Страница 12 из 16
В целом же это столкновение в авангарде имело довольно интересные последствия. Участник кампании русский офицер А.Т. Болотов в своих воспоминания писал, что неудачная стычка «умножила тем в сердцах множайших воинов чувствуемую и без того великую от Прусских робость, трусость и боязнь»[149]. А склонные к мазохизму исследователи превратили 200 бежавших драгун в три драгунских полка[150].
Апраксин рапортовал об этом первом бое, и Конференция ему ответила: «Бывшее с многочисленною партиею прусских гусар сражение малой партии наших легких войск, буде и не с великим было для сей последней авантажем, то однако ж и пруссаки похвастать чем не имеют. За кем гнались с пять миль, тот уж довольно побежден». Создается впечатление, что Комиссия Апраксина утешает и подбадривает. Впрочем, Комиссией усмотрено было благополучное вступление армии в прусские земли[151].
25 июля русские войска заняли Гумбинен и оставались там до 29 июля. И в этот же день отошедшие было за Алле пруссаки двинули войска вперед, к Инстербургу, на подкрепление Малаховского. По левому берегу Прегеля шли 7 эскадронов драгун Платена и батальон гренадер, по правому берегу – принц Голштинский с 5 эскадронами своего имени драгунского полка, за ним авангард графа Дона – 8 батальонов и 4 эскадрона драгун и гусар.
То есть после боя русские перепугались, а немцы полезли вперед.
Видимо, немецкие кавалеристы действительно продемонстрировали свое превосходство в выучке перед сводными русскими эскадронами, под которыми лошади еще не передохли, и это вдохновило прусское командование.
Это привело еще к ряду кавалерийских стычек. С 23 июля вся русская конница под командованием Ливена двигалась навстречу немцам. Очередной бой произошел по дороге от Гумбинена до Инстербурга.
«Как идучи от сего места далее вперед к городу Инстербургу, надлежало армии в одном месте проходить весьма узкую дефилею сквозь густой и большой лес и между гор, а получено известие, что сей узкий проход занят был неприятельскими гусарами»[152].
27 июля полковник Штофельн получил приказ очистить от немцев лежащий впереди Тцулкинский лес. Под его командой были 2 сотни Чугуевского казачьего полка, 300 гусар Сербского полка и 500 донских казаков. На подкрепление к Штофельну шел бригадир Демику с 6 эскадронами кирасир.
Малаховский стоял в деревне Пичкин на опушке леса, впереди в деревне Гервишикемен стоял его разъезд. 28 июля Малаховский хотел провести рекогносцировку у Гумбинена. Но утром 28-го Штофельн выбил прусский разъезд из Гервишикемена и гнал до Пичкина. В этой деревне Штофельн атаковал Малаховского и вооруженных жителей, перебил 50 прусских гусар и офицера и преследовал до Инстербурга. «По самым условиям местности и обычаю казаков вести бой, нельзя сомневаться в том, что казаки в этом бою дрались в конном и пешем строю»[153].
А.Т. Болотов в деталях описывает этот бой, сопоставляя и критикуя реляции с обеих сторон, поскольку «сие маленькое сражение было первое порядочное у нас с пруссаками. Пруссаки в своих реляциях писали, что с помянутым полковником было будто с небольшим сто человек гусар, и что он в ночь под сие число, отправившись из Гервишкемена для рекогносцирования положения нашей армии, подъехал к нам меньше нежели на полмили, и что будто туман и темнота принудили его возвратиться назад к своему посту, захваченному между рекою Писсою и Пичинским лесом, и что тут напали на него наши, гораздо с превосходнейшею силою, отчего и дошло до жестокой перестрелки, продолжавшейся целых два часа; но будто, наконец, он наших прогнал, но как-де они ретировались в лес, то далее гнать было не можно. К сему, по обыкновению своему наибесстыднейшим и бессовестнейшим образом хвастать и лгать, присовокупляют они, что будто мы, кроме многих раненых и одного взятого ими в полон гусара, потеряли более 50 человек побитыми, а у них якобы побито и переранено было только несколько человек. Однако это совсем неправда, и ложь их видна из самой их реляции, хотя они и старались прикрыть ее уверением о справедливости своих объявлений, и выхваляя особливо храбрости наших гусар и казаков. А в самом деле, как нам, почти самовидцам, довольно было известно, полковник Стоянов атаковал их с своими гусарами и казаками так храбро, что они, по продолжавшемся двухчасовом сражении и перестрелке, принуждены были обратиться в бегство и наша партия, не дождавшись еще своего сикурса не только их из помянутого дефиле выбила, но и гнала их более мили и даже за Инстербург, побив около 50 человек гусар с одним офицером и взяв в полон 1 гусара, 1 егеря и 2 вооруженных мужиков. С нашей же стороны убит 1 гусарский поручик, да 5 человек гусар; да ранено 1 казацкий хорунжий, 1 казак и несколько человек гусар»[154].
Отряд Штофельна вошел в Инстербург, но был выбит оттуда подошедшими Платеном и принцем Голштинским и отошел в селение Пирагинен.
По мнению А.Т. Болотова, «известие о получении сей первой небольшой над неприятелем выгоды ободрило много всю нашу армию. Все вообще радовались тому, что и пруссаки умеют бегать и что минувший наш проступок был довольно заглажен»[155].
Еще 27-го Апраксин собрал военный совет, который решил идти на Инстербург, соединиться там с Фермором и атаковать немцев. Русская пехота подоспела вовремя.
29 июля Платен из Инстербурга двинулся на Штофельна, но к тому подошли кирасиры бригадира Демику и авангард генерала Матвея Ливена, а сам Апраксин ночью провел 20-верстный марш, чтоб выручить авангард, поскольку «ночь была темная, но чаять надлежало атаки на рассвете»[156], и 30 июля занял Пирагинен. А.Т. Болотов, тщательно описывая первые дни кампании, сообщает, что здесь была третья стычка казаков с прусскими гусарами. Армия ночью маршем прошла лес, прошла «благополучно и без всякого помешательства и… кроме бывшей в лесу у наших казаков с прусскими подъезжавшими для рекогносцирования армии нашей гусарами, небольшой стычки, и в которой сии последние опять с уроном прогнаны, ничего не воспоследовало. Хотя пруссаки в объявлениях своих и о сем третьем случае, хвастая немилосердно, лгут, говоря, что они наших прогнали и урон имели небольшой, но можно ли тому статься, когда шла тут вся армия, а их тут только человек с двести с помянутым полковником Малаховским подъезжало»[157].
К Апраксину явился бургомистр Инстербурга, готовый перейти вместе с городом в русское подданство.
А.Т. Болотов вспоминал: «Не успели мы в сие место приттить, как услышали, что наши уже овладели сим городом: ибо как пруссаками оставлена была в нем только небольшая команда, то наши донские казаки тотчас ее выгнали, напротив того, мы ввели в сей весьма мало укреплепный городок Невский пехотный полк для гарнизона»[158].
Прусский авангард Дона отошел от Инстербурга в Каленен. Со всей русской армией он не был готов сражаться. По реляции Апраксина, прусские гусары приблизились к следующим перед авангардом казакам, «а увидя их неустрашимых и с храбростью против них идущих, по учинении нескольких издали без вреда выстрелов, ретировались, при котором случае казаки несколько из них, как и обыватели сказывают, ранили, а далее за ними гнаться за поздним временем не отважились»[159]. По другим данным, перед отступлением Малаховский бросил 200 гусар по берегу р. Писсы на Гумбинен, но казаки перешли Писсу и отрезали этих гусар.
«Действия казачьей конницы впереди фронта тоже самое показывают, что одна из важнейших отраслей передовой службы конницы была в то время у нас достаточно развита»[160]. С другой стороны, иррегулярные войска вели себя в Европе в соответствии с традициями степной войны, уничтожая инфраструктуру противника. «Дикие, неустроенные орды этого войска всюду оставляли за собой ужас и отчаяние: пепелища, развалины и трупы жителей без разбора пола и возраста означали их след. Пруссаки смотрели на наше войско, как на вторжение новых варваров, называя наших казаков гуннами восемнадцатого столетия»[161]. А.А. Прозоровский, например, указал на сразу же возникший «недостаток фуража, который тем был несноснее, что происходил от поведения описанных мною легких войск и отряжаемых от армии и самовольных фуражиров, которыя, невзирая на строжайшее от фельдмаршала запрещение, с начала вступления в сию землю жгли и разоряли деревни»[162].
149
Масловский Д.Ф. Указ. соч. С. 242.
150
Керсновский А.А. История русской армии. Т. 1. От Нарвы до Парижа. М.: Голос, 1992. С. 97.
151
Семилетняя война. Сборник документов… С. 171–172.
152
http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml
153
Масловский Д.Ф. Указ. соч. С. 247.
154
http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml
155
http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml.
156
Семилетняя война. Сборник документов… С. 170.
157
http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml
158
http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml
159
Семилетняя война. Сборник документов… С. 170–171.
160
Масловский Д.Ф. Указ. соч. С. 247–248.
161
Ненахов Ю.Ю. Указ. соч. С. 428.
162
Записки генерал-фельдмаршала А.А. Прозоровского… С. 44.