Страница 11 из 43
Радости на лицах собравшихся мы так и не увидели. Никто из присутствующих не поверил в осуществление этого плана.
В любой армии мира инициатива наказуема. Если уж проявил инициативу, то тебя и заставят ее выполнять. В случае неудачи будет наказание, а в случае успеха, в нашем случае, жизнь, а нам большего и не надо. Мы предложили, вот нас и послали выполнять мой план (искина Кузи) проникновения и захвата реакторной электростанции.
Отец опять меня удивил. Он был очень доволен.
— Хорошо, что они не поверили в успех и послали нас. Ведь мы с тобой могли и не попасть в эту группу. А план придется изменить. Можно обесточить шахту и без захвата электростанции, достаточно взорвать силовые кабеля, а уж потом идти на захват реактора. Который в режиме короткого замыкания должен отключиться сам по автоматике и смысла защитникам оборонять электростанцию уже не будет. Охрана, скорей всего, сбежит.
Для нашей штурмовой группы выделили пятерых добровольцев и четыре дроида. Четверо из них были среднего роста, а пятый нас удивил. Он был выше двух метров. Поздоровавшись с ним, отец спросил:
— Дар, с твоими габаритами нельзя с нами. Ты же застрянешь!
— Не переживай, командир, я хоть и высокий, но не толстый. Везде пролезу.
— Хорошо, труба в коллекторе невеликого диаметра, всего около полутора метров, поэтому будем двигаться, ухватившись за дроида-таракана, лежа он нас всех спокойно утащит, — проинструктировал нас отец.
Коллекторная труба была полностью покрыта серой слизью. Мы быстро превратились в склизкие комки грязи и почти не создавали шума, а вот дроид-таракан лязгал своими конечностями так, что у меня сердце замирало.
На пути часто встречались ответвления, но, спасибо Кузе, мы знали куда двигаться.
Кузя сообщал мне состояние бойцов и дроидов. По медицинским показателям было видно, что всю нашу команду мучили легкие приступы панического страха. Немудрено, так как развернуться в канализации одетым в УБ200М было невозможно. В моей голове пульсировала мысль, вдруг мы не сможем выбраться, и я здесь останусь навсегда. Ощущение были ужасные, но я выдержал, даже без применения седативных препаратов. Когда наш "поезд" прибыл к точке назначения, проход уже был прокопан, а дроиды равномерно распределили грунт по трубе.
В технических тоннелях пространства для перемещения было больше, и мы смогли передвигаться на четвереньках. Только Дар, ползший передо мной, двигался как змея, его рост не позволял передвигаться как всем. Его изгибоны сильно рассмешили меня. Хорошо, что он не слышал моего смеха, а то никогда бы мне этого не простил. В итоге, в некоторых местах мне пришлось поработать толкачом. Только через час мы заняли место, где планировали начать штурм. В запасе до времени "Ч" у нас осталось три часа. Я выставил время срабатывания мин и отправил двух миниатюрных шестиногих дронов установить заряды на силовые высоковольтные кабели. После чего спокойно заснул. Проснулся я сам за десять минут до взрыва.
Дальнейшее произошло строго по плану. Штурм электростанции основным отрядом в 04–00, в 04–05 срабатывают наши мины, 04–25 мы проникаем в электростанцию и захватываем реакторную. Убеждаемся, что произведено аварийное отключение и делаем вид активных действий, то есть, тратим боекомплект, вдруг проверят, как мы воевали.
За эту операцию мы разжились двумя дронами. Отец просил у ротного всех четырех выделенных нам, мотивируя тем, что Николас потратил деньги на тактиков, которые и разработали эту удачную для роты операцию. Но ротный был непреклонен, только двух дронов, и точка. Их он списал как боевые потери. Отец намекал на маленький подарок за еще двух, вот только рассердил предложением ротного командира.
Мы потеряли дронов в последней операции, когда до конца срока осталось одиннадцать дней. В тот тяжелый день для нашей роты нам снова приказали совершить невозможное. Приказ был понятный, захватить и удержать. Перед операцией командир роты привычно собрал всех ветеранов на совещание.
— Господа, нам поставили задачу прорвать оборону противника и овладеть опорной точкой. После чего, удерживая захваченные позиции, отвлечь значительные силы противника на себя. Через час всем прибыть на КП с предложениями. Николас Сильве, я очень надеюсь на ваших "тактиков".
Мне осталось сказать: —Будет выполнено, господин капитан! — и удалиться.
Кузя потратил на решение задачи всего полчаса, выдав на-гора более тридцати вариантов. Нам пришлось попотеть, чтобы выбрать оптимальный.
Моя минутка славы закончилась очень быстро. Как только план операции попал в руки ротному, все засуетились, забыв обо мне. В конечном итоге из тактика я превратился в исполнителя. Мне пришлось, как и всем наемникам, носить бронекостюмы для подготовки ложной атаки. По задумке, их должны запустить в атаку в режиме дронов. Для большего эффекта имитации атаки ротный потребовал у технарей все, что хоть немного ходит и ездит.
Для противника это выглядело так, как будто их атаковал штурмовой батальон с поддержкой тяжелой техники. С опорной точки открыли кинжальный бешеный огонь по атакующей колонне. А в это время наблюдатели засекли огневые точки и по сигналу открыли прицельный огонь. Цель достигнута. Все внимание противника было направлено на отражение атаки. В это время два дрона, используемые в качестве носильщика взрывчатки, незаметно продвигались к противнику. Первого дрона защитники опорной точки заметили и расстреляли. Второй брандер сумел прорваться в мертвую зону и мощный взрыв сотряс землю, на мгновение озаряя яркой вспышкой всё окружающее пространство. Еще не упали на землю осколки укрепления, а наемники ШТР уже шли в атаку.
По связи я слышал, как отец тихонечко напевал песню Дениса Майданова:
Это он пел поминальную песню по погибшим дронам. Мы пожертвовали личных дронов для проведения успешного прорыва. Может отцу их было не жаль, но я считал дронов своими однополчанами, которые не раз прикрывали мне спину.
Захват укрепления опорной точки прошёл для роты с минимальными потерями, всего пять трехсотых. А вот при сдерживании наступающего противника рота понесла ужасающие потери. Пятьдесят процентов личного состава погибли, около тридцати процентов имели тяжелые ранения. Легкие ранения были у всех остальных. Немудрено, по нашим позициям штурмовики несколько раз прицельно отбомбились. Атак больше десятка выдержали. Если бы была возможность отступить, то вся рота точно сбежала бы. Вот только в укреплениях шанс выжить маленький, но был. А вне укреплений вероятность выжить стремилась к нулю.
После боя мне снова пришлось искать отца среди развалин. В этот раз я нашел отца в бессознательном состоянии на крыше двухэтажного здания. Даже пролежав в медкапсуле десять часов, он не вспомнил, как туда попал.
— Я теперь понял анекдот про склероз, — шутил отец. — У меня интересная жизнь, и вспомнить в старости есть что. А тут бамс — склероз. Чем хвастаться буду, сидя на завалинке?
— Соврешь что-нибудь, ты умеешь, — подхватил я его шутку. — Ты как политик, правду говоришь, только когда не знаешь, что соврать.