немцы. К обоюдному удовольствию, Гелен теперь сам руководил БНД, заняв пост ее президента на следующие двенадцать лет. Его карьера тоже была на подъеме92.
85
Breitman and Goda. Hitler’s Shadow, p. 80–82; Dorril. MI6, p. 231–235.
86
Breitman and Goda. Hitler’s Shadow, p. 82–83, 85–88; Камінський. «Пролог» у холодній війні проти Москви, с. 3–39.
87
Munich to Director, IN 37607, October 16, 1959, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6; Munich to Director, IN 38209, October 18, 1959, ibid.; Munich to Director, IN 38504, October 19, 1959, ibid.
88
Director to Munich, Frankfurt, DIR 13898, March 20, 1958, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6; Munich to Director, IN 49176, March 27, 1958, ibid.
89
Munich [General Consulate] to Secretary of State, Department of State, 10490, October 16, 1959, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6; Лист Степана Бандери до Осипа Бандери від 1 листопада 1955 р. // Посівнич. Степан Бандера, с. 191–194; Лист Степана Бандери до Ярослава Падоха від 7 лютого 1959 р. // Jaroslaw Padoch Collection, № 208, Украинский музей-библиотека в Стамфорде (Коннектикут).
90
Timothy Snyder. The Reconstruction of Nations: Poland, Ukraine, Lithuania, Belarus, 1569–1999. New Haven, CT, 2004, p. 154–178; John-Paul Himka. Ukrainian Collaboration in the Extermination of the Jews During the Second World War: Sorting Out the Long-Term and Conjunctural Factors // The Fate of the European Jews, 1939–1945: Continuity or Contingency, ed. Jonathan Frankel. Oxford, 1997, p. 170–189; Alex J. Motyl. The Ukrainian Nationalist Movement and the Jews: Theoretical Reflections on Nationalism, Fascism, Rationality, Primordialism and History // Polin: Studies in Polish Jewry, ed. Antony Polonsky and Yohanan Petrovsky-Shtern. Vol. 26. Oxford, 2014, p. 275–295.
91
Munich [General Consulate] to Secretary of State, Department of State, 10490, October 16, 1959, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6; Page. Mysterious Poisoning of Stefan Bandera; Telegram from the Embassy in the Soviet Union to the Department of State, October 13, 1962, Foreign Relations of the United States, 1961–1963, vol. 5, №. 245.
92
CIA Memorandum, «Meeting with UPHILL Representatives», May 26, 1961, 1, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6; Chief of Base, Munich, to Chief, S[oviet] R[ussia Division], October 5, 1959, DOI 70–17, ibid.; Munich to Director, IN 38209, October 18, 1959, ibid.; Delving Behind the Scenes of the Death of Stefan Bandera, p. 4; Chief of Base, Munich, to chief S[oviet] R[ussia], DOI 70–17, October 5, 1958, Stephen Bandera Name File, vol. 2, NARA, RG 263, E ZZ-18, B 6; «Visit of Bandera to the USA», Attachment to EGMA 45003, August 27, 1959, ibid.; Райнгард Гайденройтер. Підготовка та здійснення замаху на Степана Бандеру 1959 р. в дзеркалі мюнхенських поліційних актів // Український визвольний рух. Львів, 2007. Збірник 11, с. 217.