Страница 19 из 21
— Ну, это если большой шухер устроят, — с сомнением произнёс Вяземский. — А вот что-то сомневаюсь, что просто на бытовом уровне просто имперец может что-то противопоставить нобилям…
— Это ты, значит, ещё с местными крестьянами мало общался, майор, — хохотнул Георгий Константинович. — Это в центральных провинциях так, а на границах землю не абы кто получают — в основном, отставники из рядовых легионеров. Эти и пашут с мечами на поясе, а у каждого второго дома выкупленный после службы доспех лежит. Гонору — иным нобилям и не снилось даже! И друг за друга крепко держатся — как увольняются, так целыми центуриями и когортами землю друг рядом с другом берут, а старшие офицеры при них — баронами и графами. Тут, помню, лет десять назад в центральных графствах… Мятеж не мятеж, восстание не восстание, но буза серьёзная приключилась. Щенок один решил, что раз он — графский сынок, то перед ним каждая крестьянская дочка будет ноги рада раздвинуть… Вот только у дочки был отец-отставник, а у него — куча соседей-сослуживцев.
— И что? — с искренним интересом спросил майор, благо история действительно выглядела интересной.
— А ничего. На третий день собрали войско в пять сотен копий, на пятый — осадили усадьбу графа. К концу недели срубили штурмовые лестницы, десяток полевых катапульт и таран, усадьбу взяли, а сынка над воротами повесили. Два окрестных графа было сунулись на подмогу с дружинами, а против них десять других графов поднялось — у благородных-то всегда промеж собой поводы для обид имеются. А там и когорта расквартированного поблизости легиона подтянулась, но её командир применять оружие до выяснения всего отказался наотрез. Только чудом большого восстания избежали. В итоге графство поделили промеж соседями, так что нобили в обиде не остались, зачинщики беспорядков где-то месяц посидели под замком, пока следствие вели, а потом и вышли. Тут же половина Предела заволновалась, а как слухи дальше пошли, так Империя со всех четырёх концов зашевелилась — отставники-то везде есть. И опора трона — не дворяне, а легионы. Имперцы уже на практике усвоили — восставших дворян легионеры давят, а вот восставшие легионы никакие дружины укротить не в состоянии.
— И правда, фэнтэзи, — скептически хмыкнул Сергей и хотел было ещё кое-что добавить… но замолчал.
Макаров проследил за взглядом майора, притормозил.
На одном из полей на окраине селения рядами возвышались простенькие деревянные пирамидки со звёздами на вершинах.
— Кладбище, — просто сказал Георгий. — Почти все наши здесь лежат, почти всех уже Костлявая побрала… Кого — в сражениях, кого — в старости, кого — от болезней.
— Здесь есть опасные вирусы? — несмотря ни на что Вяземский оставался прагматичен.
— Чума, холера, тиф — всё, как и у нас. Правда… Было ещё что-то вроде «испанки». Когда самый первый набег на нас случился, занесли к нам эту заразу. Может, было бы у нас лекарств побольше — справились и без особых потерь, а так, спустя три с лишним десятка лет? Все запасы уже истратили, на местное целиком перешли — травки да наговоры всякие…
— Значит опасаться нечего? — уточнил разведчик.
— Опасаться всегда есть чего, майор… Но этой дряни — вряд ли. Тогда ведь не только наших, советских, повыкашивало — слегли и те, кто из дальних районов был. А с тех пор таких у нас было немало и никто даже легонько не захворал — Эйра своё дело знает твёрдо, хотя и говорит, что в медицине не смыслит ничегошеньки. Хотя как по мне — старый-добрый пенициллин лучше будет.
— Я думаю, лекарства вам поставят без проблем. — подумав, сказал Сергей. — Если они вам нужны.
В принципе, о судьбе анклавовцев он и правда уже особо не переживал — что-что, а современная Россия являлась довольно аморфным в плане политики государством, и на высоком уровне что к оголтелым монархистам, что к коммунистам или даже анархистам относились совершенно индифферентно. Никому хлопот не доставляешь особых — ну и хрен с тобой.
Медикаменты — это вообще первое дело в гуманитарной помощи. Лекарства, насколько знал Вяземский, уже вовсю поставляли по «ленд-лизу» даже имперцам. Правда, ничего сверхъестественного — сущую банальщину, которой и так были почти бездонные запасы — перевязочные материалы, элементарная «зелёнка» да активированный уголь. Смешно? Для многих — да, безусловно. Но не для армии, в которой заражение крови и дизентерия — всё ещё актуальные вещи. Магическое лечение — штука крутая, быстрая и эффективная, спору нет. Вот только хороших магов-лекарей найти непросто.
— Князь, как слышишь меня? — неожиданно ожила закреплённая на разгрузке рация. — Это Руслан, приём.
— Слышу тебя хорошо, — ответил Сергей. — Что такое?
— Кравченко на связь вышел — сказал попробовать наладить видеозвонок с базой.
— Его там Илон Маск укусил, что ли? — удивился майор. — Откуда такая нездоровая фантазия в плане технических инноваций?
— Ничего не знаю. Кравченко сказал какой-то модный дирижабель связи повесили. Экспериментируют.
— Экспериментаторы, блин. Ладно… Сейчас вернусь, разберёмся.
— А, и главу местных тоже попросили поприсутствовать. Типа — переговоры.
— Попросили, в смысле — «не помешает; не обязательно; будет нелишним, но в общем-то необязательно?».
— Нет. «Категорически острая нужда».
— Вот же… — протянул разведчик. — А, прорвёмся. Всё, до связи.
— До связи.
Макаров и Вяземский обменялись взглядами.
— Обратно?
— Обратно.
Есть мнение, что к ненормативной лексике (к мату, то есть) русский человек чаще всего приходит во время тяжёлой физической работы, а также, будучи в бою. Такое вот незамысловатое народное колдунство, эффективность которого была доказана ещё знаменитым Геральтом Ривийским.
Но в век высоких технологий к этим двум матерным китам добавился кит третий — настройка сложных электронных устройств, чаще всего компьютеризированных.
Короче говоря, директива испробовать функцию видеосвязи была простой лишь на словах, а на деле уже спустя полчаса Вяземский начал вполголоса ругаться матом. Военный ноутбук в недрах «гиены» найден был достаточно быстро, но вот его включение, развёртывание специальной внешней антенны, поимка сигнала и попытка совершить видеозвонок посредством высочайше утверждённого отечественного аналога «скайпа» оказались куда сложнее. И дело было даже не в смущающей более-менее образованные умы кнопочки с надписью «Видеозванок», а непонятность последовательности действий в целом. Идущая в комплекте инструкция была как всегда очень толстой, подробной, но при этом изобилующей массой малопонятных сокращений и потому совершенно бесполезной.
Впрочем, при помощи угрозы применить лом и такой-то матери чудеса отечественного ВПК под управлением американских процессоров на китайских платах изволили заработать.
— Богато живёте, — одобрил Макаров, наблюдавший за процессом наладки. — Я, конечно, насмотрелся уже на местные волшебные поделия, но тем сильнее впечатляет. Неужто у всех теперь такая техника у нас в армии?
— Нет, конечно, — Вяземский указал на валяющий неподалёку ТА-57, он же в просторечии «тапик», который был извлечён из недр БТРа в ходе поисков давно не использовавшегося ноутбука. — Вон, конструкция 57-го года, на основе полевого телефона образца 43-го года… И до сих пор на вооружении. Недавно, говорят, даже модернизировали.
— Запасливо. А из оружия, я так понимаю, так автоматы Калашникова и остались? Ну только диковинные какие-то… Хотя, мы никаких в руках не держали — когда мы сюда попали, они ещё секретными были.
— У нас в оружейке в ППД остались и попривычнее — даже пара АКМ 62-го года выпуска, — сообщил разведчик. — А ПМ, который ещё в начале лета моим табельным был — 51-го года выпуска.
— Может, у вас и «тридцатьчетвёрки» ещё на вооружении остались? — усмехнулся Георгий Константинович.
— Вот чего нет — того нет… Во, кажется, получилось.
Расположились вместе с Макаровым прямо на траве неподалёку от БТРа, потому как ноутбук был крепко связан проводами и с энергосистемой «гиены», и с развёрнутой на её крыше антенной. Сам Вяземский уселся прямо на землю, а капитану из уважения предложил злостно каннибализированное из старой «мотолыги» сиденье.