Страница 14 из 61
Высшие вершили судьбами всей планеты. В честь победы они приказали выстроить гигантский, полный невиданной роскоши мегаполис. Туземное название города, слишком сложное для голосовых связок землян, переводилось как город Власти. Ниже по социальному статусу стояла обслуга Высших — инженеры, врачи, артисты. Им не разрешалось проживать в городе Власти — они населяли расположенные рядом пригороды. Еще ниже стояли квалифицированные рабочие, собственным трудом обеспечивающие роскошную жизнь Высших. Их поселки и города располагались вокруг районов, в которых добывались природные ресурсы. Населенные пункты этих каст лежали на правом, главном из континентов Тиадаркерала. В отличие от них укрепленные городки касты воинов — наемников равномерно располагались по территории обоих континентов. Господство над планетой город Власти поддерживал жестокостью в подавлении малейшего инакомыслия и тотальной слежкой за поверхностью со спутников. На геостационарной орбите их висело не много, зато тропосферу[10] патрулировала густая сеть атмосферных дронов.
В самом низу социальной лестницы располагалась бесправная каста рабов, живущих за счет сельского хозяйства. Еще ниже вне всяких каст — находились дикие, исключенный из какой-либо социальной жизни, они не владела техникой и жили натуральным хозяйством.
Что же делать, подумал Иван. Когда ковчеговцы после длившегося много десятилетий путешествия прилетели, место оказалось занято. Когда он уже почти решилась задать этот вопрос, китаец снова поклонился и продолжил:
— Ну а теперь чтобы Вы представили социальную атмосферу Тиадаркерала, посмотрите эпизод новостей официального телеканала, который мы перехватили буквально вчера.
Изображение на экране опять мигнуло и, перед зрителями возник инопланетный город. Иллюзия была настолько качественная, что на секунду Ивану показалось, что за хрупкой преградой действительно лежит чужая планета. Высоко в зените висело жаркое солнце, намного меньшего, чем на Земле размера, бесстыдно обнажая малейшие подробности происходящего. Широкая площадь огорожена по периметру зданиями странных на земной взгляд пропорций. Плоские крыши вздымались на высоту в два-три этажа. Фасады домов, раскрашенные в серый цвет, с узкими дверьми, ядовито-красной расцветки, производили впечатление чужеродности и отчуждались мозгом на подсознательном уровне.
На площади волновалось море одетых в основном в наряды серого цвета существ, издали очень похожих на людей. Такие же руки, ноги, голова, даже пропорции тела те же. Лишь если приглядеться, становилось понятно, что это не люди, а тиадары. Многие держали детей на плечах, откуда юным зрителям лучше видно происходящее. Крики и разговоры публики сливались в один протяжный гул. На самом удобном для обозрения месте стояли низкие, всего метра полтора высотой, трибуны. Их, по всей видимости, поставили для привилегированной публики. Пока что они пустовали. В центре площади на земле лежала аккуратная поленница дров, метров десять окружности и высотой — двух. Из ее центра торчал высокий, в два человеческих роста, ярко-алый столб. Те, кому не досталось место на площади, выглядывали из окон, висели, стояли, сидели повсюду. На балконах домишек, на крышах. Каждый выступ домов, достаточно широкий, чтобы на нем мог кто-нибудь поместиться, занимал тиадар. Все внимание Ивана сосредоточилось на открывшемся перед ним зрелище, которое одновременно и притягивало и отталкивало. Вроде бы нечего не предвещало беды, но Иван интуитивно почувствовал, что сейчас произойдет нечто страшное. На лбу, у корней волос выступил мелкий, как роса, пот.
Пару минут ничего не происходило. Толпа начала нетерпеливо гомонить, подобно тому, как море начинает волноваться и шуметь перед бурей. Но гневаться толпе пришлось недолго. Взревели невидимые трубы, мрачные, рокочущие звуки раскатились над площадью. Они плыли в воздухе, пока собравшееся скопище не затихло и, все взоры не устремились к трибуне. Когда музыкальные инструменты умолкли, там появились облаченные в яркие красные наряды тиадоры. Медленно и неспешно, ни на кого не глядя, они прошествовали на места и уселись на невидимые с площади сидения. Один из этих тиадаров, видимо главный, так как его место находилось прямо напротив поленницы, дождавшись, когда все воссядут, громко прокричал, и не вставая махнул рукой. Это стало сигналом к началу действа.
Громко топая в унисон ногами по камням площади, выбежали тиадары, одетые в одинаковые наряды, с палками в руках — судя по всему военные. Добежав до поленницы, они, громко крича и орудуя оружием, оттеснили толпу. Затем окружили кольцом поленницу и выстроились двойными рядами от улицы, оставляя свободным проход к ней, метров пять шириною. Зрители начали еще больше волноваться и тот глухой шум, который стоял до появления привилегированной публики, понемногу перерос в рев разгневанного моря.
Снова оглушительно взревели трубы. Как по мановению волшебного жезла, гам толпы затих, тиадары замерли. Неизвестно откуда полилась такие пронзительные звуки, что землян, смотревших трансляцию, одновременно пробила нервная дрожь. Вместе с музыкой в проходе, ведущим из ближайшей улицы, показались странная процессия. Впереди шло существо гораздо ниже среднего для тиадаров роста. Оно было обнажено, если не считать коротких штанов по колени. На груди его торчали два ряда огромных молочных желез — видимо это была женщина. Она практически висела на руках сопровождавших ее двоих тиадаров, одетых в длинные, до пят, серые хламиды с вырезами в районе головы. Глаза их фанатично блестели из-под низко надвинутых капюшонов, а движения выглядели торжественно и величаво. Говорить женщина не могла, так как ее рот заранее закрыли кляпом. Бедняжка только и делала, что бросала полные отчаянья взгляды по сторонам. О возрасте ее судить было сложно, так как люди не могли определить возраст тиадара по лицу.
Толпа безмолвствовала, жадно вглядываясь в процессию. Те, кто стоял в задних рядах, вытягивали шею, чтобы лучше видеть, поднимали вверх детей. Трио прошагало мимо молчаливых стражников сквозь скопище тиадаров, и торжественно поднялось по лестнице прямо к столбу. Там они тщательно — за руки и за ноги привязали жертву к столбу, вытащили кляп и торопливо сбежали вниз. Затем повернувшись направо, упали на колени.
Да это палачи, возникла у Ивана чудовищная догадка, а показывают нам казнь. Лицо его побледнело, глаза неотрывно следили за происходящим на экране.
Главный на трибуне, неторопливо поднялся на ноги. Откуда-то сбоку, ему подали папку, цвета кумача. Откашлявшись, тот произнес краткую речь, — конечно же, не понятную Ивану, а в конце, решительно взмахнул. Повинуясь сигналу, заплечных дел мастера вскочили. В руке одного из них блеснул огонь, который он немедленно поднес к поленнице. Пламя сначала робко, а потом все быстрее побежало по дровам вверх, подобно набирающему силу лесному пожару. Неистово забилась, отчаянно и дико заорала женщина. И столько в ее отчаянно крике слышалось боли и безвыходности, что Иван почувствовал, как у него холодеют ноги. С трудом отведя от экрана взгляд, он посмотрел на Командора. Тот, с лицом бледнее собственной белоснежной рубашки, судорожно вцепился в галстук….
Внезапно в ноздри Ивану пахнула тошнотворная вонь сгоревшей плоти. Это было уже слишком, нервы не выдержали, и он издала вопль:
— Хватит! Уберите это!
Дикий крик умирающей женщины оборвалась на полуслове, экран погас. В классе царила мертвая тишина. Собравшиеся космонавты видели в жизни многое, но сожжение заживо разумного существа, способного также как человек, страдать и чувствовать леденящий кровь ужас мучительно смерти, повергла космонавтов в шок. Оглянувшись назад, Иван увидел потрясенные лица сослуживцев. Крепко зажмурился, пытаясь избавиться от все еще стоящего перед глазами кошмара.
Несколько мгновений Командор вглядывался в потрясенные и мрачные лица подчиненных. Тишина стояла столь полная что казалось, что слышен стук сердец. Невесело усмехнувшись, продолжил голосом, в котором без труда угадывалось испытываемое им напряжение:
10
Тропосфера — самый нижний слой атмосферы, толщина которого над полюсами составляет 8-10 км, в умеренных широтах — 10–12 км, а над экватором — 16–18 км.