Страница 5 из 18
— Шести человек? — саркастически поинтересовался кто-то.
— Да, шести человек, — слегка раздражённо бросила Афина. — Которые затем вызвали подкрепление ещё в три десятка бойцов, каждый из которых владеет механической магией, и полдюжины боевых летающих машин, превосходящих по своим возможностям красных драконов. Но даже вшестером они поразили многие десятки, если не сотни врагов — и я сейчас ни капли не преувеличиваю.
— Что ж, ваше высочество… — произнёс Арвина. — Вы проделали немалую работу во благо Империи.
— Это был мой долг, — вскинула подбородок девушка. И тут вспомнила ещё кое о чём… — Ещё момент. Федерацию поддержала некая Эрин Меркурий — двенадцатый апостол богини Эмрис. Также она выступила гарантом заключённого перемирия, но в качестве условия закрепила меня и посла Федерации в качестве переговорщиков.
— Эрин Меркурий? Чёрная жрица Эрин Меркурий? — спросил Магистр-посол.
— Именно так, сир.
— Ясно… — к удивлению принцессы, Андрей и остальные дипломаты отнеслись к этому известию куда серьёзнее, чем к упоминанию Далёкого Отечества. — Что ж, это было ожидаемо. Чёрные жрицы всегда появлялись в тяжёлые моменты истории и всегда требовали личной ответственности…
— То есть, в эту легенду вы поверили безоговорочно? — не сдержалась девушка. — В легенду о ведьме, что живёт уже целых двенадцать тысяч лет?
— Ваше высочество, чёрные жрицы — это не легенда. Возможно, вы просто не посвящены в силу своего статуса…
Всё-таки столичный царедворец не был бы таковым, если бы хотя бы вскользь, но не уколол высокородного бастарда, никогда не пользовавшейся любовью своего царственного отца… Впрочем, Афина к таком уже привыкла, поэтому пропустила колкость мимо ушей.
Но когда-нибудь…
О, да. Когда-нибудь многие ответят за подобное хамство… Очень многие.
— В общем, ваше высочество, продолжайте выполнять свой долг, как подсказывает вам ваша честь. Вскоре мы пришлём делегацию для ведения переговоров с представителями этой Федерации… А пока мы настоятельно просим вас разузнать о нашем… оппоненте как можно больше.
— Каковы будут распоряжения относительно бесчинствующих в Пределе инсургентов?
— По возможности — наводите порядок всеми доступными средствами. Оставаясь в рамках закона, разумеется.
— Федералы предлагают мне свою помощь в наведение порядка, — сообщила принцесса. — Военную в том числе.
— Если у вас есть возможность расправиться с разбойниками и мятежниками чужими руками — используйте эту возможность. Но и не допускайте чрезмерного усиления Федерации в Пределе. По крайней мере до тех пор, пока мы не пришлём подкрепления. На этом всё, ваше высочество. Сила и честь, принцесса Афина.
— Сила и честь, — отсалютовала девушка, а в следующее мгновение канал дорогой и сложной дальней связи оборвался.
Принцесса выдохнула и коротко, но ёмко выругалась. На орочьем языке, поэтому без особого стеснения — в благословенной Империи языки варваров были известны далеко не всякому… К примеру, тому (или, точнее, той), чьё детство прошло в дальнем северном гарнизоне, где хватало иррегуляров из союзных Новому Риму орочьих племён.
Гаста моментально расплылась в широкой ухмылке, не забыв двинуть локтём в бок стоящую рядом Лику.
— Ну, точь-в-точь мой батька — тот тоже как кого отметелит, так сразу ругался и к волхвам Крольма бежал прощение вымаливать.
— Мило, — кисло произнесла лучница.
— А нечего хаос сверх меры умножать, — наставительно произнесла орка. — Лонар, конечно, когда-нибудь пожрёт этот мир, но лучше уж чтобы это случилось попозже. Нечего делать Железному Волку лишние подарки.
Афина налила себе из кувшина воды, залпом осушила кубок и вновь принялась ходить взад-вперёд, заложив руки за спину. Лицо восьмой наследницы отражало мрачные раздумья.
— Сира Мерцелла, — дверь кабинета открылась, и внутрь заглянул гильдейский солдат. — К вам Публий Пингус, торговец рабами.
Принцесса моментально остановилась, нехорошо сощурилась и кивнула наёмнику:
— Зови.
— Ваше высочество?.. — вопросительно приподняла бровь Мерцелла.
— Клянусь своим мечом, сейчас я узнаю причину того, что так разозлило сира Вяземского, — Афина побарабанила по рукояти своей сабли.
Публий Пингус оказался тощим немолодым субъектом вполне благодушного вида.
— Это произвол! — с порога заявил он, обратившись к Мерцелле.
— Простите?..
— Я не знаю, кто эти люди и чьи это люди, но они должны быть примерно наказаны!
— Может, изложите вашу проблему более подробно? — вежливо предложила Афина.
— Что?.. Ах да, конечно, сира Октаво, сейчас я всё объясню — подробно объясню!
Принцесса дёрнула щекой. Формально вежество было соблюдено, однако обратиться к ней по прозвищу — значит выказать явное неуважение.
— Значит я, поддавшись на уговоры сира Номиция, выделяю рабов для помощи раненым, — продолжал возмущаться Публий. — А потом заявляются какие-то наёмники, похищают мою рабыню — видит Единый, недешёвую рабыню-знахарку, хотя и болтающей на какой-то тарабарщине!.. И к тому же калечат двух моих людей, которые попытались остановить это беззаконие и покарать наглецов! А куда смотрит городская стража? Куда смотрят солдаты гильдии?!
— Ещё раз, — тон Афины был подозрительно спокоен. — Неизвестные люди просто взяли и увели у вас рабыню?
— Ну, она попыталась сбежать, мои люди начали её ловить, а…
— И откуда, кстати, этя рабыня? — перебила Публия принцесса.
— …а эти варвары… Что, простите?
— Я спросила — откуда была эта рабыня?
Пингус явно почуял в тоне принцессы что-то неладное, но продолжил гнуть свою линию:
— Эмм… Вообще-то это коммерческая тайна — я не обязан говорить где беру това…
— Чего стоят коммерческие тайны, если из-за них ты лишишься головы? — нараспев произнесла Афина, а потом отдала откровенно нравящийся ей приказ. — Взять его!
На отнюдь не могучего телосложения работорговца хватило одной лишь Гасты, которая сграбастала его своей лапищей за шиворот и слегка приподняла над полом.
— Позвольте мне угадать, сир Пингус, — улыбнулась принцесса, подходя ближе. — Рабыню продал вам кто-то из тех, что ходил с графом Туллием в поход, верно? А отбили её сегодня люди, одетые во всё зелёное, правильно?
— То, что вы имперский бастард ещё не даёт вам права… — заикнулся было Публий.
— Я НЕ ПОЗВОЛЯЛА ТЕБЕ ГОВОРИТЬ.
Афина сжала пальцами горло Пингуса и прошипела:
— Вы все, что — сговорились уничтожить мои труды?! Да ты хоть знаешь, кому сегодня перешёл дорогу? Не только мне — ещё и федералам, что разгромили десятки тысяч наших солдат! А ты обратил в рабство их гражданина, да ещё и посмел напасть на послов! Да это же всё равно, что превратить в рабыню высокородную фейри или угрожать энсиаку[1] Доминиона! И всё это после того, как я лично — ПОД МОЁ СЛОВО — заключила с ними непростое перемирие!
Публий лишь растерянно хлопал глазами и издавал хрипы.
— Ты забудешь, что у тебя была эта рабыня, — вкрадчиво произнесла девушка. — А твои люди должны запомнить, что получили сегодня раны в силу собственной неуклюжести. Просто несчастный случай. Или производственная травма. И не более. Ты выплатишь федералам всё, что они потребуют — отдашь все свои деньги и рабов, продашься в рабство сам, если будет нужно, станешь лизать им сапоги. Если у тебя есть ещё их граждане в рабстве, или ты знаешь, у кого они есть — отпусти или сообщи без всяких условий. Главное — разойдись с ними миром. Но если ты не разойдёшься с ними миром… О, если ты не разойдёшься с ними миром… Возможно, федералы сотрут Илион с лица земли и перебьют всех нас, но прежде — прежде я вырежу весь твой род, а сам ты будешь гнить заживо много-много дней. Ты меня понял, сир Пингус?
— Да! — пискнул работорговец.
— Не слышу.
— Да, ваше высочество госпожа наследница императорского престола!!!
— Молодец, — брезгливо скривила губы принцесса, разжимая хватку и подавая знак Гасте отпустить Публия, который тотчас же закашлялся и рухнул на колени. — И мне нравится твоя поза… А теперь прочь с глаз моих.