Страница 13 из 28
Придворная магиня перевела дыхание и, продолжая внимательно смотреть на Эль-Нассара, она вдруг утвердительно кивнула головой. К этому времени Эль-Нассар сумел научиться свою придворную магиню понимать с полуслова, с полувзгляда! После этого ее кивка головой, Повелитель поднялся на ноги и, подойдя к лейтенанту Кимвеллу, ему сказал:
– Кимвелл, я подтверждаю свое решение о присвоении тебе звания лейтенанта Призрачной стражи! В этой связи я хотел бы лично тебя поздравить, а также сообщить о том, что с этой минуты ты становишься старшим командующим офицером этого лагеря! В кратчайшие сроки ты должен навести в нем армейский порядок! Думаю, что ты не будешь возражать против присвоения сержанту Сандербергу первого офицерского звания – младшего лейтенанта! Вместо тебя теперь он примет на себя командование полуэскадроном конной разведки и вместе со своими людьми перейдет в подчинение нашей придворной магине! Да, и едва не забыл тебя проинформировать о том, что придворная магиня Ивонн де ля Рунж становится руководителем без офицерского звания нашей оперативно-полевой и агентурной разведки! Лейтенант Кимвелл, – продолжил Эль-Нассар, – я предлагаю тебе первым делом подумать о том, что надо делать с этим лагерем?! По моему мнению, нам его следует уже завтра покинуть! Мы должны перебраться на какое-либо новое место и там построить свой новый базовый лагерь! Чуть позже перед отходом ко сну я предлагаю провести совещание, на котором мы могли бы обсудить этот вопрос и по нему принять решение! Я вас попрошу на это совещание пригласить всех тех офицеров, кого пока еще можно было бы найти в лагере! По крайней мере, я смогу с ними познакомиться!
Лейтенант Кимвелл молча голову склонил, подтверждая свою готовность исполнить полученный приказ Повелителя. Этот в недавнем прошлом сельский парень выпрямился во весь свой немалый рост. Кулаком правой руки он с некоторым изяществом грохнул по той части кирасы, которая прикрывала его сердце, и с гордо поднятой головой покинул помещение штабной палатки Повелителя.
Глава 3
1
Борга мне удалось-таки разыскать, но только под самый вечер этого же дня. Неизвестно каким образом, но он сумел мимо меня пробраться на борт биремы и заснуть прямо на палубе по левому борту биремы. Это место он, видимо, себе выбрал заранее и подальше от беспокойного причала, к которому бирема стояла пришвартованной правым бортом. По левому борту был слышан лишь один только успокаивающий плеск океанских волн, тихо бьющихся о борт судна. Но вот по правому борту на причале порой творилось черт знает, что! И это «черт знает, что» означало возвращение членов экипажа на борт биремы ему, шум при этом всем издаваемый был настолько громким, что Борг, наверняка, вряд ли смог бы хорошенько выспаться после своего загула на берегу.
Во второй половине дня на бирему начал возвращаться ее экипаж! Вы мне поверьте, что ничего подобного я в своей жизни раньше не видел! Моя бирема вдруг превратилась в приемный покой городской больницы, городские извозчики к биреме на причал то и дело подвозили каких-то увечных, травмированных и раненых, а также в стельку пьяных матросов! Герцогу Форенкульту пришло на время позабыть о своем новом назначении, вернуться к старой профессии корабельного доктора. Засучив рукава, он принимал на руки и тут же начинал излечивать наших горемык.
Большего всего в развернувшемся бедламе на причале меня поразили две вещи. Первая, это с каким уважением и почтением городские извозчики моих лыка не вяжущих матросиков подвозили к биреме! Даже к британским королевам в годы расцвета их монархо-диктаторского правления верноподданные не относились с подобным почетом и пиитом! Каждому матросику извозчик подставлял скамеечку, чтобы тому, пьяненькому, было бы удобно сползать с его повозки. А затем под белы ручки они их подводили к корабельному врачу на лечение. Только после краткого курса приема нашатыря, когда матросик чуть-чуть приходил в себя, Форенкульт ему предоставлял возможность самостоятельно по сходням вползать на борт биремы.
И вторая, корабельный доктор герцог Форенкульт продемонстрировал свое умение иметь дело и лечить эти заблудшие души. Весь вечер он не отходил от сходен, принимая на руки членов нашей команды. Напившихся до полной невменяемости матросиков Форенкульт первым делом приводил в сознание. Я собственными глазами наблюдал за тем, как наш герцог на высоком профессиональном уровне вел прием пациентов. Он не останавливался и перед тем, чтобы тут же на причале проводить небольшие операции, зашивая и дезинфицируя спиртом ножевые раны или глубокие порезы у матросов.
Я же по своей неопытности или по глупости слишком уж увлекся своими наблюдениями за всем происходящим, и, видимо, все же прозевал появление и проход по сводням своего старшего помощника. Или же Борг сумел-таки мне отвести глаза, когда он тайком пробирался на бирему. Да и дневальный матрос, выставленный майором Форенкультом у сходен, ни единым словом не обмолвился о его возвращении! Хотя он был обязан меня информировать обо всем, чтобы не происходило на борту биремы или на причале рядом с ней.
К слову сказать, Форенкульт принял мое предложение и, став майором, успел встретиться и кратко переговорить с валенсийскими докерами. Он даже сумел с некоторыми из них договориться о службе в нашей морской пехоте. Естественно, за краткое время с момента своего назначения на новую должность, он пока еще многого не успел сделать, так как был вынужден бросить все свои дела и срочно заниматься приемом на борт увечных и травмированных членов экипажа. Но повторяю, мне очень понравился его энтузиазм, с которым он принялся за свою новую работу.
В тоже самое время я был несколько разочарован откровенным нежеланием старпома Борга со мной сотрудничать по различным вопросам. Вы же меня хорошо понимаете, что надо мной дамокловым мечом повисла финансовая проблема, где бы нам найти денег на ремонт «Весенней Ласточки»?! Если эту проблему я не решу до завтрашнего утра, то завтра не смогу с валенсийскими купцами подписать договор на ремонт биремы, не смогу вернуть документы на бирему из-за полного отсутствия флоринов в нашей судовой кассе. На деле все это могло бы только означать, что мы оба потеряем право собственности на «Весеннюю Ласточку» и ее навсегда потерять. За один только вечер этого дня я не менее десяти раз проходил по верхней палубе биремы, высматривая среди спящих матросов своего старпома, но его среди них попросту не было!
Уже перед самым закатом Желтого Карлика, когда вечерняя темнота начала окутывать портовый городок Валенсию, я в очередной раз и на этот раз с горящим факелом в руке прошелся по верхней палубе своего судна. Вы можете мне не поверить, но совершенно случайно я вдруг наткнулся на спящего старпома. Борг спал, головой пристроившись на бухте канату, лежа на спине и широко разбросав по сторонам свои руки и ноги. Причем он спал ни от кого не скрываясь, перегородив своим телом свободный проход по левому борту биремы. Спал, сладко по-детски похрапывая полураскрытым ртом.
Я собственными глазами наблюдал за тем, как матросы, поднявшиеся на ноги, осторожно его обходили стороной, совершенно не желая его разбудить или потревожить. Присмотревшись к лицу спящего Борга, мне сразу же бросилось в глаза то, что мой старпом, даже в спящем состоянии, имел вид человека весьма довольного самим собой! Читая по его лицу, смело можно было бы сказать, что он от души погулял вчерашним вечером и сегодняшним днем. По его позе, в которой Борг спал, а также по его легкому храпу с присвистом можно было бы также утверждать, что совесть у этого человека была абсолютно чиста и сам он ни в чем невинен. Разве что только в том, что пил только ямайский ром и ни с кем так и не подрался.
Наткнувшись на Борга, я искренне обрадовался, по себя решив, что, если я его разбужу, то мы вместе разрешим все наши проблемы!
Правда, в глубине своей души я все же оставался несколько раздосадованным увиденной картиной спящего Самсона в образе моего старпома! Понимаете, мой старший помощник Борг крепко и сладко спал в то время, когда я так нуждался в его поддержке, в помощи и в совете! Первые два дня совместного с ним общения и сотрудничества мне показали, что на Борга и на его совет я всегда мог положиться и рассчитывать! Он обладал достаточно богатым жизненным опытом и к тому же был хватким парнем, побывавшем во многих жизненных переплетах. Он не терялся и сухим выходил из сложнейших ситуаций!