Страница 67 из 75
После смерти матери отец быстро нашел ей замену и сразу же женился. Я думал, что сотру свою тоску по матери в этой новой незнакомой женщине, я ждал от неё заботы, но в ответ получал только побои, ссадины и ушибы. Через год родился Метт, а меня воспитывал мой дорогой дядюшка Карл. Он был братом матери. Я все время проводил за городом, в его доме. Именно он привил мне любовь к лошадям. Но после его смерти меня и Метта отправили учиться в Лондон. Старанием в учебе я намного отличался от брата. Он никогда не интересовался наукой. Вся его жизнь состояла из попоек и развлечений. В свои семнадцать лет он создал в школе свою банду, или как их называли - "элита". Они издевались над ботаниками и беднягами. Метт ставил себя выше других, он презирал бедных, презирал нищих и убогих. Наша вражда началась, когда я защитил такого беднягу от него. Тогда-то он и объявил мне кровную войну. Я знал, что он всегда меня недолюбливал, но терпел. Поэтому я старался угодить отцу, старался во всем. И знал, что он строит на меня большие планы. Я хотел стать похожим на него и прикладывал к этому все усилия: закончил с отличием, стал высоким специалистом. Я думал, что был обязан продолжать его дело. Но я даже не подозревал, что губил в себе все человеческие качества, не подозревал, что отец так подло поступает с людьми. Вся моя жизнь состояла из стремления быть,как он...Но теперь я боялся, боялся того, что в действительности могу стать таким же, как мой отец. Таким же черствым, алчным и хладнокровным. Я ненавидел себя за это, испытывал к себе такое омерзительное отвращение.Я словно разлагался от этих мыслей и чувств.
Пять лет назад при родах умерла моя мачеха и именно в этот день на свет появился тот человечек, которому я был искренне рад и счастлив. Моя сестренка Люси...Она была единственным утешением в последние годы моей ничтожной и жалкой жизни. В моей судьбе будто забили солнечные лучи, озаряя её светом.
Но с появлением Джорджи все резко перевернулась. Я наконец понял в чем заключается настоящее счастье, я почти его испытал, но все так же внезапно оборвалось , как и началось. И теперь я пропадал, гибнул, замерзая от своих же разбитых чувств. Я чувствовал себя таким слабаком, отчего испытывал к себе жгучую ненависть.
В доме горел свет, я осторожно наблюдал, сидя в машине. Я намеревался идти к отцу, намеревался стать независимым...Я больше не хотел принимать участие в его грязных делах.
- Это я...
- Дин? Проходи, - ошарашенно сказал охранник и открыл передо мной ворота.
И зачем отец нанял столько охраны? Защищал свою жизнь или свои денежки? Я уверенно направился в дом. Боль в теле нарастала с каждым шагом, но это даже придавало мне сил. В темной гостиной никого не было. Предостерегающе, словно вор, я огляделся по сторонам и направился к стеклянному трельяжу, где отец хранил дорогие напитки. Я выбрал бутылку коньяка, открыв зубами крышку, выплюнул её в сторону и сделал один большой глоток. Я не знаю зачем пил, но моя душа была уверенна, что таким способом можно не надолго утихомирить , кромсавшую на части, боль. Я обессилено закрыл глаза, облокотившись о стену, сел на ледяной пол, делая глоток за глотком. Я тушил свою боль, но надолго ли? Противная жидкость раздирала моё горло, заставляя кашлять и утирать лицо. Я давился, но пил против собственной воли. Мысли о ней не покидали меня ни на секунду, заставляя мои нервные клетки взрываться глубоко в мозгу.
- Дин? Это ты? - я опешил от детского лепета и быстро спрятал бутылку за спину.
Ко мне приблизилась Люси, осторожно села около меня и стала гладить по голове. Её теплота на время возвратила меня к действительности.
- Солнце, почему ты не спишь?
- Не могу уснуть, мы с Софи смотрели мультики ,и я услышала ,что кто-то пришел,- пожала она плечами, обнимая меня. - Ты уже выздоровел?
- Да, милая, я выздоровел...
- Дин, а Джорджи больше не приедет к нам?
От её вопроса я сильно зажмурил глаза, сдерживая свои страдания. Я молчал, потому что не знал ответа. Я не хотел врать, но и в правду я и сам упорно не хотел верить.
- Я не знаю... - но остановился, отворачивая голову в сторону. - Идем, я уложу тебя спать...
Подняв сестренку на руки, я понес её в спальню, где царил такой уют и теплота. Я накрыл её пуховым одеялом, спокойно рассматривая детское умиротворенное лицо. Она хлопала своими ресницами, тревожно разглядывая меня.
- Засыпай, радость моя. Сладких снов, пусть тебе приснятся маленькие розовые единороги, - я поцеловал её в румяную щечку и тихо привстал.
- Пусть лучше присниться Джорджи, - тихо шепнула она, когда я выходил из спальни.
Боль, которая не надолго уснула внутри меня, нанесла сокрушительный удар, окончательно разбивая меня. Но я упорно направился к отцу, в его кабинет. Хотел, как можно быстрее избавиться от этого тяжкого груза.
- Да, ты её нашел?Как пропала?
Раздраженный голос отца, доносившийся за дверью, остановил меня. Я замер, прислушиваясь к его словам.
- Какого черта? Смотри, чтобы эта дрянь больше не приближалась к моим сыновьям, не то я три шкуры спущу с тебя. Сразу же звони мне, все понял? Как же меня достала эта семейка Эванз!
Когда я услышал последние слова, я словно взорвался, яростно врываясь в его кабинет.
***
- Это ты!!! Где Джорджи? Что ты ей сказал?Говори! - кричал я, разъяренно приближаясь к отцу.
Он ошарашено оглядел меня, положив телефон на стол. Будто ни в чем не бывало сел на своё кожаное кресло, строго бросил на меня свой взгляд, но я не вздрогнул. Меня обуял пожирающий гнев, вены мои выступали от острой злости.
- Что ты здесь делаешь, почему ты не в больнице?