Страница 10 из 16
24 июня после бомбардировки Мемель сдался. 25 июня Фермор вступил в город. Прусский гарнизон (800 человек из милицейского батальона Поленца) он выпустил из города с оружием. Фактически 11 полков русской пехоты выдавили из города батальон немцев. 27 июня Фермор провел в Мемеле парад и «неустанно занимался экзерцициею»[130].
Апраксин получил сведения о взятии Мемеля лишь 30 июня и приказал Фермору срочно идти к Тильзиту. До выступления Фермор должен был подогнать из Либавы к Мемелю десантные суда и оставить часть своих войск для последующих десантных операций.
Так русские медленно стягивали силы, а пруссаки стояли и наблюдали. Создается впечатление, что Апраксин запугивает их, намекает, что пора уйти, оставить территорию.
В это время создается легкий корпус (корволант) под командованием генерала Сибильского (саксонской службы), который прибыл в Гродно как раз 30 июня. Русский офицер А.Т. Болотов вспоминал: «Помянутый генерал-аншеф Сибильский принят был пред недавним только временем в нашу службу из польской (польским королем долгое время был курфюрст саксонский, и многие воинские части зачастую числились и на саксонской, и на польской службе. – А.В.), и принят по славе, носившейся об нем, что он был храбрый и искусный генерал. Почему по приближении к прусским границам и отправлен он был навстречу помянутым легким войскам, и ему велено было войтить с ними в Пруссию в другом месте и далее в левую от нас сторону, и расположить шествие свое чрез Голдап и Олецко и занять тамошние округи»[131]. Обычно такой легкий корпус (корволант) назначался «скоропалительным нападением» разорять мосты и дороги, наносить врагу убыток и ущерб. Сибильский получил приказ двигаться на Олецко, Гольдап, Даркемен, Гердауен, Фридланд, то есть во фланг и тыл Левальду. Ему была поставлена задача неприятеля «в беспрерывный страх приводить и сколько можно разделиться принудить»[132]. Если же немцы попытаются уйти из Восточной Пруссии, то перерезать им дорогу и всячески мешать движению.
В состав корволанта включили Архангелогородский драгунский полк, Каргопольский конно-гренадерский, 1000 волжских калмыков Суворова и 2000 слободских казаков Кастюрина. Всего набрали 6 тысяч при 8 конных орудиях.
Но выбор главного исполнителя задуманной операции был неудачен: «Сибильский не знал русского языка и наших порядков»[133]. При нем состоял генерал Зыбин.
Главные силы русской армии готовились двигаться на Вержболово и Гумбинен. Полковники Стоянов и Хомяков ездили в Вержболово, собирали продовольствие (на глазах у пруссаков). 29 июня поступили сведения, что немцы уйдут из Инстербурга. 4 июля эти слухи подтвердились.
Связано это решение прусского командования было с возможным переходом в наступление Фермора от занятого им Мемеля. 3 июля в Инстербурге Левальд провел военный совет и послал гонца за инструкциями к королю.
Русские главные силы готовились выступить на Вержболово и до Гумбинена. Фермору был послан приказ не позже 15 июля взять Тильзит. Фермор оставил в Мемеле отряд генерала Баумана, которому поручалось на 30 галерах высадиться в Либаве (куда из Мемеля ушел прусский батальон). От Мемеля на Тильзит Фермор отправил казаков Краснощекова «по тракту на Гайден-Круг». Краснощеков нашел тракт болотистым, а мосты разрушенными. Фермор немедленно послал вперед инженеров для их ремонта. Выслав дальнюю разведку, Краснощеков донес, что немцы оставили Тильзит, но от местечка Шакунен и дальше есть «мещанское войско» – милиция.
Русская конница из главной армии двинулась на Гумбинен, «оставя Сталупяны вправо», имея намерение собрать у местного населения продовольствие и «контрибуции по сторонам учредить»[134]. Первыми пошли 500 донских казаков и 50 драгун с приказом «наистрожайшую дисциплину соблюдать».
5 июля главные русские силы вышли «дивизия за дивизией» из Бельвержишек, впереди шел Чугуевский казачий полк Булацеля и конница Стоянова и Хомякова. 7 июля 1-я дивизия достигла деревни Людвиново. Там русские стояли 4 дня.
К 13 июля Левальд (30 500 регулярных и 10 000 вооруженных жителей) отошел в Велау за реку Алле, оставив гусар Малаховского наблюдать границу.
Помимо гусарских постов, велась агентурная разведка. 17 июля казаками был пойман прусский шпион, разъезжавший под видом польского шляхтича, с собаками. «Его поймали наши казаки и провезли мимо нас к фельдмаршалу. Говорили тогда, будто бы он был прусский поручик с двумя солдатами… – вспоминал русский офицер Болотов. – Чрез сие узнали мы, что и неприятель, с своей стороны, был не без дела, но брал равномерно некоторые, однако существительнейшие предосторожности»[135].
14 июля русские вступили в Вержболово и стояли там до 21 июля. Конница Ливена 14 июля заняла деревню Каргуляны.
Русский офицер А.Т. Болотов вспоминал: «В сем месте, и не входя еще в прусские границы, стояла армия опять целую неделю, отчасти дожидаясь назади еще идущей нашей кавалерии, отчасти брав время для разведывания о неприятеле и о местах, куда нам иттить надлежало. В которое время, на другой день (16 июля) прибыл к нам действительно генерал-майор граф Петр Александрович Румянцов со всею кавалериею и кирасирскими полками, с которыми он из России шел чрез Польшу совсем иною дорогою»[136]. Упоминая пойманного прусского шпиона, А. Болотов пишет: «Я думаю, он хохотал, увидев нашу трусость и излишние предосторожности»[137].
Конференция требовала у Апраксина не дать Левальду уйти за Вислу. Плохо будет, если он соединится с королем.
Отрезать путь пруссакам за Вислу мог бы корволант Сибильского, но тот выступил из Гродно на Олецко лишь 17 июля. Входившие в корволант регулярные полки потеряли много лошадей.
Апраксин хотел разбить немцев в сражении. Тогда-де у них вспыхнет дезертирство, а в половинном составе пусть и за Вислу бегут…
Охватить немцев, взять их в клещи пока не удавалось.
10 июля Фермор послал авангард к Тильзиту, 19-го его войска подошли к городу. Горожане вышли навстречу, принесли присягу верности Елизавете Петровне. 4 роты вооруженных мещан тоже принесли присягу и сдали оружие. 20 июля в Тильзит вошли 500 русских гренадер, 200 гусар и 300 донских казаков. 21 июля туда явился сам Фермор и начал строить мосты через реку.
В прусском стане вспыхнули разногласия. Военные власти вооружали мирное население и понуждали к сопротивлению. Гражданские, наоборот, от сопротивления жителей ждали озлобления казаков и «разнонародных» всадников, которые могли спалить и разграбить всю Восточную Пруссию.
В главной квартире в Вержболове 18 июля состоялся военный совет, где решено было торопить Фермора и Сибильского, а самим идти на Гумбинен.
Армия разделилась на три колонны. Правая колонна (2-я дивизия) двинулась на Катенау. Впереди на один переход в авангарде шли 2 гусарских полка, выборные эскадроны от кирасирских полков и 1000 донских казаков. Средняя колонна (1-я дивизия) шла на Сталупенен. В авангарде – выборные эскадроны конно-гренадерских полков, 1000 донских казаков и Чугуевский полк Булацеля. Левая колонна (3-я дивизия) пошла на Милюшен. Впереди – эскадроны Архангелогородского драгунского полка и 2000 донских казаков.
Болотов вспоминал: «Первое вшествие наших передовых войск воспоследовало не прежде, как 20 числа июля, ибо в сей день отправлен был наконец наш авангард под командою генерала Ливена из Вербалова и вступил в неприятельскую землю. Он, дошед до перваго прусского местечка, называемого Столупенен, отправил тотчас от себя для поисков и проведывания о неприятеле партию, состоящую в 300 человеках нарвского и рязанского гренадерских конных полков; да 180 чугуевских казаков, под командою рязанского драгунского полка майора Дела-Рюа»[138].
130
Масловский Д.Ф. Русская армия в Семилетнюю войну. Вып. 1. Поход Апраксина в Восточную Пруссию (1756–1757). Приложения. М.: Типография окружного штаба, 1886. С. 235.
131
http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml
132
Масловский Д.Ф. Указ. соч. С. 226.
133
Масловский Д.Ф. Указ. соч. С. 227.
134
Масловский Д.Ф. Указ. соч. С. 231.
135
http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml
136
http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml
137
http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml
138
http://az.lib.ru/b/bolotow_a_t/text_0080.shtml